Перекусив, друзья решили осмотреть поселок. Занятые своими делами местные жители ничего против не имели — никто из скарусов не сделал попытки остановить их. Заговорил с ними только встретившийся при выходе из комнаты мальчишка, одних примерно лет с Гилем. Он засыпал их вопросами о жизни по ту сторону джунглей и охотно согласился показать поселок, состоявший из пяти поистине огромных, сравнительно хорошо сохранившихся зданий и дюжины расположенных поблизости домов, связанных с ними легкими мостиками из прочных циновок.
Над водой поднималось по три-четыре этажа, причем верхние, ставшие крышами, поросли, травой и ягодными кустами. Кое-где на крышах стояли копны сухих водорослей, которые скарусы использовали вместо дров. Вообще, водоросли разных видов, обильно росшие в мелких протоках общирного озера, по словам Му-Хао, служили его соплеменникам для самых различных целей. Их ели в сыром и сушеном виде, варили и жарили; перетирая в муку, замешивали на жире глегов и рыб, пекли лепешки. Плели циновки, веревки и короткие юбочки — единственную одежду скарусов. Сами себя, впрочем, люди с серо-голубой кожей называли не скарусами, а батракалами — «избранными наследовать».
Расспрашивая о Крае Дивных городов и рассказывая о своих соплеменниках, Му-Хао рассуждал так здраво, что Мгал вскоре понял: их маленькому провожатому с гладким лицом и заплетенными в три косички белыми волосами не меньше лет, чем ему самому. Му-Хао подтвердил, что не только давно прошел посвящение в мужчины, но и заслужил право сидеть в Кругу Совета батракалов, о чем свидетельствует первая часть его имени. После этих его слов нетрудно было догадаться, что Му-Хао не случайно очутился возле отведенной гостям комнаты и вопросы задает не из праздного любопытства. Соображения эти, однако, не повлияли на откровенность ответов северянина. Мгал подробно и правдиво рассказывал обо всем, что делалось за стеной леса, обходя молчанием лишь цель их похода через Чилар-ские топи.
— Что же заставило столь славных воинов уйти из богатых дичью окрестностей Великого города и блуждать по лесам и болотам? — не унимался Му-Хао.
Вопрос этот в несколько измененном виде он задавал уже раза три, и, поскольку Мгал, не в силах с ходу придумать подходящую историю, уходил от ответа не слишком удачно, батракалу ответил Эмрик:
— Однажды во время охоты случай привел нас в древний храм, где мы нашли Жезл Силы. Владыка Исфатеи проведал об этом и пожелал завладеть им. Он послал в погоню множество храбрых и славных воинов. Мы не хотели убивать их, хотя сделать это было нетрудно, и отправились в другой большой город, в Чилар, где о Жезле Силы никто не знает.
— Зачем убегать? Лучше самим напасть и победить! — прервал северянина Му-Хао.
— Победить одного, двух, целый отряд — да. Но за первым отрядом Владыка Исфатеи послал бы второй, третий. Можно ли всю жизнь превращать в сплошное убийство? Нужно ли? — 0-хой! Ты покинул Большой город, чтобы не убивать соплеменников? Не убоялся джунглей?
— Да, но чем отличается один большой город от другого? Что нам джунгли и глеги, если у нас есть Жезл Силы?
— Жезл, убивающий ахаба, делает маленького человека большим. Однако большая рыба видна издалека, ей трудно уйти от остроги, — покачал головой Му-Хао.
«Полуправда убедительней чистой лжи», — вспомнил северянин своего наставника Менгера, а Гиль, воспользовавшись паузой, спросил, почему батракалы не появляются в Краю Дивных городов.
— Прежде среди нас рождались люди, желавшие увидеть мир, лежащий за болотами, — сказал Му-Хао. — Они уходили, чтобы достать железное оружие и красивые одежды, но мало кто из них возвращался. Одного за другим мы теряли лучших охотников, и в конце концов Круг Совета запретил кому бы то ни было уходить далеко от озера. По берегам его бродят ахабы и прочая нечисть, луки наши кажутся вам игрушкой и стреляют недалеко. Наши копья — тростинки по сравнению с вашими. Костяной наконечник хрупок, наши самые рослые охотники — мальчики рядом с вами. Ваш мир закрыт для нас. — Гладкое лицо Му-Хао избороздили морщины. — Те, кто сумел вернуться, говорили, что их ловили и сажали в клетки, а потом возили повсюду и показывали как диво, чтобы глядящие забавлялись…
Некоторое время они брели по сумрачным коридорам, заглядывали в комнаты, перебирались по мостам и крышам домов в полном молчании, но постепенно при виде соплеменников, занятых торжественными и таинственными приготовлениями к предстоящей тризне, морщины на лице маленького провожатого начали разглаживаться, и он снова принялся задавать вопросы.
Мгал заметил, что батракалы смотрят на них с интересом и любопытством, но без особого удивления. И все же, на взгляд северянина, людей с серо-голубой кожей их присутствие должно было взволновать значительно сильнее, чем смерть соплеменников. Случается, что охотники погибают на охоте — так было и так будет, но если они первыми за многие годы прорвались через топи, то встречают их как-то слишком равнодушно. Еще больше удивило Мгала поведение детей. Их было значительно меньше, чем можно было ожидать в густо населенной деревне, и, как это ни поразительно, они обращали внимание на незнакомцев ещё меньше, чем взрослые. Они не бежали за ними с воплями, криками и гиканьем, а продолжали что-то строить из камешков, жевать и плести, едва удостаивая взглядом проходивших мимо великанов. Северянин хотел было спросить об этом Му-Хао, но что-то удержало готовые сорваться с его языка слова, и вместо этого он поинтересовался, почему в поселке так много народу, ведь до вечера ещё далеко.
— Начало лета — хорошее время. Пищи вдоволь, до сезона дождей далеко, можно не беспокоиться о запасах сухих водорослей. Животы полны, зачем куда-то плыть, что-то делать? Те, кому не сиделось на месте, встретились вам на краю болот. Теперь их стало вдвое меньше. — На лице бат-ракала вновь проступили морщины. — Пищи становится все больше, нас — все меньше. Наш рост уменьшается, и кровь уже не так быстро бежит по жилам. Пойдемте, я покажу вам наши неисчерпаемые кладовые с едой, — прервал сам себя Му-Хао, увлекая друзей к осыпавшейся лестнице, на месте которой теперь висело что-то вроде сплетенной из водорослей крупноячеистой сети.
В первые мгновения Мгалу показалось, что сеть, по которой их провожатый начал ловко спускаться, уходит прямо в темную воду. Затем, когда глаза привыкли к подвальному сумраку, он заметил идущий по краю стены широкий карниз, на который спрыгнул Му-Хао, а ещё чуть позже внимание его привлекло слабое фиолетовое свечение, исходящее из глубины подземелья. Присмотревшись, он чуть не вскрикнул от изумления. Весь пол подвала, был заполнен какой-то тускло мерцающей, похожей на плотную, густую пену массой. Она вяло шевелилась и издавала острый, кислый запах.
— Грибное поле, — пояснил Му-Хао. — Ему нужна вода и темнота. И лишь изредка, раз-два в сезон, мы подкармливаем его озерным илом.
— И это можно есть? — спросил Эмрик дрогнувшим голосом.
— Умелая хозяйка может приготовить из гриба две дюжины различных кушаний, не говоря о напитках. Сегодня вы уже пробовали его.
— Так это была не рыба! — тихо простонал Эмрик, и Мгал порадовался, что Му-Хао не видит выражения его лица.
