– С приездом вас! Располагайтесь! – В ее голосе слышался едва заметный певучий хохлацкий акцент. – Ванну хотите принять? Я могу наполнить ее. Если вам что-то надо – скажите мне.
– Пока ничего… А вы кто?
– Ваша горничная, Валентина.
Была она вся какая-то гладкая, круглая, глянцево-блестящая. Таких женщин любил писать Кустодиев. Даже черные завитки ее волос выглядели словно лакированные. Ей было около сорока пяти лет или чуть меньше.
– Я здесь одна?
– Что вы имеете в виду, Кристина?
– Ну… на этой вилле есть еще кто-то, кроме меня?
– Конечно, тут гости есть.
– А кто?
– Вы с ними за обедом познакомитесь. Так ванну вам наливать или нет?
– Я сама все сделаю. Не надо. Да, еще… вечером будет праздник. Мне нужно платье.
– У вас все в гардеробе имеется. Выбирайте, там одежды на любой вкус.
Она подошла к массивному светло-коричневому гардеробу, и дверца с легким стуком поехала вправо. Там висело разноцветное текстильное великолепие. Валентина провела по вешалкам рукой, и платья, блузки всколыхнулись, как трава под ветром, зашелестели, зашуршали.
– Выбирайте. Я вам пока больше не нужна?
– Нет.
– Если понадоблюсь, телефон на столе. Наберете 1–2.
Валентина ушла, а я совсем растерялась. Все с самого начала складывалось как-то не так… Это внушало мне чувство тревоги, и оно не рассасывалось, а, наоборот, укоренялось во мне, не желая исчезать.
Кто напал на меня недавно вечером в моем собственном подъезде? Зачем?
Почему у меня ничего не взяли?
Связано ли это с моей нынешней поездкой?
Или это просто случайный маньяк-одиночка?
Но почему тогда меня оставили в живых, не ограбили и не изнасиловали?
Мелькнула мысль, что нападавший перепутал меня с кем-то, набросился не на ту девушку. Тогда понятно, почему меня отпустили живой и ничего не взяли!
И так тоже могло быть…
Суматошная поездка в Париж. Встреча с Андре в самолете. Нет, еще раньше – в кофейне «Старбакс». Как романтично! Я приложила пальцы к вискам. А недавно я навеки опозорилась, и теперь он рассказывает какому-нибудь своему приятелю об «этой сумасшедшей русской», накинувшейся на него после того, как он проводил ее до отеля, предварительно накормив ужином. Какая стыдоба! Если бы я могла повернуть время вспять, если бы я не сказала ему те обидные слова при расставании, точнее, не выкрикнула бы их в его надменную прямую спину, которая даже не шевельнулась, не содрогнулась от моих выкриков-стенаний!.. Исключительно гордая мужская спина.
Андре все не выходил у меня их головы. Как я ни старалась его оттуда выбросить…
Я решила принять ванну и привести себя в порядок перед обедом. Интересно, кто гостит на вилле Колпачевского?.. Ванна, похоже, по площади больше, чем вся моя комната, облицована бело-розовой плиткой с золотой окантовкой по краям. Зеркало – во всю стену. Я разделась, и в зеркале отразилась моя тонкая фигурка – маленькие, острые, торчащие грудки, узкие бедра, тонкие щиколотки и слишком длинная, на мой взгляд, шея. Лебединая, как говорила Геня. Но я почему-то все время драпировала ее воротами свитеров и водолазок или платочками-шарфиками.
Ладья-джакузи красовалась своими блестящими хромированными кранами. Включив воду, я увеличила напор, и вода зашумела-загудела, наполняя белое великолепие ванны.
Где-то стукнула дверь, мне показалось, что в моей комнате. Судорожно схватив большое белое полотенце, я завернулась в него и выглянула из ванной!
– Валентина?..
Мне никто не ответил.
Пока наливалась вода, я распаковала чемодан. Вешать свою одежу рядом с модельными шмотками в гардероб мне не хотелось, и я решила пока все вещи оставить в чемодане, достала только косметику и компьютер и подключила его к сети питания.
Вода с радостным шумом кипела, пенилась, на полочке сгрудились всякие шампуни-гели-лосьоны. Открыв какой-то флакон, я понюхала содержимое. Пахло лаймом и мятой.
Я вылила гель в ванную и, потрогав рукой воду, забралась туда, держась руками за бортики. Ванна была миниатюрным бассейном, и бултыхнуться туда я не решалась. С детских лет я панически боюсь воды, с тех самых пор как чуть не утонула в пруду возле Калериной дачи. Пруд был сонно-дачным, плохо чищенным, с тиной и камышами по краям, но в тот день было очень жарко, и я соблазнилась прохладной водичкой, представив, как я нырну туда и мое разгоряченное тело соприкоснется с приятным холодком. Я с разбега, тоненько завизжав, кинулась в воду и поплыла на середину пруда, и вдруг моя нога завязла непонятно в чем, и с ужасом я почувствовала, что меня тянет вниз.
Калерия потом рассказывала, что увидела с берега мои вытаращенные до предела глаза и рот, открытый в беззвучном крике: от страха спазм перехватил мои голосовые связки, и я даже не могла кричать. Калерия суматошно заметалась по берегу, всплескивая руками и зовя Геню.
Геня была неподалеку, она еще не дошла до пруда. Услышав причитания Калерии, она, не теряя ни минуты, кинулась за мной в воду, но я уже сама высвободила ногу от хватки «водяного» и быстро поплыла к берегу.
Я шлепнулась на берег и тяжело задышала, приходя в себя.
– Девочка моя, что случилось? – Геня опустилась рядом со мной на колени.
– Там… – махнула я рукой. – Меня кто-то схватил за ногу!
– Что за ерунда! – сдвинула брови Геня.
– Водяной! Там водяной! – упорствовала я.
Калерия икнула и перекрестилась.
Геня подозвала проходившего мимо пруда мужика, и тот вместе со своим приятелем после долгих усилий вытащил из воды тяжеленную корягу, всю опутанную водорослями. С тех пор я обходила пруд стороной и, как меня Геня ни уговаривала, не могла переступить через свой страх.
– Со страхом надо бороться, – обычно говорила Геня. – И не давать ему никаких поблажек! Иначе он сядет тебе на шею.
Но воды я с тех пор боялась…
Поплескавшись в ванной, я погрузилась в воду по шею и положила голову на удобную резиновую подушечку – все-то здесь было предусмотрено-продумано, вплоть до мельчайших деталей! Потом вылезла из воды, надела белый халат, который оказался мне великоват, и села за компьютер, решив проверить почту.
Я вошла в почту, и в глаза мне бросилось еще одно письмо от неизвестного шутника – murderer. Да и шутник ли он? Может, он психопат-одиночка? Стоит ли мне открывать это письмо, может, лучше сразу его уничтожить, не читая?
Обуреваемая противоречивыми чувствами, я все же открыла «ящик».
«Ты скоро умрешь, сука!»
Ни ума, ни фантазии! Меня забила дрожь, я быстро выключила компьютер и посмотрела на часы: время обеда. За мной придут или я сама должна спуститься? И где находится столовая? Мне об этом ничего не сказали. Позвать Валентину?
