— Давай!! Давай же!
— Во имя Одина, получилось!
Радостный крик Гунтера и Видгнира подбодрил монаха, и он сам пошёл в атаку на Мрак, шагнув вперёд, к краю площадки на утёсе. Порождение тёмных духов попятилось, но теперь опасность пришла со стороны, куда свет Амона не бросал свои лучи, — чёрные лапы Тьмы ринулись на отряд сзади и с боков. Оглянувшись на крик Сигню, которая обеими руками вцепилась в обвитого смоляным жгутом Синира — кот надрывно выл, пытаясь сбросить петлю смерти, — отец Целестин направил Око туда, отбросив Тьму на два десятка шагов…
— Сильнее! Бей сильнее! — заклинал он чудотворный подарок, и тот, вняв приказу нового хозяина, низверг на море черноты новый огненный вал. Тьме опять пришлось отступить.
«Одному не справиться, — сокрушённо думал монах, стараясь забыть о боли в обожжённых пальцах. — Я не смогу даже пробить дорогу в этом адском потопе…»
Над головами грянуло. Звук пришёл с севера, усиливаясь до оглушительного рёва, и Видгнир первым обернулся, чтобы узреть новую напасть, да так и застыл, не в силах выдавить из себя ни звука. Торин тоже безумными глазами смотрел вверх, в небеса, а Гунтер, прижав к груди Сигню, рычал сквозь зубы проклятия. Но чуть погодя стало ясно, что пришла не очередная беда, а спасение.
Чёрный Дракон, сложив крылья, камнем падал вниз, и лишь когда до удара о скалы оставались считанные мгновения, развернул перепончатые крылья и стрелой пронёсся над утёсом, выплёвывая из пасти струи оранжевого пламени. Едва не коснувшись брюхом затопившего округу Мрака, он развернулся, забив крыльями, повис в воздухе и… исчез. Исчез, уступив место вспыхнувшему как солнце огненному шару, испускавшему длинные красноватые лучи, бившие в простёртую под ним Тьму. И тогда с новой силой нанесло удар Око Амона.
Свет затопил всё сущее. Людям стало казаться, что их кожа тоже лучится то белизной Ока, то багряным пламенем странного пришельца. А потом добавился ещё и золотистый отблеск. Видгнир, став плечо к плечу с отцом Целестином, вытянул руки ладонями вперёд, выбрасывая из них струи золотого света. Сила, дарованная когда-то королям Сгинувшей Земли, перелилась через край, уничтожая и растворяя в своём сиянии пришедший от южных укрывищ Мрак.
Нидавеллир отступил, не выдержав. Чернота стала исчезать, уползая обратно в ущелье, лишь изредка выбрасывая к смешавшимся струям пламени свои бессильные щупальца. Огненная сфера, висящая над ледником, на котором таяли последние лохмотья Тьмы, беззвучно смещалась в воздухе, преследуя и добивая остатки чёрного марева. Ещё немного — и нигде больше не осталось ни единой тёмной точки, лишь изъеденный чем-то лёд да оплавленный камень.
Отец Целестин и Видгнир опустили руки, забыв обо всём и следя за огромным сгустком пламени, зависшим между двух горных вершин, из-за которых пришла к перевалу Глер Тьма. Шар по-прежнему пульсировал, изредка выбрасывая огненные стрелы, поражавшие что-то в уже неразличимых глазом далях за ледником. А потом сфера плавно двинулась назад, к утёсу.
«Вот и всё. — Голос возник в голове у монаха, ясно слышимый и громкий. — Может быть, теперь вы поймёте, чего я боюсь. Это не окончательная победа, не надейтесь. Если никто из вас не хочет больше встретиться с Мраком, Пожирающим Мир, помните, что избавить Междумирье от него сможем мы только вместе. Торопитесь».
— Нидхёгг… — только и смог прошептать отец Целестин.
Свет погас, и появившееся вместо него драконье тело скользнуло в воздухе, набирая высоту и быстро исчезая за горами. Чёрный Дракон сгинул столь же неожиданно, как и появился.
