– О чем ты говоришь! Ерунда какая-то.
Наверное, я подспудно боялась этого свидания и потому не хотела на него идти. Но Геня буквально вытолкнула меня на улицу, приговаривая:
– Иди! Все будет хорошо.
Вересов повел меня в японский ресторан, объясняя, что это сейчас «ужасно модно». Я слушала его, открыв рот. Он мне сразу показался человеком умным, начитанным и с прекрасным чувством юмора. И очень симпатичным. Хотя, при внимательном рассмотрении, привередливой женщине он мог и не понравиться. Рыжий, волосы часто всклокочены и стоят дыбом, но не потому, что он не дружит с расческой, просто Пашины буйные вихри очень трудно укротить даже при помощи геля, не говоря уж о простой расческе. На носу – россыпь веснушек, очки все время сползают на нос, и он часто их поправляет. Фигура неспортивная. Видно, что человек не торчит в свободное время в фитнес-клубе или тренажерном зале. Но при этом у него – по-мальчишески искренняя улыбка, энциклопедические знания, умение красиво ухаживать и быть галантным. При желании.
В тот вечер он хотел мне понравиться и весьма продвинулся в этом.
Он рассказывал о своей работе, перемежал рассказы о суровых буднях искусствоведа с разными анекдотами и байками. Я от души смеялась и чуть не уронила палочки для еды на пол.
– Ничего страшного. Сейчас принесут новые. А вы? Как вы живете? – внезапно без всякого перехода обратился он ко мне.
Я вся подобралась. Похвастаться мне было нечем. «Живу с бабушкой» – прозвучало бы как-то глупо и убого. «Работаю в отделе западноевропейского искусства» – тоже не лучше.
– Работаю, – не нашла ничего более подходящего я. – Западноевропейская живопись – это очень интересно.
– Особенно если это занятие не кормит, – хмыкнул мой новый знакомый.
– Что вы хотите этим сказать? – проснулась во мне кровь древнего польско-литовского рода. И я чуть было не добавила – «молодой человек»…
– Ничего, – стушевался он. А потом как бы случайно положил свою руку на мою. – Такая тонкая кость. Вы случайно не из дворян?
И тут я сказала ему то, чего не говорила никогда и никому. Во-первых, мне просто было стыдно (Геня говорила, что хвастается и выпячивает себя только быдло), а во-вторых, никто бы мне не поверил. А в-третьих – никому не было до этого дела.
– Я из древнего рода Ягеллонов. Польских королей.
Павел присвистнул. За соседними столиками на нас оглянулись.
– Вау! Раньше я думал, что это все осталось в прошлом: короли, принцы и прекрасные дамы. Но одна из них сейчас сидит передо мной!
– Спасибо, – покраснела я.
– Но могу ли я предложить принцессе из рода Ягеллонов перейти ко мне на работу?
– Как? – растерялась я. – И чем там я буду заниматься?
– Искусством. Как я понял, у вас хорошая квалификация и чувство стиля. Нам такие сотрудники нужны. Вы отлично разбираетесь в искусстве.
– В современном – не очень, – призналась я. – Не понимаю его и не люблю.
– Я тоже, – улыбнулся Павел.
– Но вы считаетесь крупнейшим экспертом по современному искусству! – не выдержала я.
Он вздохнул, снял очки и положил их рядом с тарелкой суши.
– Кристина! Это же такая скользкая область – как зыбкий первый лед. Можно по нему пройти аккуратно, а можно провалиться. Я понятно говорю?
– Относительно.
– Лучше об этом и не спрашивать, – как-то неожиданно заключил он. – Вы у меня будете работать по классическому искусству. Сейчас многие российские олигархи и бизнесмены собирают коллекции различных предметов искусства. Они нуждаются в квалифицированных экспертах и советниках. Вот для этого вы мне и нужны. Теперь понятно?
– Теперь – да. – Я задумалась. По жизни я – отчаянная трусиха и не люблю авантюры. Я привыкла к своему месту работы, к своим пенсионеркам, к их рассказам о внуках и ценах в магазинах. Когда они говорили о знаменитых художниках или критиках, в их интонациях проскальзывали теплые, домашне-интимные нотки.
«Ну, Вазари, голубчик, об этом намекнул очень осторожно». Или: «Рембрандт, как всегда, слезу вышибает»…
Я привыкла к своему кабинету с двумя горшками с геранью на окнах, к своей строгой начальнице Владлене Георгиевне, к ее манерам статс-дамы, когда она хотела поставить меня на место. Я выглядела в ее глазах «зеленой девчонкой» по сравнению с просто «девочками», которым было под шестьдесят. Самой Владлене Георгиевне было уже хорошо за семьдесят.
В кабинете не делался ремонт, наверное, с момента основания Музея изящных искусств, то есть почти сто лет. Покатые своды, бледно-бежевые стены, массивные столы с тугими ящиками, тишина, запах музея – лакированного дерева и пыли. Смеяться или шутить здесь казалось почти святотатством. Компьютер стоял на столе только у меня и еще одной «девочки» – пятидесятисемилетней Татьяны Павловны, нудной старой девы, любившей при случае прочитать нравоучительную лекцию или без спросу влезть в любой разговор.
– Ну так как? – Павел внимательно наблюдал за мной.
– Я подумаю, – сказала я и выпрямила спинку. Геня была бы довольна мной в тот момент!
– Думайте, – усмехнулся он. – Я подожду. Торопиться мне некуда.
Японская кухня мне понравилась. Собеседник – тоже.
Вересов проводил меня до дома.
– Вы здесь живете? – спросил он, окидывая взглядом старинный дом.
– Да.
– Метры здесь, наверное, кучу бабок стоят?
– Я как-то об этом не думала, – осадила я его. – Я живу в этом доме с самого детства.
– Ну да! Принцесса в красивом замке.
Я уже хотела было обидеться на него, но тут он взял меня за руку и провел моей ладонью по своему лицу. От этой откровенной ласки я смутилась. Но он быстро выпустил мою руку.
– Было очень приятно провести с вами вечер, Кристиночка! Вы – удивительная девушка.
– Спасибо. Вы – тоже.
– Удивительный человек? – И Павел повертел головой. – Я бы так о себе не сказал. Но за комплимент – спасибо. Мы еще обязательно встретимся.
Дул сильный февральский ветер. Павел поднял воротник пальто.
– До встречи.
– До свидания. – И я скрылась в гулком парадном.
Геня не спала.
– Ну, и как прошло свидание?
Она стояла в коридоре – среднего роста, в темном платье с кружевным воротником. Халатов Геня не признавала.
– Хорошо. Он очень славный, – сказала я, разматывая шарф и вешая куртку на вешалку.
– Тебе он понравился?
– Да.
– Пойдем пить чай.
– Я только что из ресторана, Геня!
– Чай с имбирем успокаивает нервы.
