Тем не менее было очень заметно, что Бладд отнюдь не против того, чтобы погреться в лучах славы.
Стены вокруг трона элаккского дерева были причудливо украшены калейдоскопом повторяющихся дугообразных прорезей — каждое размером с голубиное гнездо. Щели перемежались мелкими витражами, вырезанными в разнообразных геометрических формах. Ирулан понимала, что эти сложные узоры позволяли скрывать сколько угодно камер слежения и сенсоров. Бладд был очень скрытен и добросовестен во всем, что касалось его работы, как восторженный ребенок, которому поручили ответственное дело. Сейчас мастер меча сидел на почетном месте в первом ряду у подножия трона Ирулан и очень напоминал ей одного из павлинов, которые некогда расхаживали по императорским садам Кайтэйна. Держа руку на эфесе своей узкой рапиры, Бладд сиял широкой улыбкой.
Неподалеку сидел и Корба, казалось, погруженный в молитвенный экстаз. Корба решительно отказался от всякого упоминания своего имени в связи со строительством цитадели, ибо считал, что с этим зданием может быть соединено только одно имя — Муад’Диба.
Когда церемония наконец началась, Ирулан внезапно почувствовала себя маленькой и беспомощной перед лицом сотен представителей семейств Ландсраада, явившихся по прямому вызову Пауля, и тысяч других планетарных представителей, заполнивших роскошную цитадель.
После того как администраторы аппарата подсчитают число явившихся на церемонию представителей и поименно сопоставят список присутствующих со списком приглашенных, Муад’Диб узнает, кто пренебрег вызовом, осмелившись перечить воле императора. Затем должны будут последовать карательные экспедиции.
Люди в зале тихо перешептывались, а Ирулан смотрела на Руги, ожидавшую своей очереди, сидя в одном из первых рядов. За время пребывания на Арракисе и тесного общения с Ирулан Руги просто расцвела. С каждым днем она становилась все более уверенной в себе. Но при всем том Ирулан была удивлена, видя, что сегодня на церемонии Руги выглядела просто красавицей. Главным украшением Руги из всех драгоценностей Дома Коррино была фамильная гордость. Куда делись застенчивость и неуверенность, сквозившие в каждом движении и жесте младшей сестры Ирулан. Руги держала себя с достоинством, приличествующим дочери императора.
Ирулан взглянула на Чани, отметив про себя безмятежность и красоту этой фрименской женщины. Воспитанная на политической арене Ирулан всегда была готова принять политическую реальность. Она понимала, что Пауль выбрал ее в жены только для того, чтобы упрочить свое правление, придать ему легитимность, но настоящей его супругой и возлюбленной была эта пустынная наложница. Конечно, Муад’Диб мог поступать как ему заблагорассудится. Никто не посмеет возразить, если он пожелает иметь двух жен или дюжину любовниц. Ирулан было не важно, изливает ли император всю свою любовь на эту фрименскую красавицу, но Чани, как волчица, не имела ни малейшего желания делить его с другими женщинами.
Зал был выстроен так, что в нем гасились все фоновые звуки. Стены, окружавшие большой трон и помост, на котором он стоял, были сложены так, что в них тонули звуки шума большой толпы.
Когда Пауль встал, в зале наступила мертвая тишина, как будто все присутствующие вдруг разом онемели.
— Когда заканчивается война, наступает мир. — Слова Муад’Диба многократно усиливались и повторялись сотнями вмонтированных в стены небесного аудиенц-зала громкоговорителей. — Более восьмисот представителей со своими свитами прибыли сюда склониться перед моей властью и подхватить знамя Муад’Диба. Моя победа неизбежна, и я очень хочу закончить эту борьбу без дальнейшего кровопролития.
Пауль сделал паузу, и присутствующие застыли в напряженном ожидании продолжения тронной речи.
В наступившей тишине Ирулан отчетливо различила какой-то неестественный посторонний шум, какое-то зловещее жужжание. Чани тоже услышала этот звук и резко повернулась, чтобы определить его источник. В тот же миг Ирулан заметила какое-то движение и осознала, что начали открываться десятки расположенных в стене норок. Шум исходил из этих маленьких черных отверстий. Мастер меча Бладд уже вскочил на ноги, выкрикивая какие-то предостережения.
Множество мелких самонаводящихся снарядов зажужжали в воздухе, как рой рассерженных ос.
~ ~ ~
Я вижу чудовище, растущее вокруг и внутри меня.
Принцесса Ирулан
Муад’Диб и джихад
Жужжа своими антигравитационными полями, самонаводящиеся снаряды словно хищные угри высыпались в воздух, ускоряясь после нахождения мишеней. Снаряды были похожи на стержни длиной с человеческую ладонь с острым отравленным жалом на конце. С сильным шумом эти невесомые стрелы летели по залу.
Охваченный ледяным ужасом Пауль вдруг понял, что уже видел эту жуткую сцену во сне: множество смертоносных стрел, бесчисленные жалящие иглы, тысячи мучительных смертей. Вызванные предзнанием видения зачастую были смутными и редко документально точными. Теперь же еще один недавний сон, щелкнув, встал на место, словно тумблер сложного запирающего механизма; живое изображение резных украшений аудиенц-зала слилось с резным изображением рыбы, плывущей по деревянным волнам… теперь эта картина стала необычайно четкой, проступили все детали, и он понял, что видел его очень давно, на передней спинке своей кровати в арракинской резиденции.
Спинка тогда отогнулась вниз, и в образовавшемся отверстии показался первый самонаводящийся снаряд. Именно это должен был сказать ему сон, но он не смог верно его истолковать, а теперь было уже поздно.
Пауль насчитал уже дюжину смертоносных снарядов, но только спустя мгновение заметил, что они представляли собой модифицированные конструкции, основанные на пиратски скопированных иксианских моделях: самоуправляющихся следящих системах и запрограммированных убивающих снарядах, приводимых в движение рудиментарными импульсами. Несмотря на то что все эти модели были созданы на основе одного и того же общего принципа, эти снаряды выглядели иначе, чем снаряды, вылетавшие из-за спинки кровати — те были обыкновенными металлическими стерженьками. Эти же самоуправляющиеся снаряды были устроены более сложно, правда, их примитивные программы наводили снаряды на жертвы не избирательно, то есть они не могли поражать только определенных людей. Хотя каладанские акулы тоже были неправдоподобно примитивны, но тем не менее смертельно опасны.
Приглушенный шум зловещего движения снарядов, вычурно одетая публика в аудиенц-зале, великое празднество — все это эхом отдалось в сознании Пауля, напомнив ему страшное дежа-вю: свадьба отца, летящие по воздуху острые как бритвы вращающиеся диски, мастер меча Динари и его героическая смерть, эрцгерцог Арманд с отрубленной рукой. Илеса в своем великолепном свадебном платье, залитом кровью.
«Чани!»
Он не может допустить, чтобы такое повторилось.
Четыре снаряда кучно полетели к трону. Быстрым отчаянным движением Пауль толкнул Чани на пол, хотя она уже приготовилась сражаться.
— Лежать!