— Да, это был он… — проговорил Видгнир, глядя вслед улетающей тёмной точке. — И он, почитай, спас нас всех. Не будь его, мы бы долго не продержались…
Приходили в себя долго, плюнув на возникшее опасение, что Мрак может вернуться. Гунтер на все лады костерил бесследно исчезнувшего Лофта, Сигню тихо плакала, заново переживая кошмарные мгновения, а Видгнир и вовсе лежал без движения прямо на голом камне, словно исчерпав все данные ему богами силы. Он признался отцу Целестину, что давно не ощущал себя настолько опустошённым и духовно, и физически — Сила, которую он выбросил почти без остатка на борьбу с пришедшим из Полей Мрака Ничем, покинув тело, не желала пока возвращаться вновь. Монах, у которого несносно болели кончики распухших и покрасневших пальцев, сам чувствовал себя не лучшим образом и уже хотел испробовать целительную магию рун, однако Видгнир наотрез отказался, сказав едва слышно, что руны сейчас помочь ничем не смогут.
Как ни велико было желание убраться с опасного места поскорее, пришлось дождаться вечера и переночевать на том же утёсе. Хорошо, что в момент бегства от Тьмы не пропал увязанный на лошадей хворост и удалось сделать горячую еду — этим занялись Торин, Гунтер и Сигню. Германец решился пройти на пол-лиги вперёд по тропе, чтобы поискать не изгаженный Мраком снег или лёд для котелка, ибо взятая с собой ещё из долины Глер вода подходила к концу. Отец Целестин, не утерпев, потащился вместе с ним, желая осмотреть окружающее. Монах видел, что Тьма как-то странно испортила окружающие камни и лёд, и хотел посмотреть на её следы сам.
Предположения отца Целестина подтвердились, едва он спустился на дорогу. Под ногами лежали оплавленные, будто застывшие после кипения в тигле, камни. Древние булыжники, которыми мостилась дорога через горы, стали гладкими и скользкими и словно уменьшились в размерах. Лёд стал серым и ноздреватым, пронизанным бесчисленными кавернами, а совсем недалеко обнаружилось и вовсе нечто жуткое.
— Гунтер, ты только посмотри! — дрогнувшим голосом позвал отец Целестин беспечного германца. Тот безразлично осмотрел то, на что указывал монах, и только усмехнулся криво.
— Ничего себе… Это как же их так разъело?
На камнях лежало несколько скелетов снежных великанов, почти полностью разрушившихся. Остатки могучих костей покрывал невесомый серый налёт — дунешь, и исчезает едва заметным облачком. Так значит, Тьма действительно пожирала всё, встречающееся на пути в самом прямом смысле этого слова! Недаром на боках Синира остались следы от ухватившего кота чёрного щупальца — отметины, как от ожога. Отец Целестин побледнел, представив себя на месте погибших хримтурсов, и чуть слышно зашептал благодарственную молитву за чудесное спасение. Да, не будь Ока Амона-Ра, то всех пятерых сейчас не было бы на свете и ветерок сдувал бы с костей серую пыль. Если, конечно, и кости остались бы, не растворившись, как и всё прочее, в мёртвом тумане Нидавеллира…
«А кроме богов Сокрытых Гор ещё надо и Нидхёгга благодарить, — возник в голове монаха мерзкий голосок здравого смысла, отчего-то напоминавший гнусавую речь Гунтера. — Не явись Чёрный Дракон вовремя, что бы делать пришлось, а? Одним Оком отбиваться? Нет, брат Целестин, врёшь, не получилось бы у тебя одного Тьму рассеять да отогнать прочь…»
Монах сплюнул, сердясь на себя самого за вздорную мысль, и потопал вслед за ушедшим вперёд Гунтером, продолжая пристально разглядывать обожжённые Мраком камни и пытаясь забыть о Нидхёгге. Однако мысли о том, что Владыка Имирбьёрга действительно оказал неоценимую помощь погибающему отряду, сидели занозой в мозгу, не желая исчезать так же быстро, как и временно отступившее Ничто.
