Короче, я переоделся и отправился перекусить. А потом поехал на встречу с Ингой.
Глава 56
— Привет, америкен бой! — Инга первым делом полезла обниматься.
— Привет, малышка! — Я с удовольствием ответил на поцелуй. — Хвост не притащила?
Инга непроизвольно оглянулась и помотала головой. Пушистые волосы колыхнулись на вечернем ветерке.
— Сбросила, конь в малине! Пришлось пробежаться по Гостинке… Куда направимся? — Приникла к моему уху и шепнула: — Трахаться хочется — мочи нет!
— Подожди, — сказал я. — Давай-ка прогуляемся. У меня есть кое-какие новости.
Инга посерьезнела, отстранилась, мгновенно превращаясь из красотки-соблазнительницы в сотрудницу Десятого управления Министерства внутренних дел и взяла меня под руку.
— Рассказывай!
И я рассказал. Когда закончил, она долго молчала. Похоже, для сотрудницы Десятого управления все услышанное казалось бредом сумасшедшего, и она не знала теперь как бы помягче выложить свое мнение.
Мы стояли возле Зимнего дворца. Я облокотился на парапет и смотрел в серую невскую воду.
— Вот сволочи! — сказала наконец Инга.
— Подожди… Значит, ты поверила?
Инга изумилась:
— Конечно! А разве я могла… — До нее наконец дошло. — Максима! — Ее голос сделался проникновенным. — Я ведь уже немного тебя узнала! Ты не производишь впечатления чокнутого.
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Сволочи! — повторила она. — И никто ведь не поверит!
— Без Савицкой, разумеется, не поверят, — согласился я. — С нею, скорее всего, тоже. Но мне кажется, искать ее все равно нужно. Хотя бы для того, чтобы попытаться спасти. Если она еще жива…
— Разве что мое начальство попытается все это раскрутить. — Инга тоже облокотилась на парапет. — Но без твоей Савицкой мне к нему с такими новостями и соваться бесполезно.
— Ты обещала узнать о ней…
— Я помню. Пока не сумела. Стена! — Инга не стала объяснять, о какой стене идет речь, и вновь задумалась. — Завтра попытаюсь зайти с другой стороны. Есть кое-какие каналы…
Мне вдруг стало легко, будто она смыла с моей души немалую часть помоев.
— Твои каналы небось все как на подбор — темпераментные, молодые и мускулистые?
Она вскинула на меня глаза. Я улыбнулся открытой улыбкой.
— Молодые! И мускулистые, конь в малине! — Сотрудница компетентных органов снова стремительно превращалась в соблазнительницу. — Но знал бы ты, как глубоко мне теперь на них наплевать!
Я обнял ее, запустил руку под пиджак, коснулся обтянутого блузкой упругого яблока. И мне тоже стало глубоко наплевать. На все, кроме Ингиного тела.
Мы остановили такси и отправились в ближайшие ночные меблирашки, тратить очередную двадцатку на любовь. Но когда наши ублаготворенные тела расплелись и оторвались друг от друга, мне снова стало не наплевать на Савицкую. Я виновато погладил горячую Ингину спину и сказал:
— Понимаешь, малышка… Кажется, завтра меня ждет очень трудный день…
— Понимаю, америкен бой. — Она повернулась ко мне лицом и провела пальчиком по моей щеке. — Будь завтра в одиннадцать утра в кафе «Комендантский аэродром» на улице Ильюшина. Там есть таксофон. Я к этому времени постараюсь все узнать и позвоню. А теперь давай разлетаться.
И мы разлетелись.
Глава 57
Без пяти одиннадцать я с абсолютно расслабленным видом (этакий плейбой — ни забот, ни печалей!) зашел в кафе «Комендантский аэродром», сел возле висевшего на стене таксофона и заказал завтрак. Когда съел яичницу с беконом, таксофон зазвонил. Я снял трубку.
— Это ты, америкен бой? — раздался знакомый голосок.
— Я, конь в малине.
— Звоню из автомата. Савицкая пока жива. Видно, Раскатову она еще нужна, хотя я и не понимаю, для каких целей. Запоминай, где ее прячут. — Она продиктовала адрес и добавила: — Там охрана, два человека. Меняют их в три пополудни. Имей в виду, Савицкую держат на игле, делают инъекции какой-то гадости. Давай встретимся в двенадцать.
— Зачем? — спросил я.
— Затем, что я должна тебе помочь. В одиночку туда идти очень опасно!
— Ты мне уже помогла. Дальше я сам!
— Но…
— Никаких «но»! Не хватало, чтобы ты прикрывала меня грудью. Твоя грудь мне еще понадобится, — я хрюкнул в трубку, изображая смешок, — в другом месте и совсем для другой цели!
Ответного смешка не последовало. Инга некоторое время сопела, потом сказала:
— Черт меня дернул назвать адрес!.. Ладно, сделанного не вернешь. — В голосе послышалась мольба. — Будь осторожен, Максима!
— Буду, малышка, обязательно буду. Ничего со мной не случится! Я — везунчик! Ты тоже не забывай об осторожности. С Раскатовым шутки плохи!
— Хорошо, не забуду. — Она опять помолчала. — Встретимся вечером, в то же время на том же месте. Ни пуха ни пера, америкен бой!
— К черту, рашен герл! Обещаю, когда встретимся, я буду темпераментным, молодым и мускулистым! Совсем, как твои каналы…
— Трепач! — В трубке погнались друг за другом частые гудки.
Я трижды сплюнул через левое плечо, вернулся на свое место и постучал снизу по столешнице. Завтрак я заканчивал не спеша, но моя расслабленность стремительно превращалась в собранность. Расплатившись, вернулся в Янину квартиру и собрал нужное барахлишко. Вышел на улицу, поймал такси. Чувство тревоги говорило мне, что с гаражами проката впредь лучше не связываться… Отыскал меблирашки в трех кварталах от нужного адреса, зашел со снятой бородой, оплатил комнату на двое суток вперед.
А потом настало время познакомиться наконец с Екатериной Евгеньевной Савицкой.
Процесс знакомства начался как никогда бурно. Едва я придавил кнопку звонка, из-за двери донесся вежливый мужской голос:
— Кто там?
Показная вежливость меня не обманула: я сразу понял, что говорящий готов к приему незваных гостей — в любом количестве и качестве. Однако отступать было некуда, а успех могла принести только быстрота действий и откровенный нахрап. И я не постеснялся:
— Извините, господин хороший, вас беспокоит участковый инспектор муниципальной милиции. К нам в отделение поступила жалоба от соседей. Я бы хотел проверить ваши документы.
Дверь мгновенно открылась.
На пороге стоял парень лет двадцати, в джинсовой куртке, застегнутой на «молнию». Правую руку он держал в кармане.
— Сначала предъявите свои!
Я сделал шаг вперед и предъявил ему «етоича». Причем на тот случай, если парень окажется в бронежилете, сунул ствол под нижнюю челюсть, так, что лязгнули зубы.
