– Ты, видимо, совсем рехнулся, мой дорогой! – Настоятель был в ярости. – Хочешь выставить меня полным лжецом. Серый Магистр пришел к нам по Тропе Викта! Ты слышал, чтобы Тропа настоятеля когда-нибудь плутала?!
– И на старуху бывает… – забормотал было ключник, н настоятель рявкнул:
– Заткнись!
И снова ласково зажурчал голосок отца-хранителя.
– Не надо раньше времени беспокоиться. Да, был у нас человек, выдававший себя за Серого Магистра. Да, мы организовали ему соответствующую проверку. Он ее не прошел и исчез. Куда он отправился, мы не знаем…
Но настоятель перебил и этого советчика:
– И какую же это он проверку не прошел?! Да чтобы так ответить, надо всех монахов нашего монастыря за Темное Окно покидать! Они же прекрасно видели, что он сделал с крыскиным воинством. Да что там говорить о каком-то мороке, все отлично знают, что он сделал с нами – лучшими магами монастыря. У меня до сих пор живот не успокоился, да и вы, как я видел, не слишком в трапезной сейчас на харчи налегали, значит, тоже до сих пор животики не держат!… Нет, у нас одна надежда…
– Значит, надежда все-таки есть?… – мягко поинтересовался ключник.
– Да, есть… Надежда на то, что он что-то отыщет за этим трижды проклятым Окном и вернется в монастырь. Со Словом или за Словом…
– То есть как – за Словом?… – немного нервно переспросил отец-хранитель.
– А так!… – Настоятель немного помолчал и продолжил уже более спокойно: – Перед тем как уйти за Темное Окно, Серый Магистр высказал мне некоторые свои соображения по поводу последнего посещения нашего монастыря великим Хэлфом. И чем больше я думаю о его словах, тем больше они кажутся мне похожими на правду…
– И что именно сообщил тебе этот Серый Магистр? – Во фразе отца-хранителя чувствовалась явная ирония. Это понял и настоятель, потому что его ответ прозвучал достаточно резко:
– А то, что посетил наш монастырь совсем не Хэлф, а его злейший враг! И он только потому почтил своим присутствием именно наш монастырь, что именно у нас появился монах, способный предать завещание Хэлфа. Кроме того, гибель и безумие настигли руководителей монастыря отнюдь не случайно, а именно потому, что надо было освободить место настоятеля для ставленника этого лже-Хэлфа…
– Ну, завернул твой Серый Магистр!… – откровенно рассмеялся хранитель. – Так можно подвергнуть сомнению все наши хроники.
– А ты никогда не задумывался, с какой это стати Хэлфу надо было сеять сомнения в истинности своего собственного предсказания? Зачем ему понадобилось хоронить собственное завещание?…
– Нет, не задумывался! – резко ответил хранитель. Куда делся его мягкий вкрадчивый голос, сейчас он зазвенел сталью: – И тебе не советую об этом думать. У нас есть освященные временем и традицией хроники, вот и надо следовать им!
– Да?… – В голосе настоятеля сквозило сомнение. – А если он действительно тот самый Серый Магистр, которого мы должны были ждать?… А если он за этим Темным Окном действительно что-то найдет?…
– Ничего он за этим Окном не найдет! – В тоне, которым говорил хранитель, появились нотки снисходительного превосходства. – Потому что там ничего нет!…
– Что значит – ничего нет?… – растерянно спросил настоятель.
– То и значит, что ничего!… Там нет даже света! Там кромешная тьма! Ну и как ты думаешь, что он найдет в кромешной тьме?
* * *
Я замер в своей пещере – только что было сказано последнее Слово! Теперь все завещание Хэлфа было мне известно! «Нет! – сразу поправил я сам себя. – Не все. Что-то должно храниться еще и в Поднебесном». Но почему-то эта мысль не принесла мне беспокойства. Я снова прислушался, удивленный долгим молчанием моих разговорчивых знакомых. Но мое Малое Ухо все еще работало, поскольку было слышно чье-то шумное хрипловатое дыхание и через некоторое время раздался вопрос настоятеля, в котором чувствовалось страшное напряжение:
– И откуда, отец-хранитель, тебе известно, что творится за Темным Окном?
В кабинете снова повисла тишина. А я за несколько километров от места разыгрывающейся трагедии почувствовал, что в Преклони Голову наступает момент истины.
Быстро поднявшись, я произнес короткое заклинание Серой тропы и через несколько секунд вышел в короткий темный коридор, ведший к кабинету настоятеля. Накинув на себя пелену, я прошмыгнул сквозь две тонкие перегородки и остановился у стены, рядом с письменным столом настоятеля Агалта.
Он еще не получил ответа на свой последний вопрос. Его глаза впились в лицо стоящего у стола отца-хранителя, а тот, опустив голову, то ли что-то быстро просчитывал в уме, то ли уговаривал сам себя на что-то решиться. Наконец хранитель, словно получив знак свыше, поднял лицо, на котором тлела явная насмешка.
– Да, отец-настоятель, твой гость был прав, наш монастырь восемьсот лет назад посетил вовсе не Хэлф. Это был мой повелитель – Черный бог Ариман! И он действительно сделал меня – своего адепта – одним из руководителей монастыря. Меня, а не настоятеля! Моей главной задачей было как раз то, чтобы все будущие настоятели этой обители поменьше задумывались, и я с этой задачей блестяще справился. Если бы не болтливость твоего гостя, тебе бы никогда в голову не пришло, что Хэлфу незачем было менять свое завещание!
Но ничего, об этом мой господин тоже позаботился! Он приготовил славную ловушку для вашего Серого Магистра! То самое Темное Окно, к которому ты, с моей подачи, и отвел сегодня этого бедолагу! Теперь он, лишенный тела, болтается очень далеко от нашего Мира, а наследство Хэлфа лишилось своего наследника!
И отец-хранитель торжествующе расхохотался. Настоятель Агалт несколько секунд молчал, а его густые темные брови все сильнее сходились к переносице. Наконец он абсолютно спокойным тоном задал совершенно неожиданный вопрос:
– Ты хочешь сказать, что прожил восемьсот лет?!
– Это совершенно невозможно!… – неожиданно подал голос ключник из дальнего затемненного угла кабинета. – Я прекрасно помню, как мы хоронили прежнего хранителя пять лет назад!
Хранитель, выпрямившись во весь свой небольшой рост, с презрением посмотрел на ключника.
– Вы хоронили моего преемника… Он так жаждал занять мое место – вот он его и занял! Более того, он его занял прямо в моем теле незадолго до моей смерти! Правда, бедняга пробыл на этом месте всего какой-то десяток минут, но на большее ему трудно было рассчитывать. А взамен за доставленное ему удовольствие я забрал его тело! Я считаю это честным обменом!
Он снова расхохотался, и в ответ на этот хохот настоятель с брезгливой гримасой, на миг исказившей его лицо, тряхнул в сторону хранителя правой кистью, словно стряхивал с нее капли воды. С его пальцев соскочили темно-зеленые искры и расширяющимся веером метнулись к смеющемуся монаху. Но тот, не переставая хохотать, принялся тыкать в каждую искорку указательным пальцем, словно пересчитывая их. И под этим небрежным жестом искорки гасли одна за другой. Последняя погасла, не долетев до тела хранителя нескольких сантиметров. Затем хранитель медленно поднял глаза на настоятеля, и теперь в них не было смеха. В них плескалась холодная ярость пополам с презрением.
