* * *
Мастер по изготовлению париков работал на дому. Звали его Евгений Самсонович Тучкин, был он весьма симпатичным старичком, перевалившим за восьмой десяток лет. Много всякого повидал он в своей жизни. Одна мода сменяла другую; то, что было престижно десять лет назад, могло показаться сегодня просто уродливым… Евгений Самсонович не зависел от моды. Он мог сделать своими руками что угодно - от классических буклей до авангардной прически «взрыв на макаронной фабрике». Был бы хороший материал, заказчики всегда находились. А вот хорошие натуральные волосы попадались в последние годы все реже и реже. С синтетикой Самсоныч работать не любил. Хотя время от времени и приходилось.
Звоночек в дверь. Правильный звоночек. Длинный, потом два коротких, потом снова длинный. Кто-то из своих. Кого это несет так поздно? Что там в дверном глазке? Чернота. Времена пошли, лампочку нельзя ввернуть в подъезде - сразу вывинчивают. Раньше хулиганы били лампочки, а теперь воруют. Довели страну демократы…
Тучкин приладил цепочку, щелкнул замком, осторожно приоткрыл дверь.
– Кто там? - спросил он.
Ответом ему стал удар, с корнем выворотивший шурупы, которыми цепочка прикреплялась к косяку.
Дверь распахнулась внутрь, сбив старичка с ног, а ещё через мгновение Тучкин обнаружил, что над ним, раздвинув ноги, стоит бородатый верзила с убийственно холодным выражением лица.
В течение последних десяти лет Тучкина грабили уже три раза. Стало быть, этот раз - уже четвертый. Евгений Самсонович грустно вздохнул, стенокардической болью сдавило сердце. Больших денег в квартире он давно уже не держал. Так, пару тысчонок, чтобы откупиться при случае. Доказывай вот сейчас этому бандиту, что ценнее телевизора в доме ничего нет. Бить будет… Куда смотрит милиция?
Громила повернулся и закрыл дверь - тихо, аккуратно. Опытный налетчик, видно. Сейчас начнется. «Давай деньги, фраер, жидовская морда! Разворовали всю Расею!» Последнее слышать было особенно неприятно. С одной стороны, Тучкин никогда не был евреем. Отец его, Самсон Палыч, происходил из тамбовских крестьян. С другой стороны, Тучкин не переносил антисемитов. Коробило его это.
– Вставай, ремесленник, - тихо сказал верзила. - Ты выглядишь очень старым. В нашем городе люди не живут так долго - они умирают от болезней. Ты и вправду умеешь изготавливать бороды? Твои руки хорошо слушаются тебя?
– У меня золотые руки, - заверил Тучкин, хотя на самом деле пальцы его сейчас изрядно тряслись. Выходит, это все же не вульгарный грабитель. Какой-то кавказец. Террорист-ваххабит. И что ему нужно?
– Мне нужно сохранить мою бороду, - сообщил человек. - В вашей глупой стране без бороды ходят почти все мужчины. Я слишком заметен здесь. Но я не могу вернуться в свою страну без бороды - у нас бреют лицо только слуги, рабы и евнухи. Потому ты должен сделать так, чтобы борода моя сохранилась в неизменности. Чтобы, когда я надевал её, никто из Благородных не заподозрил, что я осквернил свое лицо перед богами. Ты сможешь сделать это?
– Смогу. - Тучкин стряхнул оцепенение, подошел к незнакомцу, деловито дотронулся до его необычной бороды - длинной и широкой, доходящей до верхней части груди. Борода была обильно, покрыта каким-то составом, напоминающим лак для волос, и потому даже при резких движениях не теряла своей прямоугольной формы с четко очерченными углами. Еще одна странность бороды: она была завита так, что крупные кудри расчерчивали её на поперечные полосы.
Где-то он уже видел такое. Где?..
– Извините, молодой человек, - полюбопытствовал он. - У вас такая необычная борода… Это что, признак какой-то религии? Или национальности?
