Как Стефан и предполагал, тетушка Дэзи не забыла его и встретила так, будто они только вчера расстались.
Стефан был искренне тронут гостеприимством и добротой хозяйки. Тетушка Дэзи отвела его в мансарду, показала комнату — светлую и чистую, принесла белье и присела на краешек стула.
Рассортировав по полкам вещи, Стефан стал расспрашивать ее о делах. Как выяснилось, дядюшка Стив до сих пор промышляет в горах, но не сегодня–завтра должен вернуться. Летом у них проживала почтенная пожилая пара — люди спокойные, воспитанные и с положением. Места им понравились. На будущий год тоже обещали приехать. Были сыновья с семьями. Оставили внуков, от которых нет покоя, но с другой стороны, вроде бы и не скучно.
При этих словах в комнату заглянули два шустрых мальчугана с взъерошенными волосами и перепачканными краской руками. Они с любопытством оглядели Стефана, изучили его сумку и дружно уставились на печатную машинку, снедаемые искушением ознакомиться с ней поближе. Тетушка Дэзи, как и все провинциалки, радовалась новому собеседнику и долго с удовольствием рассказывала о своем житье. Потом спохватилась, вспомнив, что многое не сделано по хозяйству, и заспешила вниз.
Первый день Стефан в основном настраивался на рабочий лад. Внимательно пересмотрел рукопись, кое-что подправил и переписал. После обеда немного поспал, а вечер провел в обществе тетушки Дэзи и ее внуков. Бойкие сорванцы быстро привыкли к гостю, освоились в его присутствии и, получив в подарок горсть конфет, до самого сна оглашали дом веселым визгом, играя в свои, только им понятные игры.
С утра следующего дня он вплотную засел за работу.
Под перестук машинки, а при работе с крупными материалами он предпочитал ее компьютеру, думалось легко и свободно. Слова и фразы без усилий выплывали из памяти, ложились в строчки и постепенно сплетались в единую сюжетную канву.
Дело заметно продвигалось. Под вечер, порядком устав, Стефан решил прерваться. Покопавшись в сарае, он нашел удочку, банку для наживки и, предупредив тетушку Дэзи, что вернется поздно, отправился на речку.
Круглый пластмассовый поплавок, почти неотличимый от неподвижной водной глади, мирно соседствовал с плавающими рядом щепками и кусочками коры. Клева не было, но Стефана это ничуть не волновало. Отдавшись созерцанию идиллических картин, он лишь изредка помахивал удилищем, прицеливаясь, где поглубже.
Всё способствовало покою и располагало к неторопливости. Место — лучше не придумаешь! Обширная заводь в окружении уже одевающегося в осенние одежды леса. Прямо из воды выступал помост из жердей, сколоченный местными рыбаками. Между помостом и берегом стеной вставали камышовые заросли, надежно укрывавшие его от посторонних взглядов. Опустив ноги в теплую воду, Стефан лениво шевелил пальцами и блаженно щурился от обволакивающих прикосновений ласковых струй. Приятная истома наполняла тело, отвыкшее от раскованности и свободы загородной жизни.
Так продолжалось долго, почти до бесконечности. Но ему всё равно было мало. Время остановилось, замерло, утратило материальность…
Но вот вдали треснула ветка. Вскоре звук повторился, отчетливей и ближе.
Раздвигая прибрежные кусты, из леса вышли двое. Один, высокий и широкоплечий, держал в руках перепачканный землей чемодан из черной кожи. Второй, пониже, держался чуть сзади. Он осторожно переступал ногами в густой некошеной траве, поминутно озирался и недовольно фыркал. Оба, судя по облику и одежде, были из приезжих.
Они подошли к береговой кромке, остановились и какое-то время прислушивались к дыханию реки.
— Здесь, пожалуй, можно расположиться, — негромко сказал высокий. — Место тихое. А главное, никого нет.
— Вы уверены в этом? — сердито спросил второй, после чего вперился подозрительным взглядом в сомкнувшиеся камыши.
— Можете сами убедиться, господин Растини, — с тонкой насмешкой ответил высокий.
— Ладно, Хаусман! Не мне вас учить осторожности. Но проверить бы не мешало.
— Да бросьте вы! Сюда вообще редко кто заходит, а сейчас тем более. Отпускники разъехались. Даже в отеле никого нет. А здешние фермеры не привыкли бездельничать. Прошлые сеансы я проводил отсюда.
— Хорошо, — несколько успокоившись, сказал Растини. — Не теряйте времени. Разворачивайте рацию.
Стефан отчетливо слышал каждое слово и поносил на чем свет стоит незваных пришельцев. Угораздило же их выйти именно сюда…
Между тем высокий раскрыл чемодан, достал моток гибкого провода, привязал к концу округлый голыш и ловко закинул его на вершину ближайшей березы. Затем извлек плоскую, исполненную в виде кейса рацию, подсоединил к ней импровизированную антенну и занялся настройкой.
— Ну и техника у вас, — презрительно хмыкнул Растини, который все-таки не упустил случая обшарить заросли прибрежного тальника.
— Техника что надо. Светиться на спейс-каналах нельзя. А мобильная связь в горах не действует.
— Ладно. Делайте, как знаете. В конце концов это ваша, а не моя работа.
Хаусман затих, слившись с рацией. Через несколько минут он поднялся и сказал:
— Готово! Контрольный срок на подходе. Теперь остается ждать…
14
Незаметно покинув отель, Мелвин вышел на безлюдную улицу и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Налетевший ветер стряхнул с дерева остатки дождя и напомнил ему о приближающейся осени. Зябко поежившись, он застегнул на рубашке верхнюю пуговицу, после чего внимательно осмотрелся и быстрой походкой направился в сторону площади, где, по его разумению, должна была находиться полиция.
Городок мирно спал. По дороге он не встретил ни одного человека. Одни лишь собаки, заслышав чужого, отрывисто взлаивали и, гремя цепями, бросались к заборам.
Как и следовало ожидать, отделение полиции размещалось неподалеку от ратуши. Возле входа в неказистое одноэтажное здание стояла патрульная машина. Из углового окна пробивался неоновый свет, выхватывая из мрака полоску цветочной грядки, засаженной мальвами.
Переступив порог крошечного вестибюля, Мелвин первым делом увидел прозрачную от стены до стены перегородку, разделяющую его на две половины. За перегородкой, закинув ноги на подоконник, сидел белобрысый парень в форме сержанта. Из портативного радиоприемника, включенного на полную громкость, вырывались квакающие звуки синкопированного джаза. Сержант перелистывал толстый журнал, пестрящий фотографиями грудастых девиц, и время от времени прикладывался к жестянке с пивом. С внутренней стороны к перегородке примыкал стол, усыпанный хлебными крошками. На нем стояли два телефона, диспетчерский пульт и блок охранной сигнализации.
Подергиваясь в такт рваной мелодии, сержант дотошно изучал наиболее аппетитные экземпляры и не обратил ни малейшего внимания на хлопнувшую дверь.
Мелвин деликатно постучал по стеклу. Полицейский медленно поднял глаза, и на его круглом угреватом лице отразилось недовольство. Он что-то проговорил, но Мелвин не разобрал. Жестом он показал, что ничего не слышит. Тогда дежурный встал, выключил приемник и, окинув инспектора скучающим взглядом, спросил:
