Ну вот, сказала… Сама видела его в замке этой ночью. Надо отдать должное команде, никто не поднял мою версию на смех. Не стали крутить пальцем у виска или обвинять в отсутствии логики. Вместо этого Роланд терпеливо объяснил различия в строении челюстей вампира и человеческих, эльфийских или гномьих. Хорошо хоть троллей не приплели, иначе, боюсь, лекция могла сильно затянуться.
Я обошла круг еще раз. Какая жалость, что кроме трех рун другие не прочесть, а значит, не связать картину воедино. Ну и как прикажете искать убийцу с такими скудными данными? Угораздило же меня вляпаться. Хотя… Если присмотреться внимательнее, в расположении символов прослеживалась некоторая система. Конечно, это только теория, но в центре находился как раз символ некромантов. Он изображал распростертого человека, увитого терновником, и, думаю, являлся замком всего круга.
— Скажите, уважаемый Рэнделл Щен, а в каком именно виде магии вы специализируетесь?
Маг уставился на меня серьезными серыми глазами.
— Я — истребитель нежити. Моя стихия — огонь, — гордо заявил он, словно этот факт известен любому младенцу.
Я этого не знала. Наверное, потому, что давно вышла из возраста, когда пачкают пеленки.
— А другие виды?
— Изучал, но в общих чертах. Не пойму, к чему вы клоните?
— Видите этот знак? — Я указала на центр круга.
Маг склонился над руной так низко, что каштановая коса упала на землю, а он этого даже не заметил.
— Он вам знаком? — поинтересовался Рэнделл, водя пальцем по сложному переплетению линий.
— Да, — кивнула я, — это некромантский символ.
— Правда? — с сомнением в голосе вопросил маг. — А почему травница об этом знает, а я нет?
— Наверное, мы просто читали разные книги. К тому же этот символ фактически не используется, он забирает слишком много энергии.
Рэнделл откинул косу за плечо, но, по-моему, зря это сделал. Пыльные волосы оставили на темно-сиреневой мантии серый след.
— Значит, тот, кого мы ищем, очень сильный маг, — догадался Щен.
— Либо у него много амулетов-накопителей, — добавила я.
— Или он действует не один, — заключил Роланд.
— Вы когда-нибудь пробовали восстановить чужой круг? — как бы невзначай поинтересовалась я у Рэнделла, словно это дело совершенно обыденное и все уважающие маги делали это хотя бы раз.
На самом деле восстановить чью-то работу дело сложное и зачастую совершенно неблагодарное. Во-первых, нужно хотя бы представлять, какой именно смысл закладывался в сам круг при его создании (в идеале, конечно, хотелось бы знать наверняка), а во-вторых, если ты и так в курсе, для чего круг чертился, зачем его восстанавливать с риском пострадать от чужой магии.
Маг кинул на меня изумленный взгляд глаз, его лицо приобрело радостно-недоверчивое выражение, как у ребенка, которого еще вчера родители дружно ругали за шалости, а сегодня обещали купить живую лошадь.
— Нет, — судорожно выдохнул он.
— Я тоже, — призналась я, присаживаясь рядом на корточки. — А приходилось работать в паре с другим магом?
— Нет. Но всегда мечтал, — с придыханием откликнулся тот, придвинувшись поближе настолько, что его горячее, возбужденное дыхание коснулось моих губ и стал заметен взволнованный блеск в глазах. — Правда, я понятия не имею, как это делается.
— Ладно. Я тоже никогда не работала с магами в паре. — Глаза Рэнделла тут же сделались такими грустными, словно я отобрала у него любимую конфету и нагло сжевала прямо на его глазах. — Зато я об этом читала.
— Где? — Взбудораженный маг чуть не рухнул прямо на меня, но вовремя удержал равновесие. — Это же запрещенная литература! Ее выдают только избранным, да и то под подписку о неразглашении.
Опаньки! Глупо спалилась. Ну откуда же мне знать, что среди оставленных мне мамой книг были запрещенные? Все они щеголяли довольно потрепанными переплетами, ими явно часто пользовались, мне и в голову не приходило, что это делалось нелегально. С другой стороны, охотники на нежить не всегда шли законными путями и очень часто применяли не одобренные правительством методы, использование которых очень трудно доказать. Тем более когда дело касается отдаленных от столицы областей, где местным жителям до лучины, как именно убили нежить, привязавшуюся к их селению. Главное, чтобы она была уничтожена раз и навсегда. Чем и пользовались многие охотники. Гонорар в таких деревеньках невелик, зато одну усекновенную тушу можно перепродать несколько раз. Сначала голове общины, который обычно заказывает охоту, а значит, обговаривает величину гонорара и собирает его по дворам, а то и доплачивает недостающее из собственного кошеля. Голове можно предъявить голову как доказательство убийства, и, если повезет, страшная морда нежити так впечатлит селянина, что он ни за что не захочет терпеть дома такую образину. Шкура, когти, зубы и кровь многих тварей охотно раскупаются магами на редкие зелья, декокты и амулеты. Некоторые дворяне приобретают кости и целые черепа как сувенир или доказательство собственной доблести. Многие желают, сидя в уютном кресле у камина, со знанием дела похвастаться перед гостями и домочадцами своей молодецкой удалью в былые времена.
— Пусть это будет наш маленький секрет, ладно? — мило улыбнулась я, а про себя твердо решила напустить ему в постель дохлых мышей, если длинноволосый проболтается.
— И что вы тут замышляете? — Заинтересованное лицо охотника вклинилось в наш милый междусобойчик настолько внезапно, что мы отпрянули друг от друга, как пара нашкодивших щенков.
Я не нашлась с ответом; понятия не имела, насколько могу доверять окружающим, а мама всегда говорила, что верить малознакомым мужчинам себе дороже. Рэнделл пришел в себя первым, напустил на себя гордый вид императорского павлина и торжественно возвестил соратникам:
— Мы тут с коллегой посоветовались, и я решил, что нам стоит восстановить магический круг, тогда есть вероятность понять, для чего именно он предназначен создателем.
— И, разумеется, к этому выводу ты пришел самостоятельно, — скептически заметил Нарб, но в пристальном взгляде карих глаз, направленных на меня, отчетливо читалось понимание, что именно я являюсь инициатором мероприятия.
Ладно, я. И что? Разве это преступление? Я вообще местная травница, попавшая на расследование только благодаря непонятной шлее, угодившей под хвост местному кровавому принцу. Если бы не это досадное обстоятельство, спала бы себе дома, десятый сон видела. При мысли о прохладных простынях мягкой удобной постели на втором этаже лавочки где-то в глубине девичьей души зародилась смутная тоска и досада на несправедливость бытия. Ну что я здесь делаю? Они вон какие большие мужчины, сильные, опытные. А я такая маленькая, хрупкая… Зато умная.
— Допустим, — выпятил худосочную грудь с медальоном маг.
— Наконец-то ты научился принимать самостоятельные решения, — одобрил охотник, но в словах его была слышна завуалированная усмешка. — Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что магия может тебя не принять, и в лучшем случае тебя ударит молнией…