– Я - житель Ашшура, - сказал человек. - Я принадлежу к благородному арамейскому роду - древнему и грозному. Мужчины моего рода всегда были воинами. Лучшими воинами в Ашшуре. Меня зовут Иштархаддон. Мне дали имя в честь великой богини Иштар.
– Так, значит, вы не мусульманин? - Старичок вздохнул с облегчением. - А Ашшур - это где? Где-то на Кавказе?
– Я не знаю, что такое Кавказ, - раздраженно произнес Иштархаддон. - Ашшур находится в городе Ашшур, в стране Ашшур - да будет тебе известно, без-. грамотный и болтливый старик. - Он выпростал руку из-под плаща и показал Тучкину золотую брошь. - После того как ты сделаешь свою работу, я возьму у тебя все твои деньги - они нужны мне. Взамен я дам тебе это украшение. Оно стоит дорого, поверь мне. Я мог бы забрать у тебя все просто так и даже убить тебя, но покровительница моя - великая Йштар, Царица Цариц, разрешает убивать людей только в честном бою. Кроме того, она велит вознаграждать людей за работу - в том случае, если работа хорошо исполнена. Тебе повезло, старик. Приступай к своему делу и не серди меня, ибо терпение мое не безгранично!
Неуемное любопытство, не утихшее и на восьмом десятке лет, - вот что мучило сейчас Евгения Самсоновича больше, чем страх перед смертью. Человек, который стоял сейчас перед ним, не был похож ни на кого, виденного им в течение долгой его жизни..
– А что будет, если я откажусь исполнять работу? - неожиданно для самого себя ляпнул Тучкин. - Или, допустим, я исполню работу плохо?
– Я не должен тебя убивать. - Иштархаддон оскалился, и Тучкину показалось, что зубы его остры, как у волка. - Но ничто не помешает мне наказать тебя. Например, отрубить тебе руку и прижечь огнем рану, дабы ты не истек кровью до смерти. Именно так я обычно поступаю с нерадивыми слугами.
– Понял, - быстро сказал Евгений Самсонович. - Приступаю к работе, господин… э… Иштархаддон.
* * *
Следователь Еремин угрюмо осматривал квартирку Евгения Самсоновича Тучкина. Господи, дадут ему когда-нибудь поспать-то? Неделя прошла с тех пор, как этот чертов Иштархаддон - то ли сириец, то ли кто-то там ещё - сбежал из камеры. Еремин уже начал надеяться, что непонятный монстр исчез навсегда, вернулся обратно в ад, который, по мнению подполковника, и был настоящим его домом. И вот пожалуйста - нападение на девушку, ограбление пенсионера. Орудовал, судя по всем приметам, тот же самый бандюга Иштархаддон. Странный тип. Можно сказать, страннейший. Самый подходящий клиент для отдела Вани Бейлиса.
Одна только проблема - чтоб было Бейлису чем заняться, нужно сперва поймать этого самого Иштархаддона. А попробуй его поймай, если он сквозь стены просачивается…
– Евгений Самсонович, это он у вас все вверх дном перевернул? - осведомился Еремин, оглядывая жуткий бардак, творящийся в комнате.
– Он. Деньги искал.
– Но вы же сказали, что сами отдали ему деньги.
– Отдал. Но он заподозрил, что это мало.
– Сколько вы ему дали?
– Две тыщи триста рублями. И ещё двести американских долларов. Доллары он сам нашел, мерзавец. В тайничке за книжками.
– А какую сумму требовал он?
– Вы знаете, товарищ подполковник, мне показалось, что он понятия не имеет, много или мало я ему дал. Он даже не поверил сперва, что это деньги. У меня сложилось такое впечатление, что он видит бумажные деньги в первый раз в жизни. Он стал требовать, чтобы я дал ему свинец или серебро. Он даже ударил меня. - Тучкин показал пальцем на синяк, наливающийся под глазом. - А ещё он хотел отрубить мне руку. Мне стоило больших трудов доказать ему, что это и есть деньги. Я объяснил ему, как ими пользоваться и что сколько стоит. А он все равно не понимал…
