– Посмотри, похлебка не поспела?
Магистр растерялся, какая похлебка, кто должен посмотреть? Но тут же раздался другой голос, высокий женский:
– Потерпи, потерпи, успеешь пузо набить!
– Тут успеешь, – добродушно возразил первый. – Того и гляди настоятель проснется, и снова трогайся.
Магистр невольно прислушался к разговору – раз уж попался такой сон, без картинки, так хотя бы беседу послушать.
– Нет, Обретшая Суть предупредила, что трогаться не будем еще несколько часов. Она сама устала поддерживать морок, поэтому вызвала еще двух братьев. Вот когда они подойдут, мы и тронемся.
– Видать, серьезный попался кудесник, ишь как с ним монастырская братия нянчится. Вези – не тряси, перекладывай – не урони, корми двумя руками. Топал бы он своими ножками до Поднебесного, и ничего бы с ним не случилось.
– Эх, правильно Обретшая Суть говорит – ничего ты, кроме лошадей, не знаешь и не понимаешь. Потерянный ты для Истины человек!
– Ничего не потерянный, раз я для Истины всю жизнь работаю!
– Твои лошади тоже всю жизнь для Истины работают и тоже не понимают, почему они должны везти на себе такого здоровенного мужчину. Думают небось про себя: «Пусть бы ножками топал…»
– А ты, выходит, для Истины человек не потерянный и все прекрасно понимаешь. Тогда, может, объяснишь, зачем мы этого здоровяка на себе тащим?
– Значит, Обретшая Суть не желает, чтобы он видел дорогу к монастырю. А может, и другие какие причины есть. Ладно, хватит обсуждать то, в чем мы не слишком разбираемся. Получай свою похлебку и займись своим любимым делом.
Голоса замолкли. Магистра вновь стала обволакивать теплая, влажная темнота. Но теперь он не поддавался ее убаюкивающей тишине и уже сознательно прислушивался – не возобновится ли этот странный звуковой сон. Наконец, как и в первый раз, на границе ощущений раздался голос.
– Хороша у тебя похлебка, всю бы жизнь ел и не надоела бы!
– Не подлизывайся, обжора, добавки все равно нет. Вот-вот братья подъедут, их тоже кормить надо.
– И почему у тебя такие маленькие котелки! Взяла бы священный казан – вот я наелся бы!
– Ты лучше руки помой да рот сполосни. Обретшая Суть проснется, гостя кормить надо будет, а у тебя изо рта опять чесноком воняет. Придется настоятелю снова выкручиваться, когда гость спросит: почему фруктовый мусс чесноком отдает?
– Ничего страшного – чеснок полезен для здоровья!
– Ага, особенно в выпечке и сладких блюдах! Надо будет как-нибудь тебе сладкую булочку с чесноком поднести. К чаю.
– Эй, подруга, – перебил хриплый голос. – По-моему, это братья едут.
После небольшой паузы снова раздался женский голосок, прозвучавший несколько встревоженно:
– Беги буди настоятеля, он приказал его сразу разбудить, как только братья прибудут! А я за водой.
– Стойте!… – невольно вырвалось у магистра. – Кто вы такие?…
Но тут он понял, что лежит в постели с открытыми глазами, а в комнате светло тем нереальным жемчужным светом, которым наполняется утро до восхода солнца. Над ним наклонилось встревоженное лицо Вана, который тряс его за плечо и громко шептал:
– Учитель, очнись!… Все в порядке.
Лисий Хвост вдруг вспомнил темноту, которая накрыла его во сне, и ему стало жутко до мурашек под кожей. Он резко сел, едва не ударив Вана головой в лицо, и невпопад спросил:
– Что такое?… Что случилось?…
Ван облегченно выпрямился и, чуть помедлив, ответил:
– Да ничего не случилось. Кричал ты во сне, я и прибежал. Вообще-то пора подниматься, а то скоро последние попутчики со двора уберутся. А мы еще и не завтракали.
– Да. – Магистр потер лоб, приходя в себя. – Пора вставать.
Он поднял голову и, взглянув на Вана прояснившимися глазами, улыбнулся.
– Снится всякая ерунда. Это все после встречи с разбойничками. – Лисий Хвост отбросил одеяло и выскочил из кровати.
– Я буду готов через две минуты.
Ван молча кивнул и вышел из спальни магистра.
Через несколько минут они были в общей столовой – большой, пустой, темноватой комнате, сплошь уставленной тяжелыми столами и стульями. Едва они сели за стол, как к ним подошла молоденькая девушка и, сделав неуклюжий книксен, спросила:
– Вам полный завтрак подавать или уполовиненный?
– Это почему же вы, дорогуша, хотите наш завтрак уполовинить? – игриво удивился Лисий Хвост.
Девушка стремительно покраснела, но ответила смело:
– Ничего я уполовинить не хотела, а только попросила вас сделать выбор: полный завтрак или половинный… Может, вы фигуру сохраняете…
Магистр и Ван фыркнули, и магистр проговорил, еле сдерживая смех:
– Полный завтрак давайте. Нам путь дальний предстоит, надо как следует поесть.
– Сладкие блюда оба подавать?… – В голосе девчушки явственно проблескивал смех, она приняла игру магистра. – У нас сегодня творожный пудинг и фруктовый мусс.
– Что?! – Лисий Хвост буквально задохнулся этим воплем. Глаза у него остекленели, и он прошептал побелевшими губами: – Фруктовый мусс чесноком отдает…
Ван тут же вскочил со своего стула и мгновенно оказался около магистра. – Да что такое с тобой, святой отец? С самого утра тебя что-то мучает.
– Я же говорил, что у него есть моральная травма! – раздался голос неизвестно откуда появившегося хозяина гостиницы. Он стоял рядом со столом и с довольным видом разглядывал побледневшего магистра.
Но тот уже пришел в себя и, вытирая вспотевший лоб салфеткой, пробормотал:
– Ничего страшного, просто сон вспомнил…
– А тебе снятся сны? – тут же заинтересовался Ван. – Расскажи, что это такое? Я от многих слышал про сны, а вот сам ни разу не видел. Что тебе сегодня приснилось, что так тебя напугало?
– Да ничего особенного. – Магистр махнул рукой. – Хотя, как правило, сны снятся картинкой, а сегодня ночью снилась сплошная чернота… И разговор странный… Так что сегодняшний сон я не видел, а слышал.
Лисий Хвост задумчиво поводил пальцем по скатерти, а затем, подняв глаза на своего спутника, тихо добавил:
– Понимаешь, мне приснилось, что меня сегодня за завтраком будут кормить фруктовым муссом…
– Как это – кормить? – переспросил Ван.
– А вот так!… При этом у одного из «кормильцев» якобы пахнет чесноком изо рта, и поэтому фруктовый мусс будет иметь его привкус…
Ван, обдумывая слова магистра, почесал щеку, а затем протянул:
– Да-а-а, я такие сны слышать не хочу.
В это время обслуживавшая их девчушка под пристальным взглядом хозяина гостиницы ловко и быстро накрыла на стол. Заканчивая сервировку, она поставила в середину стола две большие креманки, наполненные густой розоватой массой, и, не удержавшись, тихо пробормотала:
