– Что!? Что ты сказал!?
– Да, я не шучу. Хорошая она девчонка, душой чистая, да какое это имеет значение? Нечистая сила и не таких сламывала. Лежит уже на ней черная печать, и, не смоги мы победить Сыча, станет она его первой прислужницей. Ты ведь уже видел, в какую ведьму она может преобразиться... Не приведи Господь!
По спине Демида пробежали мурашки, когда он вспомнил бледную маску-лицо, хищный профиль, приоткрытый в экстазе клыкастый рот. Ему захотелось утопиться в речке.
– Вот такие делишки, Дема. Волей-неволей, ты уже вступил в эту игру. И в твоих же интересах не притворяться дураком, а попытаться хоть что-то усвоить из моего ремесла. Я надеюсь, что пара дней у нас еще осталась. Лады?
– Лады. Давай, что ли, хоть рыбки поймаем. А то уже в животе бурчит.
– Это всегда пожалуйста, – оживился Алексей. – Ты какую предпочитаешь? Щуку? Леща? Густеру?
– Сазана бы... Жирного, килограмм на шесть.
– Сейчас сделаем. – Петрович поплевал на пустой крючок и закинул снасть в воду. Не прошло и двух минут, как поплавок нырнул и удочка затрещала под весом огромной рыбы.
– Не спеши, не спеши, вываживай потихоньку. А то леску порвешь. Экий поросенок-то попался, – бормотал Алексей, по колено зайдя в воду. Вдруг он наклонился к воде и выхватил за жабры здоровенную рыбину. Сазан бил серебристым хвостом и беззвучно разевал рот. Петрович кинул его на траву.
– Ну что, хватит на жарево-то? Вишь, Агей волков гипнотизирует, а я – рыбеху. Кому что...
* * *
Алексей развел на поляне возле избушки костерок и повесил на него котел. Затем взял острый нож и одним махом распорол сазану живот. Рыба слабо затрепыхалась.
– Живучая... Ее порежь, так и в котле еще прыгать будет! Иди, буди свою хозяйку, нечего ей бока пролеживать! Пускай поучится ушицу варить, небось за границей такую не попробует. Все говорят – экология у них самая чистая, на западе-то! А я пробовал ихнюю еду – в рот не вломишь, соя одна. Синтетика, можно сказать. Может, это только нам, дуракам российским, шлют такую дрянь, а сами вкусно едят. Да только уха – она тогда хороша, когда своими руками сварена. Да как положено, с чешуей, с травками. Чтоб прозрачна была. Чтоб впитала все запахи этого вот леса. Такую уху, Дема, ты никогда не забудешь.
Из избушки на голос вышла Яна. Лицо ее было заспанным, смущенным.
– А вот и наша лесная красавица. Хоть и не мастак я комплименты девушкам делать, а скажу от сердца – хороша! Был бы я помоложе лет эдак на тридцать, влюбился бы без памяти. Ну, иди сюда, голубушка, принимай кухню. Будешь у нас шеф-поваром. Как там у вас, в Канаде, не бывает такой рыбки?
– Такой – нет. – Яна улыбнулась и солнце озорно блеснуло в ее глазах. – А вы что, в Канаде не были?
– Не был. Грех сказать, вообще за границей не был ни разу, только разве вот в Узбекистане. Тоже сейчас иностранным государством считается.
– Так это не вы передали мне крест? И голос тот на ваш не похож.
– Я это был, милая, я. Вот как передал – секрет большой. Скажу только, что и рядом не стоял. А голос? Что ж, это – дело десятое. Захотел бы, голосом Любови Орловой с тобой заговорил. Хотя ты, наверное, не признала бы его. Откуда ж тебе знать такую артистку?
– Алексей, я так рада, что вы здесь! – защебетала Янка. – Я столько мечтала, что увижу вас, представляла эту встречу как нечто волшебное, неземное. И вот теперь... Все равно, это замечательно! Это лучше всего, что можно представить! Спасибо вам за все!
