— Sandalphon, Gabriel, Michael, Haniel, Raphael, Kamael, Tzadkhiel. Приди! Приди, предстань перед кругом в треугольнике в простой человеческой форме, не ужасной и не уродливой, незамедлительно...
В воздухе запахло грозой, по потолочным балкам забегали нехорошие огоньки — проход открывался. Лежавшая перед мэтром книга самопроизвольно распахнулась на одной из страниц в середине, выведенные умелым писцом латинские буквы начали отливать золотом.
Гоэция — ремесло опасное, никогда заранее не знаешь, с чем (или с кем) придется столкнуться и кто окажет тебе противодействие, а противодействие обязательно: разрушение границ между мирами не по нраву их обитателям.
— AHMASHAOH ALOAH VA-DA' ATH!
Расползлась волна горячего воздуха, слегка опалив лицо.
Господи, только не это!
Вместо образа Гийома Пертюи, который, как достоверно выяснил Рауль, был человеком полноватым, с ранними залысинами и небольшим шрамом на щеке, над кругом возникла изумительно мерзкая рожа — узкая пасть щелью, из которой высовывается клиновидный язык, покрытый чем-то наподобие оспенных пустул, три глаза под низким лбом, вместо носа безобразный провал с копошащимися в нем белесыми инсектоподобными тварями, над голым затылком — единственный рог необычной формы, полукругом, словно баранка: вырастает над желтоватым ухом справа, обводит голову и заканчивается с противоположной стороны.
— Его здесь нет, — отчетливо сказал демон.
«Ни в коем случае не вступать в разговор с потусторонними тварями, увидеть которых не ожидал, — эту аксиому Рауль затвердил накрепко. — Они гораздо сильнее любого мага, способны завладеть его рассудком и тогда пиши пропало. Молчать, ждать пока Врата закроются!»
Сеть, удерживающая страшилище, вибрировала под напором извне — за плечами нежданного гостя, в бурлящей тьме, начали появляться двойные багровые точки. Глаза других. Много — десятки. Как скверно-то!
Против ожиданий рогач не стал больше ничего говорить, просто смотрел. Или понял, что вырваться не способен, или просто ожидал, что Рауль совершит смертельную ошибку: некоторые маги, запаниковав в подобной ситуации, сами становились добычей.
— Ouuin Guilayh Om Hy Luguh Uyyg Uyyg Om, — наконец просипел урод. Кольцо постепенно сужалось, открывавшее Врата заклятие иссякало. — Его здесь нет.
Происшедшее далее повергло Рауля на грешную землю в самом буквальном смысле: он ощутил сильный удар в правое плечо, что-то мохнатое, взъерошенное и отчаянно вопящее ринулось в сторону, у противоположной стены на мгновение вспыхнули синеватые огоньки.
Врата захлопнулись. К Раулю подкатился вытянутый острый предмет: стальной болт охотничьего арбалета, выбивший искры из кладки фундамента.
Ай да Инурри, похоже, жизнь спас!
Успевший вскочить на ноги мэтр обомлел. У прохода к лесенке ведущей наверх стояла госпожа Матильда Верене, без малейших эмоций отводящая рычаг ворота, натягивавшего проволочную тетиву арбалета и готовая отправить новую стрелу на ложе.
Только... Значит, домовой не наврал!
Человеческая личина стекала с мадам Верене, будто патока — висящие старушечьи щеки оплывали, клочьями слезала кожа с морщинистого лба, грязно-седые волосы опадали прядями, являя жемчужно-бледный скуластый лик с раскосыми глазами.
«Почему она не нападает с помощью магии? — это была первая мысль. Вторая: — Следующая стрела — моя...»
— Quetis! — Рауль в последний миг выбросил вперед ладонь, отводя удар. Очень вовремя — болт с коротким взвизгом ушел в потолок, посыпалась труха и подгнивающие щепки. Арбалет улетел в дальний угол, деревянный приклад треснул. — Sistere et mane!
Глухо стукнуло. Мимо пронеслась серебристая тень: Инурри предпочел скрыться в одной из своих нор.
— Живы, мессир? — Рауль сразу опознал голос этого человека: Жак, вечный спутник его преподобия. В руке короткая дубинка со свинцовым навершием. — Хорошенькая переделка...
Колени, однако, дрожат. Немудрено.
У ног Жака простерлась... Да, ее можно назвать женщиной. В ней есть много человеческого, но «много» не означает omnio, «полностью».
Безусловно, «старшая раса» или метис — вот почему от мнимой госпожи Верене не исходила легко различимая аура человеческой магии. Стоило присмотреться чуть пристальнее, копнуть поглубже и наведенный морок не спас бы «вдову» от разоблачения! Однако, кто вглядывается в угрюмых злобных старух? Наоборот, возникает желание избегать их общества. Только Инурри знал, а вернее — догадывался!
— Так-так, — из-за широкой спины Жака выглянул брат Михаил. Снова одет мирянином. — Что же мы здесь наблюдаем, дозвольте узнать? Черная магия, некромантия, вызов демонов. А на полу лежит обнаженная как Ева ведьма? Мэтр, в другое время и в другом месте Священный Трибунал потребовал бы самых обстоятельных разъяснений!
— А у меня индульгенция, — хрипло парировал Рауль. — За подписью Папы Климента. Вы что, не доверяете Апостольскому понтифику?
— Ни в коей мере не оспариваю авторитет Его Святейшества, — фыркнул Михаил Овернский, наблюдая, как Жак сковывает пальцы бессознательной ведьмы необычными кандалами: соединенные цепочкой серебряные кольца на каждый из перстов. — Согласен, уели. Благодарите Господа Бога и всех святых, что за домом неотрывно следят днем и ночью и мы подоспели вовремя.
— Вы знали, что она... Такая?
— Предполагали, но не более — поэтому и отпустили, понаблюдать до времени. Кажется, в деле Пертюи многое становится ясным. Это ореада, мэтр — реликт римского язычества. Они почти исчезли: вот не думал увидеть хоть однажды! Потрясающе, она прижилась среди людей и не чуралась... хм-м... вступать в греховную связь со смертными. Теперь понятно, откуда у бывшего аптекаря магический дар и немалые деньги — ореады по легенде властвовали над богатствами гор, а Арденны рядышком.
— Но что теперь с ней делать? — Рауль задал вопрос беспокоивший сильнее всего.
— Ровным счетом ничего. Перво-наперво ореада — не человек, а я несу ответственность перед Церковью исключительно за души смертных. Ваш жутковатый опыт с «Книгой Анубиса» заставил ее сбросить морок: коснулись запретной сферы, напугав до полусмерти. Врата ведь вели?.. Куда?
Брат Михаил выдержал паузу. Ответа не дождался, но судя по всему знал его: амулет Гермеса не мог обмануть.
— Что вы на меня смотрите, будто согрешившая клариссинка на исповедника? Ничего мы ореаде не сделаем. Попытаемся расспросить и отпустим на все четыре стороны. Захочет — вернется в этот дом в прежнем обличье... Повторяю: Sanctum Officium спасает людские души, «старые расы» интересуют меня только с точки зрения их опасности для человека. Кесарю кесарево. И потом: вам не кажется, мэтр, что уцелевшие нелюди должны знать о происходящем в Артуа несколько больше нас?
— То есть, — Рауля начало потряхивать от возмущения. — Всё было подстроено нарочно? «Книга Анубиса»? Совет «поговорить» с духом Пертюи?
