К столику подошел официант, поставил перед Олегом блюдце с пышкой и кофе:
– Приятного аппетита!
– Спасибо. – Молодой человек пригубил шоколад, поднял взгляд на Татьяну: – Это верно, зачастую сны кажутся столь реальными, что, пока не проснешься, не поверишь.
– Смотри, полиция, – кивнула в сторону двери Таня. – Они все-таки приехали. Как полагаешь, сколько суток сна они присудят тебе за маленький дебош и большую саблю?
– Твою руку, – поднявшись, Олег протянул ей ладонь.
– И что будет? – Таня тоже встала, с сомнением посмотрела на его пальцы. К ее удивлению, они были чистыми, и даже со стрижеными ногтями. И потому Татьяна послушалась, доверила свою ладонь молодому человеку. – Что теперь?
– Посмотри мне в глаза. Внимательно. Глаза в глаза.
– Ну, смотрю. Голубые. Ресницы все выгорели, и брови.
– Это, наверное, из-за Хорса, – сказал Середин и отодвинулся, позволяя порыву ветра ударить в лицо девушке.
Таня испуганно взвизгнула и прижалась к нему, крепко вцепившись обеими руками в накидку на боках Олега. Прямо от зеленых туфель начиналась слегка подернутая облаками пропасть, где-то далеко на дне которой рассыпались квадратики крыш.
– Где мы?!
– Техническая площадка обслуживания антенн на Останкинской телебашне.
– Как мы сюда попали?
– Во сне любой, кто в нем находится, может управлять событиями. Преимущество всегда у того, чей сон, но если он отвлекся, то у гостя развязаны руки, – улыбнулся Олег. – У тебя тоже очень красивые глаза. И если ты все еще мне не веришь, мы можем спрыгнуть.
– Не-ет!!! – в ужасе вздрогнула Татьяна. – Забери меня отсюда!
– Посмотри мне в глаза! Это же просто ветер… Морской ветер. Мы рядом с мачтой, паруса наполнены, под ногами не решетка, а тиковая палуба из мелких бежевых дощечек. Чувствуешь, яхта слегка раскачивается под ногами?
– А разве это не башня?
– Это море… И оно совсем рядом, рукой достать можно. Разве ты не чувствуешь брызг?
Таня осторожно скосила глаза, облегченно выдохнула, шлепнула его обеими руками по груди:
– Никогда больше так не делай! – Отступила, взялась за леер, глядя на проносящиеся мимо пенные волны. – Как ты это делаешь?
– Ворон научил… То есть учитель мой, у которого я занимался. Часами заставлял медитировать. Сперва созерцать какой-нибудь предмет, ни на что не отвлекаясь, потом думать над чем-то конкретным, на другие темы не спрыгивая, потом думать над целью… Он называет это «дисциплина мысли». Хочешь мартини?
– Да! – требовательно кивнула девушка.
– Стеклянный, чуть желтоватый фужер с широким округлым донышком, высокая тонкая ножка в две ладони высотой, – выставив перед собой ладонь, начал рассказывать Олег. – Выше расширяется бутоном с чуть вогнутыми внутрь краями, а внутри колышется, постреливая пузырьками, чуть сладковатое вино. Ты это видишь?
Татьяна посмотрела на его ладонь, и там, прямо на ее глазах, возник бокал, в точности совпадающий с описанием.
– Здорово!
– Это ты сделала. Во сне желаемое достаточно просто ярко себе представить. Я рассказал, ты представила… Пей!
Таня хмыкнула, осторожно взяла фужер, сделала пару глотков:
– На вкус на газированный чай похоже.
– Прости, никогда не пил мартини. Думал, ты знаешь, какой вкус ощутить.
– Я тоже никогда не пила. – Таня взяла молодого человека за руку, заплетя свои пальцы между его, сделала еще глоток: – Если не пил, почему предлагаешь?
– Звучит красиво, – пожал он плечами. – «Марти-ини».
– И верно, красиво. Под таким названием даже газированный чай неплохо пьется.
На носу яхты прозвучал гонг, потом еще один.
– Склянки? – удивился Олег. – Странно, я о них не думал. А ты?
– Кажется, это будильник… – неуверенно произнесла Татьяна.
– Ледник! – моментально вскинулся Олег. – Узнай про ледник! Границы, центр, как и куда…
Молодой человек в оленьей накидке, яхта, море, фужер, зеленое платье – все рассеялось, и остались только комковатая подушка, тонкое одеяло из верблюжьей шерсти и край раскладного дивана, подпирающий девушке ребра. Таня открыла глаза, подняла перед собой руку, все еще помнящую прикосновение мужских пальцев… Но никаких перстней и морских брызг на ней, конечно же, не имелось.
– Приснится же такое… – вздохнула она и решительно поднялась.
Поспать Татьяна любила, а потому будильник ставила впритык, чтобы только-только собраться и доехать. Сорока минут обычно хватало, чтобы вскочить, одеться, наскоро накраситься, выпить стакан кефира – и пулей выскочить за дверь, чтобы ровно через семнадцать минут уже открывать дверь лаборатории зоопарка.
Дальше можно было уже, не торопясь, надеть рабочий халат, еще раз привести себя в порядок перед зеркалом, выпить чашечку кофе, после чего приступать к нудным однообразным занятиям: бакпосев, витамины в пищу, обход клеток и вольеров с осмотром подозрительных животных, и потом, если никто не заболел, небольшая передышка за чашкой кофе в ожидании обеденного перерыва.
В этот раз, на удивление, никто из животных не захворал. Посему ветврач городского зоопарка Татьяна Зорина смогла в полном спокойствии и одиночестве насыпать себе растворимого кофе, залить его кипятком и безмятежно развалиться в кресле, вяло помешивая быстро темнеющую жидкость в кружке.
«Сахар, что ли, положить? – заколебалась она, и в памяти всплыл бокал „Мартини” со вкусом холодного сладкого чая. Мысли перескочили на Олега и его „колдовство”. – Приснится же такое…»
Между тем память беспокойной белкой прыгала с одного воспоминания на другое, поскольку многие из предметов лаборатории напоминали об Олеге довольно ярко. Запыленная ваза, в которую она обычно ставила его букеты, теперь стояла наверху, над полками. Ящик со сброшенными кожами, рогами, когтями, перьями и прочим мусором, который Олег выпрашивал для своих ритуалов, за ненадобностью опустел, на холодильнике осталась бумажка – на ней некогда лежал столь неосторожно скраденный Олей амулет… Оля тоже пропала, хотя раньше заглянуть на кофе никогда не забывала.
Всплыл в памяти и скандал, связанный с Олей, амулетом и сумасбродной миллионершей, что охотилась то ли на Олега, то ли на его талисманы.
Таня подумала и, раз уж образовалось свободное время, потянулась к телефону, нашла среди контактов Олю, нажала вызов.
– О, Танечка, сколько лет, сколько зим! – моментально ответила уборщица обезьянника. – Где сидишь, чего делаешь?
– Сижу у себя в лаборатории, пью кофе, – попыталась поддержать веселый тон подруги Татьяна. – Подумала, давненько мы вместе не сидели. Хочешь, забегай!
– Я? – Оля на том конце трубки весело засмеялась и вдруг спросила: – Подожди, а у тебя скайп на компе рабочем есть?
