Вертолет кружит над скалой; я смотрю вниз и вижу прямоугольное здание виллы, бассейн и небольшую вертолетную площадку. Как бы угадывая мой вопрос, Пьер кивает головой.
– Мы… туда, – и он указывает вниз.
Вертолет кружит над площадкой, затем садится, и от резкого толчка меня тошнит. Я поправляю волосы рукой и спрашиваю самым беспечным тоном, на какой только способна:
– А хозяин где?
На шоколадном лице Пьера сверкает озорная улыбка: ты меня не проведешь своими вопросами, читаю я в его глазах. Вокруг да около ходить явно бесполезно…
Действительно, бесполезно…
Мы вылезаем из вертолета, и Пьер идет вперед, не оглядываясь. Видимо, он уверен, что я плетусь за ним. Он идет быстро, я немного отстаю… Он уже стоит у входа и ждет меня.
Я приближаюсь к стеклянной двери, и мы проходим внутрь: вокруг ни души, нет вообще никаких признаков того, что кроме нас здесь кто-то еще есть.
Пьер провожает меня на второй этаж, в уютную комнату. Он предлагает мне отдохнуть, а потом спуститься на первый этаж.
– Когда?
– Когда вы отдохнете, – повторяет он.
«Карл у Клары украл кораллы»…
Я – почти без чувств – ложусь на кровать и ощущаю, как от напряжения, усталости, волнений и всей этой неизвестности ноет каждая клеточка моего тела. Я снимаю ужасную куртку и иду в ванную. После душа я надеваю желтый халат и обессиленно падаю на кровать, натянув на голову одеяло…
Я спала долго. Проснулась, когда за окном уже наступили сумерки, и в течение нескольких минут пыталась понять: как я здесь оказалась и зачем. Я прислушалась: внизу звучала музыка – кто-то играл на рояле. Музыка звучала негромко, но она меня почему-то насторожила. Я подумала о циклопах, откармливающих своих жертв перед закланием, и вскочила с кровати. Я – пленница? Меня привезли сюда специально! И сейчас я узнаю для чего. Пьер сказал мне, чтобы спустилась, когда отдохну. Но я не могла даже сдвинуться с места – так мне было страшно. Ладно, хватит стоять столбом! Подойдя к двери, я подергала ручку: открыта. Бежать мне некуда – вилла, как я помнила, стоит на вершине скалы. Здесь все хорошо продумано, иначе они не привезли бы меня сюда. Тихо открыв дверь, я увидела лестницу и медленно начала спускаться. Винтовая лестница была освещена только в самом низу. Музыка зазвучала громче. Я шла вниз и сперва увидела краешек белого рояля, потом – его крышку; а вот – нога человека, игравшего на нем… свет упал на его лицо, и я зажала себе рот рукой.
Это был Андре!
Мой приглушенный крик все-таки долетел до него, и он поднял голову:
– Кристина! Иди вниз! Я знаю, что ты там!
Я вышла на свет, дрожа, как после купания в ледяной воде, и уставилась на него во все глаза.
– Ты?! – вырвалось у меня.
– Как видишь! – Он закрыл крышку рояля и отвесил мне шутливый поклон. – Как я играл?
– На бис! – Я постепенно приходила в себя.
– О! Ты в своем репертуаре. Для тебя накрыт ужин.
Я увидела чуть в стороне небольшой стол, накрытый на двоих. Горела свеча, манил своей изумительной прозрачностью виноград, и переливались янтарно-сливочным светом ломтики ананаса. Еще на столе стояла бутылка шампанского в ведерке…
– Какие излишества? – вырвалось у меня с кратким смешком. – И это все – для меня?
– Для тебя! – галантно взмахнул он рукой. – Прошу!
– Даже так? – неожиданно мне стало весело. – В общем, так, дорогой товарищ Андре! До того, пока мне все не объяснят – зачем меня похитили и устроили весь этот спектакль, – я не собираюсь поддаваться на ваши или на чьи бы то ни было уловки.
– Я как раз и собираюсь тебе все объяснить.
– Может быть, на «вы»? – нахмурилась я.
– Как хочешь… хотите.
Я чувствовала себя в западне.
Я села, и он устремил на меня свой пронзительный взгляд. На этот раз я не отвела глаза. Я чувствовала себя сбитой с толку и еще… ужасно сердитой на него. Сама мысль, что мужчина, который занимался со мной… ну, пусть не любовью, а сексом и который все-таки простонал-выдохнул: «Я весь день думал о тебе!» – причастен к этой афере, просто убивала меня. И эти моя злость, обида и еще необходимость «держать спинку» заставили меня посмотреть ему прямо в глаза – решительно и холодно.
– Я слушаю… вас!
– Может, для начала поедим?
– Я не голодна.
– Тогда – шампанское?
– По какому случаю?
Его рука дрогнула:
– За встречу.
– За встречу – не выпью.
– Почему?
– Ты меня обманул! – вырвалось у меня, и щеки залила краска стыда. Все-таки я выдала свои эмоции, хотя и не хотела, уже нашла верный тон, и вот – сорвалась.
– Я не буду пока что это обсуждать. Лучше перейду к делу.
– К делу… – эхом откликнулась я. – К делу так к делу. И не тяни…те.
– Постараюсь. Вы, Кристина, нам нужны.
– Вам – это кому? – быстро спросила я. – ООН? Американскому правительству или скучающим любителям преферанса?
– Дайте договорить!..
Я чувствовала, что он растерян и пытается собраться с мыслями. И, как ни странно, это меня радовало. Может быть, я умею не только проигрывать этому мужчине, но и побеждать его? И сейчас я веду в этой партии со счетом один-ноль?
– Ваши знания и умение отличать подлинные картины от фальшивок нужны, чтобы окончательно определить: какие полотна из коллекции Константина Диодоровича – фальшивки. Вы осмотрели коллекцию и пришли к этому выводу. Конечно, мы можем провести техническую экспертизу каждой картины, но сейчас нам дорого время…
Кусочки головоломки сошлись, сложились, и я выпалила:
– А, так ты воспользовался этой информацией и слил ее кому надо? Ведь я сказала тебе об этом, потому что…
Я закусила губу. Какая теперь разница – почему? Потому что у меня от одного взгляда на тебя кружилась голова и подкашивались ноги и хотелось петь во все горло, как когда-то, как тем бесшабашным летом на даче у Калерии, когда я зарывалась лицом в цветочки-лютики. Я была влюблена в тебя, а теперь… разлюбила?
И когда наступил этот момент? И наступил ли он?
Все это для меня слишком сложно, опасно и непонятно. Мне нужно оставить все эти мысли и сосредоточиться на настоящем. Настоящее сидело напротив меня и молчало.
– Ты украл подлинники из коллекции Колпачевского? – спросила я почему-то шепотом. – Это твои люди в черном скользили по саду, перед тем как меня похитили? Я – настоящая идиотка…
– Все не так.
– Нет… – Я исступленно затрясла головой. – Теперь ты меня не обманешь!.. Я уже ничему не верю…
