А потом я быстро-быстро понеслась куда-то вверх по улице, словно за мной гнались. Но так и было. За мной гнались нерешенные вопросы: фальшивые полотна, Пашино «подождать» и емкое слово «ликвидировать». Оно-то и пугало меня больше всего.
Наверное, мне надо как можно быстрее вернуться на виллу – к охраняемому олигархическому очагу, а здесь я всеми семью ветрами продуваема и отчетливо видна со всех сторон. Я втянула голову в плечи. С некоторых пор я стала думать о себе как о мишени, а прекрасные видовые площадки обозначать словами «удобные места для киллера».
Я не знала, что делать и как долго Паша будет «думать». Надо срочно рассказать ему о телефонном разговоре Баранова с неизвестным и предупредить об опасности. Надо же: о самом главном забыла! Я вытащила сотовый и принялась лихорадочно нажимать на кнопки. Но Пашин номер был уже «временно недоступен», и я чуть не взвыла от досады, что не сообщила ему об этой важной информации сразу же.
На правой стороне улицы я увидела кафе. Выпить чашку кофе и привести в порядок свои мысли – вот что было необходимо мне позарез, как чистка зубов по утрам или душ по вечерам.
Кафе было маленьким. Уютным, как и все французские кафе. Я села за столик. Мне было видно море, и этот вид немного успокоил меня. Я размотала белый шарф и повесила его на спинку стула. Так он и висел там – длинным чучелом сдохшей белой кобры. Плащик последовал за ним. Я уткнулась в меню и поправила волосы.
– Кофе и круассан, – заказала я подошедшему официанту.
Наверное, в этой незыблемости есть своя прелесть: каждый день приходить сюда, заказывать кофе с круассанами и смотреть на море…
Я достала из сумки телефон и еще раз позвонила Паше. Глухо.
Аромат кофе щекотал ноздри. А если позвонить Валасьену? И что он обо мне подумает? Сочтет меня законченной истеричкой? Рука моя замерла в воздухе и вернулась на свое место. Нет, мы люди гордые…
Я успела выпить три глотка кофе, и тут мой телефон взорвался звонкой трелью.
Номер был мне незнаком.
– Алло!
– Это Баранов. Нам надо поговорить.
Я промолчала. Вот, пожалуйста! Пока Паша «думает», у меня уже возникают уравнения с тремя неизвестными, и я должна очень срочно их решить.
– Может, попозже? – предложила я ему после паузы.
– Конечно, не сейчас, – согласился со мной Баранов. – Ближе к вечеру вас устроит?
– Вполне, – въехала я в русло светской беседы, как карета – в накатанную колею. – Тогда часиков в восемь. Где?
Он замялся. Он прикидывал, рассчитывал и планировал. А может быть, он думал: где лучше меня ликвидировать? Эта мысль меня совсем доконала, и я нервно постучала ложечкой о блюдце.
– Давайте в городе.
– В городе? – переспросила я. А что? Удобная мишень получится из меня на улице. Интересно – где? Где он собирается меня ликвидировать?
– И где конкретно?
– На центральной площади.
Мне даже весело стало. Меня собираются убрать на центральной площади! Ну конечно же, все не так, все будет по-другому. Меня куда-нибудь заведут и уже там прикончат. А наутро я «появлюсь» в хронике криминальных происшествий. «Тело молодой женщины двадцати пяти – двадцати семи лет, с европейским типом лица, выловлено из моря неподалеку от берегов Антиб.
– Хорошо.
В трубке слышалась легкое сопение, похоже, он прикидывал: в самом деле я такая идиотка или просто разыгрываю из себя дурочку?
– До вечера.
– До вечера, – сказала я со всей вежливостью, на какую только была способна.
Я расплатилась и вышла из кафе. Ветер задул сильнее, я закуталась в свой белый шарф и посмотрела на море – оно было каким-то непричесанно-лохматым, ершистым, от белых барашков на волнах рябило в глазах… Я поправила на плече сумку.
И как долго Паша будет соображать? Действие уже развивается по всем законам криминального жанра! А он – думает. Ну, это понятно: Паша у нас – стратег, мыслитель! Он сейчас прикидывает: что и как и каков окажется масштаб скандала из-за обнаружения фальшивок в коллекции Колпачевского? А самое главное – кто ответит за это, кто станет стрелочником? Может быть, на эту роль Пашей уже приготовлена я? «Девица не от мира сего» и «молодой специалист», который толком ни в чем не разобрался?
Мысли текли, толпились в моей голове, какие-то тревожные и неуютные. Возвращаться на виллу мне уже не хотелось, но и торчать в городе до самого вечера тоже ни к чему. Мимо меня прошла влюбленная парочка – ей чуть больше двадцати, ему примерно столько же. Они говорили о какой-то тетушке Мари, у которой завтра день рожденья и к которой приедет куча родни.
А если позвонить Андре Валасьену? И попросить о помощи?
О какой? Спасите, меня собираются «ликвидировать»! Нет, он не отнесется ко мне серьезно. Это точно. Не буду звонить ему.
У ворот виллы я размотала шарф и запихнула его в сумку. По лужайке прогуливались Грушев и Эля.
При моем появлении Грушев взмахнул рукой.
Я помахала в ответ. Пара направлялась прямо ко мне. До меня долетали обрывки их разговора.
– Я попрошу Константина Диодоровича, чтобы он устроил мне занятия вокалом. – Эля была одета в белые обтягивающие легинсы и красную кожаную курточку.
– У вас есть несомненные способности, – промурлыкал Грушев. – Было бы жаль, если бы они пропали. Такой бриллиант нуждается в огранке. Я мог бы помочь вам приобрести необходимые навыки…
Грушев был одет в ослепительно-белый костюм и бледно-голубую рубашку. Его золотые волосы отливали каким-то сложным ненатуральным блеском, словно на них вылили тонны лака или средств для волос от всех ведущих фирм мира во главе с Видалом Сассуном.
– Добрый день, – звучным голосом поздоровался он. Именно так – звучно и красиво – должен здороваться один из самых раскрученных королей российской попсы.
– Добрый день, – ответила я.
– Мы тут гуляем с Элей Владимировной и обсуждаем ее планы насчет карьеры певицы. Вы вчера слышали, как она пела?
– Конечно, слышала.
Эля, насиловавшая уши всех без исключения гостей на вечеринке, не запомниться мне просто не могла.
– Очень и очень неплохо. Я бы даже сказал – прекрасно! Есть маленькие шероховатости, но они при систематических занятиях исчезнут.
Эля на меня даже не посмотрела. Ее юная персиковая красота не имела ко мне никакого отношения. Она просто разрешала всем на свете собой любоваться. Грушев кратко, как-то очень царственно кивнул мне, и пара отошла. Звучный красивый голос певца все еще долетал до меня:
– Мы могли бы потом вместе блистать в каком-нибудь мюзикле. Например, в «Красавице и музыканте». Если бы Константин Диодорович купил на него права и привез в Россию, я бы взялся за этот проект…
