– Да? Что-то меня терзают смутные сомнения, – покачала я головой. – До сих пор ваши люди не очень-то считались с моими желаниями.
– Они больше не будут, – с улыбкой пообещал Парамонов.
– Мы ж тебе руки развязали, как ты просила! – подал голос один из троицы. – Зря только...
– Евгения Максимовна, сейчас вам вернут все ваши вещи, – продолжал Парамонов. – А вы отдайте, пожалуйста, пистолет – он служебный.
– Сначала – мои вещи! – твердо проговорила я, сжимая ствол. – Все, включая оружие!
В это время из-под крыльца вылез помятый водитель. На лбу у него вскочила огромная шишка, лицо было разбито в кровь.
Парамонов поморщился и властно обратился к нему:
– Миша, принеси вещи Евгении Максимовны.
– Они в машине, – шепелявя, еле двигая припухшими губами, сообщил тот.
Я обернулась и на заднем сиденье увидела свою сумку. Не спрашивая ни у кого разрешения, я быстро схватила ее и проверила содержимое. Все было на месте, включая телефон, деньги и пистолет. Его я первым делом достала.
Парамонов молча протянул свою руку, я так же молча вложила в нее чужой ствол.
– Ну, а теперь пойдемте, побеседуем спокойно, – пригласил он меня в дом.
Я не стала оказывать сопротивления, видя его настрой. Если бы Парамонов хотел меня обезвредить, он не стал бы обнаруживать себя, а просто выстрелил бы по колесам «Ниссана», когда я садилась за руль, а затем уж разобрался бы со мной конкретно. Что ж, давайте побеседуем, господин банкир, тем более что и у меня имелись к нему кое-какие вопросы!
Парамонов прошествовал к дому. Я, кстати, успела рассмотреть, что это было недостроенное здание из белого кирпича, в два этажа, увенчанное мансардой. Неизвестно, кто и для кого его строил, да меня сейчас это и не интересовало. Мне хотелось поскорее завершить беседу с Парамоновым и возвратиться домой.
Трое амбалов посторонились, пропуская вице-президента. Он молча вошел в дом, и они обратили свои взгляды на меня. Я неторопливо последовала за Парамоновым, продолжая держать пистолет на изготовку.
В подвал меня на сей раз не повели: Парамонов проследовал в просторную комнату на первом этаже, где стоял широкий диван, накрытый белым покрывалом, имитирующим медвежью шкуру, а также имелся электрокамин. Первым делом вице-президент «Таруса» прошел к нему и включил.
– Прохладно стало, особенно по ночам, – доверительно сказал он мне. – Присаживайтесь, Евгения Максимовна. К сожалению, не могу вас ничем угостить: я здесь практически не живу, так что запасов не держу.
– Ничего, переживу, – успокоила я его. – Так что вы хотите от меня услышать? Я уже объяснила все вашим людям.
– Не сочтите за труд, повторите для меня лично, – любезно попросил Парамонов.
Я не стала артачиться и повторила ему свою версию о том, что я занималась поисками пропавшего супруга своей подруги и по ходу этого процесса вышла на Гулько, с которым побеседовать начистоту мне так и не удалось, потому что он ушел у меня из-под носа.
– А как зовут вашу подругу? – слегка нахмурился Парамонов.
– Ольга, – ответила я.
– Евгения Максимовна, давайте говорить начистоту, – просительно сказал Парамонов. – Я так полагаю, речь идет об Ольге Метлицкой, верно?
– Я уже отмечала, что вы неплохо информированы, – сделала я ему комплимент.
– И что? Ольга попросила вас найти ее мужа? – недоверчиво спросил банкир.
– Да, – просто ответила я. – Он пропал несколько дней тому назад, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Разумеется, она очень испугана. К тому же за ней еще и начали следить. Вот она и попросила меня его найти.
– Но вы же телохранитель, Евгения Максимовна, а не сыщик! – с легким недоумением в голосе заметил Парамонов. – С какой стати она попросила об этом именно вас?
– Ну, сыщик, телохранитель – разница, в общем, небольшая. Мне и в роли сыщика приходилось выступать, и довольно часто. К тому же у меня есть опыт. А куда ей еще было обращаться? В милицию? Не смешите меня!
Я махнула рукой. Парамонов внимательно меня слушал и явно думал о чем-то своем.
– Значит, Гулько тоже не в курсе, куда делся Метлицкий? – спросил он мимоходом.
– Увы, нет, – вздохнула я. – Во всяком случае, так он мне сказал. Но у меня возникло подозрение, что он врет, я и решила переговорить с ним еще раз. Вот и все.
– Угу, угу, – говорил Парамонов, продолжая пребывать в легкой задумчивости.
– А вам-то он зачем? – спросила я. – Маленький человек, в сущности...
– Маленький-удаленький, – усмехнулся Парамонов. – Взял и ограбил мой банк!
– Ваш банк ограбили? – удивилась я.
– Нет, конечно, туда не вошли громилы в масках с пистолетами, – засмеялся он, – есть ведь и более деликатные способы.
– И что, Гулько отважился на такой шаг? – усмехнулась я.
Парамонов вздохнул:
– К сожалению, не он один. Естественно, я принял меры, чтобы начать расследование. И обнаружил, что в поле моего зрения попали вы. С какой стати вы интересуетесь этим делом? Конечно, я предположил, что вы являетесь одной из соучастниц Гулько.
– А с какой стати ваши люди побывали в банке «Саяны»?
Парамонов едва заметно повел бровью, помолчал, после чего заговорил несколько снисходительным тоном:
– В «Саянах» я был исключительно по делам своего банка. Мы давно хотели наладить сотрудничество с руководством «Саян», взаимовыгодное сотрудничество! – подчеркнул он. – И вообще, мне в различных банках приходится бывать. Что же здесь криминального?
– Ничего, – спокойно ответила я.
Действительно, ничего криминального в плане общения с руководством банка «Саяны» со стороны господина Парамонова не было. Если бы не смерть от руки киллера Кирилла Армишева, возглавлявшего один из отделов этого банка.
– Евгения Максимовна, – продолжал тем временем Парамонов. – Я хочу также предложить взаимовыгодное сотрудничество и вам. Раз уж вы ищете мужа Ольги Метлицкой, то, может быть, поделитесь со мною результатами своих поисков?
– Я вообще-то вам уже все сказала, – пожала я плечами. – Единственной ниточкой для меня был Гулько, но он теперь неизвестно где. Мне остается лишь ждать, что будет дальше. Я так понимаю, что и вы ищете Владислава Метлицкого?
– Правильно понимаете, – кивнул Парамонов.
– Это вы взорвали его брата, Антона?
– Помилуйте! – изумился Парамонов. – Зачем мне это нужно?!
– Ну, вы же сами сказали, что ваш банк ограбили!
– Да, но мне важно вернуть деньги, а не убивать людей! Какой резон убивать должника, ведь в этом случае он уже никогда не вернет долг! Пострадал наш банк, а для меня интересы банка – превыше всего!
