— Пока вы не одержали первую победу на арене, вы все — новобранцы, безымянные. Забудьте, как вас звали раньше. В школе у вас будут клички. У нас уже есть Слепой. А ты, — мясник ткнул пальцем в Бекмеса, — будешь зваться Лоб. Ты, — палец указал на Аркона, — Шустрый. Ты, — настала очередь Токе, — Горец. Буюк, — нарек Скавр хохлатого бугая. «Подходящее имечко, — подумал Токе, — „Буюк“ по-церрукански — „большой“». — Ты — Тач, — кивнул Скавр второму хохлатому. Токе припомнил, что это слово означало «чубчик». Ну а ты будешь Вишней, — определил мясник парня с вишневыми волосами, который почему-то все время улыбался. — Не нравится прозвище? — остановился Скавр напротив выглядевшего несколько разочарованным Аркона. — Постарайтесь и заработайте себе другое, славное, имя на арене!
Сегодня у вас день отдыха. Сейчас всех накормят, потом — баня. Кое-кого должен осмотреть лекарь. Яра расселит вас по комнатам. Вечером — присяга и посвящение в гладиаторы. Ну а завтра начнется работа. Все. Оставляю вас в распоряжение Яры.
Этими словами Скавр завершил свою речь и, бросив последний косой взгляд на Кая, удалился. Доктор повел новобранцев в столовую.
ГЛАВА 3,
в которой у Кая появляется девушка
— Здорово это ты вставил про анал, Слепой! — ухмыльнулся Бекмес по дороге в казармы. — Этот тощий хохлатый, э-э… Тач, чуть со смеху не обоссался!
Кай не знал, что сказать на такую трактовку его слов, и, в конце концов, решил никак ее не комментировать: у него складывалось впечатление, что Бекмес был по-своему прав, и все они оказались в глубокой заднице.
— Здорово и очень разумно! — покачал головой Аркон, укоризненно глядя на Кая. — Фанг тебе было мало? Будешь продолжать в таком духе, и Скавр выполнит свою угрозу, он мужик серьезный. И что это на тебя нашло?
— Приступ смертельной и плохо поддающейся лечению болезни, — сымпровизировал Кай.
— Это что еще за болезнь?
— Аллергия на власть.
— И с каких это пор ты ею страдаешь? — подозрительно скосился Аркон.
— Кажется, с рождения, — вздохнул Кай.
— Да ну! — хмыкнул Бекмес. — С золотых дел мастером, как помнится, ты был куда почтительнее.
— У мастера — как это выразился Яра? — было много лекарств в запасе.
Аркон с Бекмесом переглянулись:
— А на спине у тебя — не мастеров ли рецепт?
— Его, — нехотя буркнул Кай. На этом его оставили в покое.
Танцующая школа вызвала у парня сосущее чувство под ложечкой, которое всегда появлялось у него в присутствии опасности. Ему не понравились ни речь Скавра, в которой было слишком много громких и не раз повторенных слов; ни то, что висело в раскаленном воздухе над усыпанной песком площадкой и читалось в лицах потеющих на ней людей… Кай уже решил, что уйдет отсюда до принесения клятвы, не решил только еще, как ему быть с Токе. Его порадовало, что их накормят и отведут в баню: ведь не будут же они, в самом деле, мыться в цепях? И, может быть, тогда…
Тревожные мысли прервал веселый, немного нагловатый голос:
— Ну и когда нас поведут на убой?
Говорил парень с дико-вишневыми волосами, причем на языке тан.
— А ты разве не слышал? — не слишком дружелюбно отозвался Кай.
— Слышать-то слышал, только не понял ни шиша. Я по-церрукански знаю только «хават» — сука и «камсо» — давай.
— Самые важные слова. А как ты догадался, что я говорю на тан?
— У тебя на спине написано.
— А-а, ну да… — Мастерово наследство и тут не давало забыть о себе.
— Кстати, клевая татушка!
— Чего?
В свое время Кай не слишком прилежно учил тан. Знать бы тогда, что владение этим языком ему действительно пригодится…
— Классная, говорю, татуировка.
— Издеваешься? — Парень резко повернулся лицом к ухмыляющемуся Вишне. Улыбка у того мгновенно поблекла.
— Ладно-ладно, расслабься, старик. Иероглифы колоть у нас сейчас последний писк. Конечно, именно этот иероглиф я бы навряд ли выбрал…
— Ты идиот или притворяешься? — приподнял бровь Кай, но тут его плечо сжали стальные пальцы. Яра! Ну конечно, доктор следит, чтобы пациенты друг другу костей не переломали.
Молча повернувшись, Слепой подхватил миску и отправился за своей порцией одуряюще вкусно пахнущей каши. Остальные пятеро новобранцев уже сидели за длинным некрашеным столом и с энтузиазмом очищали посуду. Кай занял свободное место рядом с Бекмесом. Вишне не оставалось ничего другого, как усесться напротив. Проглотив первую ложку каши, он глянул на соседа:
— Слушай, не лезь в бутылку. Я уже понял, что ты крутой. Я просто хочу узнать, что этот напыщенный индюк от нас хотел.
Прошло несколько минут, прежде чем Каю удалось на это ответить: так его рот был набит едой:
— Я шам… сам виноват. Половину не понимаю из того, что ты говоришь. Ты, наверное, не имел в виду ничего плохого. А индюк хотел, чтобы вечером мы принесли гладиаторскую присягу.
— Что еще за присягу?
В кратких словах северянин пересказал Вишне содержание Скавровой речи. По лицу собеседника Кай видел, что все сказанное нравится парню не больше, чем ему самому. Все-таки идиотом странный тип, видимо, не был.
— И что ты думаешь делать? — спросил Вишня, когда переводчик закончил рассказ.
— Кашу есть, — ответил Кай, соскребая остатки бурого месива щербатой ложкой.
— А потом?
Кай пожал плечами: рот его был полон горячего ячменя.
— По-моему, так надо когти отсюда рвать при первой же возможности.
Слепой непонимающе поднял брови.
— В смысле делать ноги. Бежать.
Проглотив здоровенный комок каши, Кай вопросил:
— И откуда же ты такой умный взялся?
— Из чудесной страны ОЗ.
Казалось, парень немного обиделся.
— ОЗ? Объединенная Зеландия? — В памяти зазвонил знакомый колокольчик. — А ты случайно не из… Тиаго-Раи?
— Случайно из него, а что? — насторожился Вишня.
— Мужчины Тиаго-Раи сильны и отважны, женщины Тиаго-Раи мудры и горды. Никогда враг не слышал от нас мольбы о пощаде! В нашем флаге зеленое и лиловое, — цитировал Кай. — В нашем флаге…
— Изумрудная зелень полей и прочая патриотическая лабуда. Откуда ты это знаешь? Ты что, бывал в ОЗ? — удивленно уставился на собеседника Вишня.
— Нет. Но мне довелось встретить одну чар… э-э, очаровательную девушку из Тиаго-Раи.
— И что, она была мудрой и гордой? — усмехнулся тиагораец.
— Настолько же, насколько ты силен и отважен, — серьезно ответил Кай, глядя в карие глаза озиата.