– Да не за что меня пока благодарить, доченька. Дай Бог, чтобы все было благополучно. Чует мое сердце, что все еще впереди. Ну да не робей. Вот тебе поварешка, посматривай за ушицей, да помешивай изредка. Картошки почисть. А мы с Петровичем-младшим пойдем в избенку парой слов перекинуться. Не обижайся уж, что на полчасика тебя тут оставим.
Они вошли в дом. Алексей плотно затворил за собой дверь.
– Алексей, мы что, не могли при Яне побеседовать? Ведь она нам не враг!
– Это, конечно, так, да вот только уши у нее вражьи. Через нее Сыч нас слышит, что по твоему телефону. А эта избушка заколдованная, тут нам никакие шпионы не страшны. Ведь ладно слова, он и мысли твои незащищенные слышит, Демид! Никуда от этого не денешься!
– А ты? Тоже наши мысли слышишь?
– А что скрывать? – усмехнулся Петрович. – Мыслишки ваши я могу учуять безо всякого труда, если надобность в том будет. И сделаю это деликатно, не так, как ты – вламываешься в чужой рассудок так, что у человека кишки выворачивает. Да только, если честно, не очень-то меня ваши головы волнуют. Есть у меня дело посерьезнее – прислушиваюсь я постоянно к этому поганцу, колдуну. А он – ко мне. Вот так и живем мы, как две рыбы на одной леске. Поймали друг друга, проглотили приманки, и с крючка сойти не можем. Кто быстрее вымотается. Хотя есть и у него, и у меня такие скрытные места, как эта избушка, где прерывается наша связь. Да только долго в такой норе не просидишь – страшно становится в неизвестности. А где-то враг твой, что он сейчас поделывает, не стоит ли у тебя за дверью с берданкой за плечом? Я ведь, милый, не бессмертный, убить меня и простой пулей можно. Вот и вылезаешь отсюда поневоле, и начинаешь снова нащупывать мыслишки Сыча – ага, вот он, родимый, никуда не делся!
Петрович удрученно качнул головой.
Только сейчас Демид начинал понимать, каково приходится Защитнику. После приключения с волками Алексей осунулся, постарел лет на десять.
– Да, нелегко тебе, Петрович. Но волков вчера ты лихо отделал!
– Лихо? Это мне лихо пришлось! Чуть Богу душу не отдал! Уходит моя сила, Демид, чую я это. Раньше я не таким был. Я ведь хотел пробежаться, на крышу запрыгнуть, да подушить их оттуда свой цепочкой. Да не смог. Еще бы момент – и разорвали бы меня зверюги. Пришлось останавливать их своей Силой. А ведь это одному Богу вестимо, какое дело трудное – остановить на бегу стаю волков. Ощущение такое, что под поезд попал. Еле выстоял. Ломаюсь я, Демид... Кончается та бочка, из которой я свою энергию черпаю. Может, и зря я на себя грешу, да только тревожно у меня на душе.
– А что это за оружие у тебя такое странное?
– Это? – Алексей вынул из кармана длинную серебряную цепочку, на одном из концов ее были прикреплены три толстых серебряных кольца, размером с кулак. Он протянул цепь Демиду, и тот осторожно принял ее на ладонь. Кольца были словно живыми, они странно пульсировали, меняя свой вес – то становились легкими, как пух, то тяжелили руку свинцовым гнетом.
– Что, интересная штука? – спросил Алексей. – Это не простой металл. Какой-нибудь ученый мог бы докторскую о ней написать. Чувствуешь, словно дышит? А ведь его весом можно управлять по собственному желанию! Этими кольцами можно каменную стену проломить, если захочешь. Много чудес я на свете перевидал – жизнь мне выпала интересная. А только лучше Креста Доминика и этой цепочки ничего не знаю. Само обладание этими вещами может сделать любого человека чище, придать ему необыкновенную энергию, исцелить от многих болезней и продлить годы жизни. Но главное, это – оружие. Ведь против таких тварей, как наш Сыч, обычное оружие бессильно.
