— А чем она занимается?
— В основном ведет домашние дела. Гартнеры, как и многие другие, сдают внаем жилье и этим в какой-то мере поддерживают хозяйство. Сейчас у них остановился один молодой человек — то ли писатель, то ли журналист. Приехал два дня назад. Ведет себя тихо. В основном щелкает на печатной машинке.
— Скажите, пожалуйста, — прервал его Мелвин, не желая отвлекаться от главной темы. — А Гартнер не страдал отклонениями от нормы? Возможно, в его поведении отмечались особенности, которые могли запомниться, вызвать удивление.
— Кажется, нет, — поразмыслив, ответил Портер. — Стив мало чем отличался от остальных. Хлопот он нам не доставлял, да и не мешал никому… Но скажите, — спохватился вдруг Портер, — а чем вас заинтересовал Гартнер? Он тоже имеет отношение к делам, о которых вы только что рассказали?
— К сожалению, да. Волей случая он оказался в самой гуще событий и пока является единственным свидетелем.
— Где он сейчас?
— К несчастью, Гартнер попал под воздействие взрыва и в тяжелом состоянии отправлен в госпиталь.
— Вот как? И что же он сообщил?
— Его показания оказались настолько путаными, что мы не знаем, насколько им можно верить…
Мелвин не стал углубляться в детали, решив, что и так сказал более чем достаточно.
— Вот так дела-а! — протянул Портер. — Что же мне передать его жене?
— С этим торопиться не следует. Будьте предельно осторожны. В городе, возможно, находятся люди, которые не заинтересованы в очевидцах. Вы должны любыми средствами воспрепятствовать распространению слухов. Работа нашей комиссии будет проводиться негласно. Своим сотрудникам объясните только общую задачу поисков. Главная ориентировка — люди, которые минувшей ночью видели над горами вспышку, зарево, любые другие признаки свечения либо слышали раскаты грома.
— А что будет с нами, если радиация дойдет сюда? — В голосе Портера прозвучало беспокойство. — Справимся ли мы, если обстановка потребует принятия экстренных мер?
Мелвин успокоил его, сказав, что, если такое случится, в беде их не оставят. Всё продумано, учтено, и при первых признаках опасности спасательные работы будут организованы незамедлительно.
Они проговорили еще около часа, посвятив значительную часть времени обсуждению перехваченного Тэйлором радиосеанса. Но тут Мелвина ждало разочарование. В городе не оказалось ни одного серьезного радиолюбителя… Встречу назначили на восемь утра. К этому времени Портер обещал кое-что выяснить. Поколебавшись, Мелвин не стал рассказывать о странной физиономии в окне отеля. Взяв с Портера слово молчать, он собрался уходить. Время перевалило за полночь. Усталость брала свое. Хотелось поскорей добраться до постели, закрыть глаза и выключиться из ритма сумасшедшего дня.
Портер предложил машину, но Мелвин отказался. На прощание они пожали друг другу руки и на том расстались.
15
Ветер незаметно стих. Непросохшая листва еще шевелилась, но это не нарушало покоя погрузившегося в сон городка. Стараясь не угодить в грязь, Мелвин ступал в темноте и не без удовлетворения подводил первые итоги… Наконец-то началась настоящая работа. Все эти мудреные теории, гипотезы и прочие выкрутасы Блэкфорда хороши там, где можно болтать и фантазировать о чем угодно, не опасаясь получить по загривку. В мире же реальных вещей имеет значение лишь то, что изложено языком рапорта или протокола. Эту истину он усвоил еще в те времена, когда только начинал постигать премудрости полицейского сыска. Сейчас он был в своей стихии и оттого мало-помалу обретал обычную уверенность. Завтра, а точней уже сегодня утром, всё должно определиться. Отсеется лишнее, выяснится, кто где был… кто уехал, кто остался… Метод целевого отбора никогда не подводил, хотя и требовал бόльших усилий.
Начальник полиции понравился ему. Похоже, старый служака неплохо организовал здесь дела. Именно на таких и держится порядок в отдаленных селениях. Помощь надежного человека всегда кстати, особенно в незнакомой обстановке и при такой спешке. Тот факт, что Портер и Гартнер оказались соседями, теперь воспринимался как добрый знак. Вот только журналист… Каким течением прибило его к дому Гартнеров? Надо будет заняться им и выяснить — кто таков… Мелвин представил, как выдаст эту новость Ланке, и без труда предугадал его реакцию. Доктор и здесь обязательно усмотрит козни дьявола, умышленно подославшего коварного борзописца с целью публично осмеять его.
Перед отелем, действуя скорей по привычке, он опять насторожился и, стараясь не шуметь, подошел к двери. Она оказалась запертой. Будить Фернандеса не хотелось. Проще было войти со двора через черный ход.
Чтобы сократить путь, он не стал обходить усадьбу по дорожке, а двинул напрямую через цветник. Дорога была знакомой — мимо окна, где будто бы находился человек, напугавший Джесси.
Воспоминание о нем окончательно развеяло остатки охватившего было благодушия. Дуновение тревоги опахнуло лицо, пробудив прежние опасения. Мелвин решил еще раз осмотреть то злополучное место. Он заново стал ощупывать траву, одновременно пытаясь представить себя в роли незнакомца. Так он добрался до кустов, у которых остановился в прошлый раз. Ничего нового… Следующим было окно Джесси. Пытаясь сориентироваться в непроглядной тьме, он коснулся рукой рамы и тут, примерно на уровне подоконника, наткнулся на комочек сырой земли. Дальше выяснилось, что обе створки приоткрыты и в образовавшуюся щель можно просунуть пальцы. «Что за беспечный народ! — с досадой подумал он. — Говори не говори — всё без толку!» Мелвин подцепил снизу одну из половинок, чуть приподнял ее и почувствовал, как она поддалась. «Вот, пожалуйста! — продолжал он мысленно негодовать. — Грубейшее нарушение всех инструкций! А что случись — кто будет отвечать?..»
Он тихонько стукнул в раму и шепотом позвал:
— Джесси… Это я, Мелвин Хесли. Вы слышите меня?
В ответ не донеслось ни звука.
— Госпожа Фрайтон, вы здесь? Отвечайте! Почему вы молчите?
Он постучал громче. Потом еще…
— Джесси!..
Вырывая на ходу пистолет, он бросился в раздавшийся проем и в считаные мгновенья очутился внутри комнаты.
— Джесси, это я, Мелвин!.. — натужно прохрипел он, уже ни во что не веря. Рука наткнулась на стол, пробежала по шероховатой поверхности, чуть не смахнув какой-то тяжелый предмет. Сперва, в горячке, он не понял, что это. Потом дошло — лампа!.. Так и есть. Настольная лампа!
Непослушные пальцы уже лихорадочно метались в поисках выключателя, раздирая петли спутанного провода. В голове билась одна… только одна, невероятная… невозможная… еще более страшная от непоправимости случившегося мысль: «Не уберег!.. Лицо в окне!.. О боже!»
Брызнул рассеянный желтым абажуром свет. Шевельнулись и замерли по углам тени. Мелвин поднял глаза и тут увидел такое, что почувствовал, как зашевелились на голове волосы и дрогнули в коленях ноги. Не сдержав возгласа изумления, он отшатнулся и, как бы защищаясь, выбросил перед собой руку. В какой-то миг ему показалось, что всё вокруг утратило реальность, и видит он кошмарный сон, уродливый и гадкий, приправленный мутной накипью бредовых несуразиц.
