— Да… конечно. Но я предпочел бы быть застреленным, чем попасть в камеру пыток к китайцам… или сюда!
— Они убили моего мужа!
Он замер.
— Хочешь послушать? — Она снова отвела от него взгляд. — После института я получила работу за границей, как научный советник при посольстве, в Бразилии. Джанио был там инженером. Нежный, немного сумасшедший и такой молодой… очень молодой. Правда, он не был моложе меня. Но Бразилия почти не пострадала во время войны и ничего не знала о ее последствиях. Он не был отравлен, как я, и с ним я наконец снова почувствовала себя чистой. Мы часто ходили с ним на реку слушать пение птиц…
В то время Служба Безопасности наложило вето на план разработки урановых месторождений в Сьерра Дурадс, так ка у нее не было достаточного количества инспекторов, чтобы осуществить контроль. Шеф Службы Безопасности боялся, что некоторое количество урана может утаиваться для создания атомных бомб…
Она замолчала.
Коскинен видел ее состояние и хотел перевести разговор в более спокойное русло.
— Контроль должны осуществлять высококвалифицированные люди. А ведь контролем должна быть охвачена не одна страна, а весь мир! Почему, как ты думаешь, китайцы держат целую сеть агентов, опутывающую всю землю? Правительство Китая официально не признает их своей собственностью, но каждый знает, что правительство содержит эту сеть. И мы не можем ничего сделать, так как у нас нет людей, чтобы контролировать само производство.
— Да, да, — сказала она. — Но по крайней мере китайцы не скрывают своего отношения к нам. А многие ненавидят нас, хотя и скрывают эту ненависть под сладкими улыбками. В некоторых странах мы можем позволить себе не предпринимать ничего, так как мы знаем, что они ничего не предпримут против нас… но мы не думает о том, что жители этих стран живут на грани нищеты… О, да, мы постоянно говорим о невмешательстве во внутренние дела других стран… но я была на дипломатической службе… я знаю…
— Прости, я не хотел перебивать тебя, — вздохнул он.
— Благодарю за извинение, Пит. Ты напомнил мне Джанио… Эти шахты могли бы дать работу и средства к жизни тысячам голодных людей.
Некоторые отчаянные головы решили свергнуть нынешнее бразильское правительство и создать новое, которое не было бы марионетками янки…
Но заговор провалился. Они были дилетантами. Служба Безопасности США и Бразилии хватала всех подряд. Они схватили и Джанио, хотя он не участвовал в заговоре. Я это знаю точно. Но он был гордый человек, ему не нравилось все это дело с Рудниками, он хотел, чтобы Бразилия была независима, и многие его друзья участвовали в заговоре.
Их повезли в Вашингтон для суда. Я тоже поехала с ними. Меня, конечно, не арестовали, я ехала сама. На них воздействовали наркотиками. Я была уверена, что это докажет невиновность Джанио, но кто-то, кого я никогда раньше не видела, заявил под присягой, что Джанио участвовал во встречах заговорщиков. Я на суде назвала его лжецом. Я точно знала, что Джанио был все это время со мной.
И все же его признали виновным. И убили его. Меня обвинили в соучастии. Но мне дали испытательный срок. Все-таки стране нужны были ученые. Примерно через год на одной вечеринке в Манхеттене я встретила одного из членов суда. Он был пьян и рассказал мне, почему убили Джанио. Психические исследования показали, что он тип, весьма склонный к мятежу. Поэтому когда-нибудь он предпримет какие-либо действия против правительства и от него лучше избавиться сейчас. «Пока он не сделал бомбу или не нашел какую-нибудь из старых ракет, которые еще сохранились в стране и о которых нет никаких сведений в официальных кругах. Он может убить миллион американцев», — сказал мне этот член суда. Мой Джанио!
И на следующий же день я ушла сюда. Мне хотелось исчезнуть, умереть… Но я вместо этого пошла к Зиггеру. Ну что же, по крайней мере я могу мстить им.
Она замолчала. Она долго сидела неподвижно, затем взяла сигарету и закурила ее, но сделав несколько затяжек забыла о ней.
— Прости меня, — прошептал Коскинен.
— Благодарю, — глухо ответила она. — Но теперь я должна извиняться. Мне бы не следовало выплескивать на тебя все свои горести.
— Я думаю, что когда люди имеют власть, они всегда действуют жестоко, если видят угрозу ей.
— Да, без сомнения. Особенно, если эта власть не имеет ограничений.
— А действия Службы Безопасности ограничить нельзя. Хотя защитный экран может сделать ее ненужной. Если сделать большой экран, то он будет надежной защитой от атомных бомб.
Она шевельнулась, как будто вышла из состояния прострации.
— Вряд ли это практически осуществимо, — сказала она. Голос ее был неуверенным, она прикусила себе губы, но нашла в себе силы говорить. Особенно, если бомбу тайно собрать и взорвать внутри области, защищенной экраном. К тому же есть и другие виды оружия — химическое, бактериологическое… Не пытайся меня обмануть, Пит. Я ненавижу Маркуса и его Службу Безопасности, но я отдаю себе отчет, что другие страны вряд ли смогли бы поддерживать мир лучше, вернее, по другому. Так или иначе, не это нужно делать, так как любое правительство это — монстр без морали и разума. Оно способно истребить половину человечества, лишь бы обеспечить хорошую жизнь себе и своей стране.
— Интернациональная организация…
— Слишком поздно, — вздохнула она. — Кому сейчас можно доверить? К тому же мы создали общество, какое сами хотели создать. Такие как и Бразилия, и Китай. Мы совсем не хотим быть мировыми жандармами, но нам ничего не остается. И я не вижу, как могут быть созданы эффективные мировые полицейские силы без всемирного объединения.
Он посмотрел на свой прибор и вскочил, как Эльнор благословил его в день отправления корабля. Марсиане страдали тогда от задержки замораживания и Коскинен постарался сократить прощание…
— А мой прибор, — запротестовал он.
— Ведь это путь к спасению. Многие из тех, что умерли в атомную войну, погибли не от непосредственного воздействия взрыва, а от его последствий. Защитный экран спасет людей от радиоктивных осадков, ядовитых газов…
— Да, — сказала Вивьена. — Именно поэтому Зиггер хочет заполучить этот экран. Тогда его не остановит ничто. Он за десять лет будет властителем всего преступного мира и большей частью остального мира.
— И мы должны работать на него? — спросил Пит.
— Да. И усовершенствовать прибор со временем. Если этого не сможем мы, то он наймет других инженеров. Кажется, работа это не очень сложная.
— Нет… я не могу. Я передам все это полиции!
— Это значит Службе Безопасности, — медленно сказала она.
— Да… конечно.
И директору Маркусу. Хью Маркусу. Представляешь, что он тогда сделает? Ты вспомни Джанио.
