– Ну вот! – проворчал Мотря, любуясь своим клинком. – А я все тер, тер и никак не мог оттереть его…
И тут толпа захохотала.
Когда все немного успокоились, турнир продолжился, но стало очевидно, что в этот момент зрителей происходящее на площади стало интересовать гораздо меньше.
Два поединка между четырьмя оставшимися участниками завершились практически мгновенно. Мой противник, едва прозвучала команда к началу, бросил на камни свой кинжал, а на недоуменные взгляды своих товарищей проворчал:
– Чего позориться…
Я отошел в сторону, давая место второй паре, и в этот момент мне неожиданно вспомнилось предостережение, которое я получил от маленькой официантки. Оглянувшись по сторонам, я удостоверился, что все заняты наблюдением за происходившей схваткой, и быстро прошептал заклинание, прикрывающее от боевой магии. Легкий толчок горячего воздуха в грудь подтвердил, что заклинание наложено.
Вторая схватка тоже получилась совсем короткой. Уже во второй фразе у одного из поединщиков при выполнении четвертой круговой защиты сломался клинок.
Когда я и последний из гвардейцев встали друг против друга рядом с лепестком и приготовились к последней схватке, неожиданно раздался безразличный, ни к кому не обращающийся голос Соленого Носа:
– Неужели лучший фехтовальщик моей гвардии не сможет справиться с каким-то чужаком?…
В этой простой и негромкой фразе было столько угрозы, что она прокатилась над площадью, мгновенно гася все разговоры, шорохи, движения. Люди притихли в ожидании чего-то страшного. А моего противника эти слова сразу привели в очень агрессивное состояние. Мне тоже было понятно, что теперь он не посмеет просто так уронить один из своих клинков. Судья кашлянул и, как мне показалось, несколько через силу произнес:
– К бою!…
Мой противник невысокий, коренастый гвардеец в довольно потертом мундире, скрестив клинок своего эстока с моей шпагой в шестом соединение, попытался сразу же, используя контрбатман, провести прямой укол. При этом он показал, что атакует грудь, а укол нанес в правое предплечье. Когда же я с успехом перехватил его эсток своей дагой, он немедленно атаковал меня справа ударом кинжала.
Я отскочил на шаг назад. Зрители взревели, посчитав мое отступление частичным поражением, и, судя по усмешке, мелькнувшей на лице моего противника, он был с ними полностью согласен.
Шагнув вперед, он восстановил дистанцию и длинные клинки быстро звякнули один о другой – шестое, второе шестое, четвертое, после чего гвардеец снова попытался атаковать, выполняя укол переносом. И снова показав удар в грудь, острие эстока направилось к моему животу. Я легко справился с этим ударом при помощи первой защиты и тут же провел рипост уколом с кругом в грудь. В последний момент гвардеец перехватил кинжалом мой клинок и, в свою очередь, отпрыгнул назад.
И снова толпа охнула, но теперь в этом вздохе было больше разочарования. А я понял, что мой противник не намерен ограничиться «технической победой»: для того чтобы порадовать своего господина и утвердить за собой неожиданно свалившееся звание первого клинка гвардии, он был готов меня убить. И тут меня охватила злость! Та самая, холодная, беспощадная злость, которая делает руку тверже, а мысль острее.
Я сделал шаг вперед, сокращая дистанцию, и, приняв клинок противника в четвертое соединение, показал укол переносом. Однако вместо удара я мгновенно провел фруассе, отбросив клинок эстока далеко вправо. Его грудь полностью открылась и острие моей шпаги рванулось в прямом уколе. Он мгновенно среагировал кинжалом, перехватывая мою шпагу, но моя атака была двойной и этого он учесть не успел. В то время как его кинжал уводил мою шпагу от незащищенной груди, моя дага с противным хрустом вошла в его правый бок!
Гвардеец изумленно охнул и выронил свое оружие. Глаза его остановились, потеряли всякое выражение, закатились. Я выдернул свой клинок из обмякшего тела, и оно рухнуло на камни с глухим стуком.
Я наклонился над ним, вытер дату о его желтый камзол и, выпрямившись, отсалютовал неподвижному телу. А затем повернулся и пристально посмотрел на сидевшего за столом наместника Желтого магистра по имени Соленый Нос.
Он ответил на мой взгляд кривой усмешкой и, подняв кверху руку, щелкнул пальцами. Двери дворца распахнулись и двое ливрейных лакеев вынесли длинный узкий ящик.
Подойдя к месту проведения турнира, они поставили этот ящик прямо на судейский стол и открыли его. Внутри, на темном бархате обивки, лежал длинный прямой меч с короткой простой крестообразной гардой, очень похожий на китайский Цзянь. На светлом клинке темными буквами было написано… «зарублю». Рядом лежал кинжал с такой же простой гардой, но с темным клинком. На этом клинке светлела надпись «зарежу».
Соленый Нос встал со своего стула, подошел к футляру и поклонился клинкам. Потом он аккуратно достал из футляра оружие и, повернувшись в мою сторону, тихо, не сводя с меня взгляда, бросил:
– Объявляй…
Один из судей тут же проорал:
– К бою!…
И мы скрестили клинки.
Фехтовал он, надо прямо сказать, неважно – опаздывал с защитой и ответной атакой, позволял проводить повторные атаки и даже реприз. В общем, уже после трех полных фраз я был в недоумении, каким образом он умудрялся выигрывать турниры. Мне в общем-то ничего не стоило достать своего противника практически в любой из своих атак, но я хотел, чтобы проявились магические свойства его оружия. Только в этом я видел хоть какой-то намек на возможность его успеха.
Соленый Нос, видимо, рассчитывал, что к концу турнира я устану и не смогу атаковать достаточно быстро и четко. Однако для меня четыре проведенных поединка были всего лишь разминкой, тем более что только первый и последний из них могли называться поединками в полном смысле слова.
Ответ на мое недоумение пришел во время четвертой фразы. Наместник неумело готовил свою атаку, показывая прямой укол из шестой позиции, который ну никак не успевал пробить мою третью защиту, и в этот момент я ощутил сильнейший магический удар, направленный мне в ноги. Если бы не заранее поставленная мной защита против магии, у меня скорее всего свело бы судорогой обе икры – и меня можно было бы, что называется, брать тепленьким. Однако благодаря моей предусмотрительности я удержался на ногах, хотя корявый удар этого негодяя мне удалось отвести с большим трудом.
Отскочив назад, я бросил взгляд на лепесток. Он висел совершенно неподвижно, никак не реагируя на явное применение боевой магии.
Ситуация складывалась достаточно поганая. Ответить магическим ударом я не мог, на мою магию лепесток, безусловно, отреагирует! Как долго выдержит моя магическая защита, я тоже не знал, поскольку ставил ее на всякий случай и об особой прочности не позаботился! А этот негодяй, конечно же, не оставит своих попыток сбить меня с ног или достать каким-нибудь еще заклинанием!
Я посмотрел на физиономию своего противника. Соленый Нос нагло улыбался, хотя в глубине его глаз я заметил толику недоумения. Он не мог понять, почему его заклинание не сработало, и, видимо, полагал, что это произошло из-за его собственной ошибки.
