– Все?! – не сговариваясь, хором повторили концессионеры.
– Хорошо, пускай… Разумеется, учесть любые случайности, которые могут встретиться на пути, невозможно, я не всеведущ, однако не допускать глупостей и грубейших накладок подобно рейнской истории мы теперь вполне в состоянии. Опыт пригодился.
– Теперь мы не просто дилетанты, а опытные дилетанты, – съязвил Тимоти.
– Вспомним постулат о том, что удачи чаще всего добиваются не профессионалы, а талантливые любители – мэтр Генрих Шлиман тому подтверждение. Подвиг Шлимана мы повторили и частично превзошли. Он отыскал Трою и Микены, большие города, а нам удалось найти клад, спрятанный полторы тысячи лет назад!
– Ойген, надо было прятать лучше!
– Уж как сумел, мсье Робер. Тогда было необходимо как можно быстрее избавиться от прoклятого сокровища, решение принимали вместе – я, вернее Хаген, и младший из трех братьев-королей, Хильдебер… Мы добровольно отказались от сокровищ и с нас проклятие было снято, воля дракона над нами не тяготеет.
– Давайте вернемся к основной теме, – лорд постучал ногтем по лакированной столешнице. – Вы должны понимать, что если нам достанутся как минимум четыре – а возможно и больше! – предмета из так называемой «коллекции Вёлунда», то мы получим серьезный козырь в возможном противостоянии с Фафниром! Ойген-Хаген ему не подвластен, это прекрасно, но рано или поздно проклятие настигнет каждого из нас!
– Еще Евангелина, – напомнил Ойген. – Она добровольно отказалась от клада.
– Это неслыханная авантюра, – вздохнув, сказал Монброн. – Причем куда более опасная и непредсказуемая, чем прежняя. Германия – цивилизованная европейская страна, а ты предлагаешь отправиться к настоящим варварам!
– Робер, незачем преувеличивать, – перебила Ева. – В любом государстве провинция и населяющие ее туземцы не отличаются уровнем просвещенности, высокой культурой и романтическим душевным складом. У нас в империи достаточно отъехать от великолепного Будапешта на десяток миль и вы окажетесь в средневековье – нравы и обычаи самые дикарские. Кроме того, я могу заручиться поддержкой некоторых влиятельных людей…
– А стоит ли рисковать? Вспомните, сколько неприятностей доставил нам аббат Теодор Клаузен, посвященный в секрет клада Нибелунгов!
– Без помощи святого отца, мы никогда не обнаружили бы сокровища, – справедливо заметил Джералд. – Теперь ситуация несколько иная, только мы одни знаем, что конкретно надо искать и приблизительное местоположение гробницы… Более того, у меня есть достоверные сведения об исходной рукописи, с которой была сделана византийская копия в «Истории Юстиниана». Достаточно было усидчиво посидеть над библиотечными каталогами. Ознакомиться с рукописью будет сложно, однако я надеюсь на связи мадемуазель Чорваш – она вовсе не зря намекала на знакомства в среде тамошнего высшего света…
– Подробное письмо графу я отправила третьего дня, – подтвердила Ева. – Депеша будет доставлена не морем, а железной дорогой, так значительно быстрее. Его светлость непременно отзовется, он всегда отвечал на мои письма…
– Что ж, прекрасно. Вопрос ставится на голосование членов концессии: стоит ли браться за это дело и все ли желают принять в нем участие?
– Почему бы и нет, господа? – венгерка отозвалась первой. – В конце концов, каждый знал, что однажды нам снова придется встретиться с проклятием Фафнира, память у дракона долгая… Я согласна.
– Мистер О’Донован?
– Черт с тобой, Джерри. Ты ведь знаешь, что на меня всегда можно положиться. Мы эту кашу заварили, нам и расхлебывать. Участвую.
– Робер?
– Мама меня убьет, – грустно сказал Монброн. – Она доселе пеняет мне за наши изыскания на Рейне и их последствия. Если я сообщу о том, что хочу взять отпуск на несколько месяцев, бросить центральную контору банка и отправиться незнамо куда в поисках новых приключений – лишит наследства и проклянет почище Фафнира! Вы же знаете характер мадам де Монброн! Впрочем… Есть один выход. Напроситься на инспекцию по восточным филиалам, она давно намеревалась провести там ревизию. Придется ехать в Париж и выдумывать правдоподобную версию, почему именно я и именно сейчас решил взяться за проверку…
– Что-нибудь придумаешь, чесать языком ты горазд, – сказал Тимоти. – Значит, ты за?
– С некоторыми оговорками…
– Прекрати. Тут не заседание совета директоров «Монброн ле Пари», никаких оговорок – да или нет?
– Да. Но мне придется заниматься и другими делами…
– Успеешь, ты всегда был шустрым. Доктор?
– Я против, – решительно заявил Шпилер. – Ясная цель не поставлена, а вы, Джералд, не объяснили главного – зачем? Каков смысл? Никто не знает, каковы принципы действия предметов, якобы изготовленных мифическим Вёлундом, как в случае необходимости их использовать, и вообще, имеют ли они хоть какую-нибудь… хм-м… энергетику? При всем уважении к господину Реннеру и его мистическому alter ego, верить на слово я не склонен.
– Единственный разумный голос, – сказал Робер. – Причем доктор Шпилер абсолютно прав. Мы опять руководствуемся не трезвым разумом и логикой, а чисто умозрительными построениями и метафизикой. Впрочем, я к этому уже привык, поэтому и согласен ехать…
– Я не сказал, что отказываюсь категорически, – буркнул доктор. – Поймите, у меня практика, я должен вернуть кредит, столь любезно предоставленный лордом Вулси….
– Ах, вы о деньгах? – Джералд вздернул брови. – Оставьте, какая чепуха! Отдадите, когда сможете, помнится точные сроки мы не обговаривали. Немецкая пунктуальность и обязательность – замечательные качества, но только не в нынешних обстоятельствах. Будет очень жаль, если вы не сможете принять участие…
– Я подумаю, – Шпилер не удержался и чуть поморщился. – Очень поздно, мы все устали и выпили слишком много виски, давайте отложим разговор на завтра? Спешка сейчас неуместна.
– Прекрасно, – кивнул лорд. – Завтра так завтра. Надеюсь, все помнят, где расположены комнаты? Плохо знакомые с планировкой замка гости могут заблудиться, такое случалось…
* * *
– Они говорят как каком угодно языке, только не на английском, – пожаловалась Ева. – Джералд, что это за диалект?
Открытая пролетка накрепко застряла на углу Хаттон-Гарден и Дэйл-стрит, в полусотне ярдов впереди перевернулся огромный фургон с сеном, зацепивший бортом электрический трамвай. Движение по перекрестку не могли восстановить уже четверть часа, несмотря на усилия полиции и добровольных помощников. На тротуарах сгрудились зеваки, пускай зрелище и не было столь захватывающим, как, например, пожар или авария парового катера на реке Мерси. От толпы ощутимо тянуло ароматами чеснока, въевшегося в одежду угольного дыма и перегоревшего дешевого джина.
Даже здесь, почти в самом центре Ливерпуля, прилично одетых джентльменов и дам было сравнительно мало, почти сплошь пролетариат в темных картузах и грубых брезентовых куртках, на фоне которых пальто и женские капоты мещан вкупе с твидовыми костюмами служащих несколько терялись.
