Черт его знает до чего. Не похоже, чтобы в этой истории намечалось что-то, хоть отдаленно похожее на развязку. Нескончаемая бойня, в которой он, Игорь Маслов, увяз по уши.
– Держись, Милка, - сказал Игорь, стараясь изобразить бодрый тон. - Ты молодец, Милка. И ты нужна нам позарез. Держись.
«Если что, зови на помощь», - хотел добавить он. И не добавил. Как мог он вылезти с проклятого псевдоассирийского острова, если представления не имел, как сюда попал?
Хадди не отвлекался на разговоры. Он стоял за серым стволом пальмы, похожим на гигантскую слоновью ногу, и изучал обстановку у входа во дворец. Во дворце, судя по всему, происходило нечто ужасное. Дикие, душераздирающие вопли, рев разъяренных хищников. Выстрелы давно стихли - некому, похоже, уже было стрелять. Там, внутри рбскошно-го величественного здания, львы доедали тех, кому сами они были прежде предназначены на съедение.
– Пойдем, - сказал Хадди.
– Не пойду. Тошно на все это смотреть.
– А думаешь, мне не тошно? - выкрикнул вдруг Хадди. - Я не хочу никого убивать. Уже не хочу! Надоело мне это! Это царство - не для меня, я родился здесь по ошибке судьбы. Я хочу домой, хочу вернуться в свой настоящий дом - в вашу страну, в ваш город. Я даже не буду работать силовиком - пойду грузчиком в магазин. Только в такой магазин, где нет мяса. Буду перетаскивать мебель.
– Великий воин перевоспитывается, - озадаченно заметил Игорь. - Это что-то совсем уже сказочное. Впрочем, вполне соответствует канону жанра. Может, и хеппи-энд где-нибудь впереди брезжит? Ладно, большой брат, пойдем смотреть, что мы там натворили.
Они шли по алебастровому полу дворца, по белым плитам, украшенным надписями и причудливыми рисунками, залитым кровью, закиданным ошметками мяса и обгрызенными костями. Перешагивали через трупы людей, обходили мертвые туши львов. Наблюдали воочию последствия ужасного зверства. Игорь механически, чтобы заняться хоть чем-то, считал убитых львов. Пятый, пятнадцатый, сорок пятый… Люди сражались отчаянно, обрушили на свирепых хищников всю мощь огнестрельного оружия, украденного в цивилизованном мире. И все же победили не люди. Хотя, кажется, не победил никто. Игорь и Хадди прошли уже полдворца и так и не увидели ни одного существа, подающего признаки жизни.
Уловка, предложенная Миленой, сработала. В дурацком виртуальном мире срабатывали самые дурацкие идеи. Непонятно было одно - какой в том толк? Ну, скушали двуспальные левы царское семейство, ну и что?
– Мила, у нас все получилось, - сказал Игорь. - Ты рада?
– Нет. Меня уже ничто не радует. И мне страшно.
– Стой! - Хадди прислушался. - Похоже, там кто-то есть. - Он направил ствол автомата на коридор, уходящий вправо. - Слышишь, Игар?
Игорь уже слышал. Визжащий человеческий голос, свирепые утробные рыки львов. Бегом туда.
Он вылетел в ярко освещенный зал. У задней стены длинного помещения находился помост, на помосте - позолоченный трон. Все в этом зале было не так, как положено, - не царская обитель, а, скорее, дилетантская подделка под оную. Где завесы из ковров? Где роспись на верхней части стен? Почему сам зал имеет форму квадратную, а не вытянутую, как галерея? Игоря уже не напрягала эта эклектика - он знал, что присутствует в виртуальном дворце, нарисованном веб-дизайнером, пару раз глянувшим на картинку в исторической книге, а далее давшим волю своему воображению. Два четырехметровых шестиногих быка с человеческими бородатыми лицами стояли по бокам от трона и грозно смотрели вперед. А на шапке-тиаре одного из них сидел человек в балахоне - некогда, вероятно, белом с пурпурной каймой, а теперь окровавленном и изодранном. Он орал от страха. Два льва с ревом прыгали на статую и пытались зацепить человека когтями. Человек поджимал ноги, едва не соскальзывал, цеплялся руками из последних сил, еле удерживался на гладкой поверхности полированного камня. Статуя шаталась.
