Они обнимутся, как старые друзья, и Блэк похлопает его по спине – без церемоний, по-братски. Беллмен отложит все текущие дела, независимо от их срочности, и скажет Верни (то-то он поразится!): «Меня нет ни для кого! Даже если придет Кричлоу». Потом они с Блэком усядутся в кресла перед камином с бокалами первосортного коньяка, и Блэк поведает о том, где он был и чем занимался все это время. И сразу прояснится множество вещей, над которыми тщетно ломал голову Беллмен. «Представляю, какие ты строил догадки!» – скажет Блэк. А Беллмен, раскурив сигару, ответит: «Я знал, что рано или поздно ты объявишься, старина. Никогда в этом не сомневался!»
Далее Беллмен расскажет своему другу обо всем, что сделал за эти годы, как создал компанию и добился ее процветания, и Блэк наверняка его похвалит: «Надо признать, ты оказался на высоте, дружище Беллмен». Что тут еще скажешь… Беллмен продемонстрирует ему график на стене, бухгалтерский регистр и выписку из банковского счета, который он открыл для Блэка. То-то он возликует!
Двое мужчин, преуспевших в этой жизни, будут беседовать о делах у камина, а потом – да, так и должно быть! – их разговор перейдет от коммерции к более высоким, философским материям… В жизни есть вещи, которым Беллмен до сих пор не мог подобрать название, которые остаются за пределами словарей и справочников, но для Блэка эти вещи не составляют тайны. Беллмен ни секунды не сомневался в том, что Блэк располагает возможностями, выходящими далеко за рамки обычных. Сотрудничество с ним серьезнейшим образом повлияло (не только и не столько финансово) на жизнь Беллмена и его дочери. Беллмен задаст ему сотни вопросов, и Блэк ответит на них – терпеливо, обстоятельно, простыми и понятными словами. Слушая его, Беллмен узнает массу изумительных и невероятно важных вещей, о которых прежде не мог и помыслить.
Что за чудесная беседа у них будет! К моменту ее завершения за окнами высоко поднимется луна, своим сиянием затмевая и делая невидимыми звезды. Весь Лондон будет спать, не ведая о том, что два незаурядных человека обсуждают в этой комнате великие тайны вселенной… Дружба. Понимание. Взаимное доверие. Как же он мечтал поскорее встретиться с Блэком!
Этот день обязательно придет. Но все зависело от Блэка, а Беллмен, как бы сильно он того ни желал, не мог эту встречу приблизить.
Между тем фирма «Беллмен и Блэк» никуда не делась. И он должен был выполнять свою работу управляющего. Приятные мечтания не приносят прибыли.
И Беллмен вернулся от фантазий к реальным вещам. Но, даже заняв мозг сухими цифрами, операциями сложения, вычитания и умножения, он не переставал думать о том, насколько полезно и важно иметь на своей стороне такого человека, как Блэк.
&
У грачей мало врагов. Эти птицы слишком крупны и сильны, слишком хорошо организованы и, главное, слишком умны, чтобы стать легкой добычей для сов и ястребов. Впрочем, иногда угрозу им представляют люди – и не только мальчишки с рогатками.
Вспомним песенку, которую с давних времен напевают английские матери своим малышам, качая их на коленях. Начинается она так:
Черных птиц две дюжины
В тесто запекли —
Хорошо поужинать
Любят короли.
В пироге весенние
Птицы запоют —
Только до веселья ли
Будет королю?
Упоминаемые здесь черные птицы – это грачи. Вы можете подумать, что пирог с двумя дюжинами грачей должен быть воистину огромным, но это далеко не так. Дело в том, что мясо взрослых грачей отдает горечью. Вам оно не понравится. Приемлемым вкусом (если вы не очень привередливы) обладают только птенцы грачей на той стадии развития, когда они еще не умеют летать, но уже выбираются из гнезда и сидят на соседних ветках, взирая на окружающий мир, который вскоре будет принадлежать им. Эти молодые июньские грачи – единственные представители их племени, годные в пищу людям. Правда, мяса в них наберется немного – только грудка размером с ваш большой палец, что следует признать очень скромным вознаграждением за все усилия по их поимке, ощипыванию и приготовлению. Вот откуда в стишке взялся король: только он и ему подобные могут себе позволить такое блюдо, располагая целой армией птицеловов и поваров.
Но, как говорится, голод не тетка, и когда у наших предков бывали голодные времена, находились такие, кто запасался терпением – а также луком со стрелами – и шел в дубовую рощу сбивать с веток молодых грачей.
Вы можете сколь угодно воротить нос от грачей как пищи, но будьте уверены: грач не станет воротить нос, если ему представится возможность перекусить вами. Где-нибудь в придорожной канаве, на поле битвы или на морском берегу во время отлива он с удовольствием окрасит свой клюв вашей кровью. Когда-то, задолго до появления первых церквей, крестов и гробов, существовал такой обычай: люди укладывали мертвецов на каменное ложе под открытым небом, чтобы их кости были дочиста обглоданы именно таким образом.
Я, собственно, вот к чему клоню: были времена, когда грачи ели ваших предков, и были времена, когда ваши предки ели пироги с грачами. Человек питался грачом; грач питался человеком. Они обменивались плотью. И в результате этого взаимного поедания протеин из человеческого мяса превращался в иссиня-черные грачиные перья, а протеин из мяса грачей становился человеческой кожей.
Между грачами и людьми существует родственная близость. Люди, с их феноменальной способностью забывать, удивляются, когда узнают этот факт. А грачи, с их феноменальной памятью, прекрасно знают, что являются вашей пернатой родней.
Когда грачи собираются в превеликом множестве, для этого есть самые разные названия. Кое-где используют выражение «грачиная обитель».
21
«Беллмен и Блэк» был главной, но не единственной составляющей торгово-промышленной империи Беллмена. Во-первых, он по-прежнему владел Беллменской фабрикой. Еженедельно он получал от Неда отчет о состоянии дел в Уиттингфорде и отправлял ему ответное письмо – иногда на десять-пятнадцать страниц – с указаниями, советами и вопросами. Во-вторых, у него теперь имелась еще одна ткацкая фабрика, приобретенная по сходной цене полгода назад, когда разорился ее предыдущий владелец. Последний действовал неразумно, чересчур полагаясь на одного-единственного крупного заказчика, а тот однажды взял и прекратил платежи. Элементарная ошибка, и Беллмен – который был в курсе ситуации, поскольку много лет назад предвидел такую возможность и дал фабриканту долгосрочную ссуду на выгодных условиях, – воспользовался удобным моментом. После покупки он направил туда одного из ближайших помощников Неда, чтобы реорганизовать фабрику по типу Беллменской. После начального периода неурядиц – никто не любит перемен – дело пошло на лад, и теперь новое предприятие уже приносило прибыль.
Беллмен также владел дюжиной домов в лучших районах Лондона и получал с них изрядный доход в виде арендной платы; да и как вложение капитала они себя оправдывали – земля там будет только дорожать. Дома эти также требовали к себе внимания: надо было привлекать жильцов, регулярно взимать с них плату, выполнять текущий ремонт… У него на местах имелись люди, непосредственно занимавшиеся этими делами, однако Беллмен, по своему обыкновению, предпочитал лично вникать во все детали.