Ясно было, что ещё несколько львиных прыжков - и она завалится на бок.
Хадди молча вздернул автомат, вставил новый рожок, передернул затвор.
– Это царь? - спросил Игорь.
– Да, он. Ададашаред Девятый.
– Пристрели его, - сказал Игорь. Не жестокость руководила сейчас им - гуманнее было всадить человеку пулю в голову, чем отдавать на растерзание взбесившимся хищным зверям. - Пристрели его, Хадди.
– Ага, - ответил Иштархаддон и нажал на спусковой крючок.
Очередь срезала первого льва на лету, в прыжке. Лев глухо рявкнул и грянулся об пол двумястами килограммами мертвого мяса, начиненного двумя десятками пуль. Второй зверь, молодой поджарый самец, успел среагировать. Он прыгнул в сторону, оскалил клыки и прижался к земле, колотя хвостом по полу.
– Стоять! - приказал Игорь. Видел он такое по телевизору. Представлял он, как выглядит лев, когда собирается броситься на добычу. Неприятное зрелище - особенно для добычи.
Зверь оттолкнулся от земли могучими задними лапами и понесся к Игорю. Преодолел расстояние, разделявшее их, в несколько прыжков. «Стоять, сука!» - орал Игорь. Хадди стрелял из автомата в упор - влепил в желтую шкуру оставшиеся десять (двенадцать?) патронов. Хищник мчался вперед, не обращая внимания ни на что.
Автомат полетел в сторону, Хадди - на землю. Он упал на спину, и зверь придавил его сверху - убийца, вскормленный человеческим мясом. Когтистые его лапы разорвали одежду Иштархаддона, сорвали бы и кожу, если бы не броня - виртуальная, невидимая. Иштархаддон вцепился обеими руками в нижнюю челюсть хищника, не давая ему дотянуться до своего горла. В таком положении они и застыли - лев и человек, - рыча, собрав в единый клубок все мышцы, не в силах победить, не в силах проиграть. «Ко мне он кинулся на грудь…», «Мы убьем его, но сами истечем кровью…». Игорь вдруг обнаружил, что смотрит на эту сцену как бы со стороны, почти не чувствуя ни боли, ни напряжения - хладнокровно, попрощавшись уже с жизнью. Ну уж дудки! Он снова ощутил ноги Иштархаддона (и его, Игоря, ноги!), он согнул их в коленях, уперся пятками в пол, оттолкнулся резким движением, сбросив с себя тяжелую тушу зверя. Он сосредоточился, преодолевая полупараличную вялость верхней половины тела, и проник в руки Иштархаддона. Почувствовал каждую их мышцу, каждое сухожилие. Возрадовался, что снова обрел пальцы. И добавил им своей силы - не такой уж и большой, но умноженной яростью.
Иштархаддон оторвал от себя льва, отшвырнул его в сторону и медленно поднялся на ноги.
Лев полз к нему на брюхе в последнем усилии - глаза льва помутнели, алая кровь текла из пасти. Хадди наклонился, поднял с пола кобуру, сорванную с пояса лапой льва, достал оттуда пистолет. Приставил ствол к большому уху зверя и выстрелил три раза подряд.
Гривастая башка упала на пол.
Хадди обвел зал взглядом. Изображение двоилось, затянулось серой полупрозрачной пленкой. Царь сидел на троне, положив руки на подлокотники, гордо выпятил вперед бороду - обшипанную и растрепанную. Хадди снял шлем, кинул его на пол - тот покатился с грохотом, словно пустое ведро. Попытался сделать шаг вперед и не смог, рухнул на колени. Боль острым шилом впивалась в грудную клетку при каждом вдохе. Воздух казался раскаленным.
