* * *
Милке не понадобилась особая медицинская помощь - хватило и ватки с нашатырным спиртом, которую поднесла к её носу медсестра, подошедшая к машине. Милка чихнула и очухалась.
– Где мы? - спросила она слабым голосом. Задала вопрос, предписанный стандартом только что очухавшемуся человеку.
– У наших мы, - сказал Гоша. - У наших. В пункте сбора и эвакуации тех, кто сумел удрать. Тех, кто смог досюда добраться. Сейчас наши спасители и благодетели нас соберут и куда-нибудь эвакуируют…
– Зря ты так говоришь, - хмуро отреагировал плечистый сержант. Он сидел справа от Гоши - сопровождал его машину при передвижении по лагерю, показывал путь. - Вас, гражданских, послушать, так мы ни хрена не делаем. Все в один голос вопите: «Армия ни хрена не делает, менты ни хрена не делают, правительство и президент ни хрена не делают! МЧС водку пьет и деньги разворовывает!» А мы из шкуры вон лезем, жизни свои кладем, чтобы людей спасти. Чтобы вывести их из этой мясорубки. Знаешь, сколько наших ребят уже полегло? Из моего взвода два человека осталось - я да Сашка Синеоков. На площади Лядова нас накрыли… Вот, жду, когда меня переформируют. - Он посмотрел на часы. - К четырнадцати ноль-ноль определят меня в новый взвод, боекомплект в зубы, и вперед…
– Извини, брат, я не хотел обидеть. - Игорь покачал головой. - Извини. Я сам только что оттуда, еле прорвался. Двоих персов уложил по пути. Размазал по асфальту. Давить их как клопов!
– Персов? - Парень встрепенулся. - С чего ты взял, что это - персы?
– А кто же еще? Я же их собственными глазами видел - натуральные древние персы на колесницах. Я, знаешь ли, учитель истории. Могу персов от ассирийцев и греков отличить.
– Вот и Андрюха Куракин примерно то же говорил, - зашептал сержант, оглядываясь по сторонам. - Он у нас самый умный во взводе был, вечно книжки читал. Он как этих увидел, так и говорит: «Это, мол, воины из древнего мира, хоть и с автоматами. У нас, говорит, в Нижнем Новгороде, прорыв произошел, ребятки. Прорыв из древнего мира. И все эти варвары из того времени на нас разом поперли!» Жаль, убили Андрюху. Он бы нашим начальникам объяснил, он смог бы. А я чего? Послали меня подальше. Не неси, мол, чушь, не разводи панику. Сказали - террористы, значит, террористы.
– Куда мне теперь? - спросил Игорь, обрывая разговор. Время неумолимо пожирало минуту за минутой, сокращая срок, оставшийся для действий.
– Налево. Ага. И сразу направо. Вот сюда вставай. Ну все, вылезайте, ребятки. Вон, видите палатку МЧС? Вам туда. Там вам все скажут.
– А машина?
– Тачку я отгоню сам, - сказал сержант, пересаживаясь на освободившееся водительское место.
– Куда ее?
– На автостоянку.
– Какую?
– Там, за стеной… - Парень махнул рукой. - На Казанском шоссе.
– А тут её нельзя оставить?
– Тут нельзя. Места нет. Сам видишь, что творится. Игорь видел. Не раз ему приходилось бывать на территории областной больницы, и сейчас он с трудом узнавал это место. Совсем недавно на нескольких гектарах площади перед больницей находился парк, - красивый, ухоженный, с высокими березами и тополями, в тени которых так любили гулять пациенты. Теперь большая часть деревьев была вырублена. Сердце Игоря болезненно сжалось. Почему-то именно то, что уничтож-ши парк - хладнокровно, рационально, безжалостно, - свидетельствовало о том, что в город пришла настоящая беда. Беда настолько большая, что не стоило задумываться о судьбе сотен деревьев. Сейчас на месте бывшего парка находились десятки огромных палаток - военных, медицинских, эмчеэсовских. Громко тарахтел движок передвижного генератора. Сотни людей сновали между палатками - не создавая, впрочем, хаоса. Все в этом лагере было упорядоченно, подчинено четкой схеме эвакуации. Гражданским людям не было места в огромном городе, захваченном непонятными жестокими террористами. Каждые десять минут с площадки, находившейся в полукилометре от больницы, в небо с треском поднимался очередной вертолет и брал курс на север, через Волгу. Людей вывозили на мирную землю. Почему вертолетом, почему не по дороге?
– Что, шоссе на Казань перекрыто? - спросил Игорь.
– Не скажу, не положено тебе этого знать, - заявил сержант.
– А я и так догадываюсь, - сказал Игорь. - Вон какая дымища на востоке висит - в полнеба.
– В Кстове жуткие бои, - неожиданно буркнул сержант. - Там наши умнее сделали - эвакуировали всех жителей загодя, знали, что бандюки скоро появятся. И точно ведь - появились! Их - артиллерией, танками, авиацией даже! И хоть бы хрен толку! Откуда они берутся, эти дикари? Из-под земли, что ли?
– Из земли. Из Слепой земли.
– Из слепуна? - Сержант изумленно уставился на Игоря.
– Ага, из него.
– И что, никто об этом не знает?
– Все, кому нужно, знают, - уверенно сказал Игорь, показав взглядом на группку офицеров, обсуждавших что-то неподалеку. - Нет тут никакой тайны.
– Так чего ж мы по слепуну-то не шарахнем, мать твою налево?! Бомбами его проутюжить, чтоб места живого не осталось! Заасфальтировать там все на хрен!..
– Не возьмут его бомбы, брат, - грустно сказал Игорь. - В том-то и дело, что не возьмут. И ничто его не возьмет, этот слепун долбаный. Ладно, езжай.
– Ты за машину не волнуйся. - Парень улыбнулся на прощанье. - Я аккуратно поставлю. Глядишь, не разбомбят стоянку, найдешь потом свою тачку после войны…
– Черт с ней, с машиной! - Игорь махнул рукой. - Ты сам того… аккуратнее. Не лезь под пулю. Жизнь дороже.
– Ладно… С пулями уж как-нибудь разберемся, не привыкать. Бывай…
Сержант хлопнул дверцей «четверки» и поехал. Игорь смотрел, как «жигуленок» выписывает кренделя между зелеными «БТР», белыми «Газелями» «Скорой помощи», красными пожарными «ЗИЛами» и другими машинами, стоящими перед бетонной стеной, щурился на солнце - неожиданно ярком, прорвавшемся все-таки сквозь апрельские тучи, и думал о том, что ему теперь делать.
– Я хочу есть, - сказал Иштархаддон. - Я тоже проголодался. Как ты думаешь, нас здесь покормят?
– Думаю, да.
Глава 3
Кормили людей в большой столовой больницы. Бесплатно, само собой, - без особых изысков, зато от пуза, что не могло не радовать Игоря, обессилевшего, истощившего все свои энергетические запасы. Он набивал желудок под завязку и никак не мог насытиться. Никогда ещё гречневая каша с тушенкой не казалась ему такой вкусной.
Перед тем как попасть в столовую, им с Милкой пришлось пройти процедуру регистрации - в компьютер были занесены все данные, какие только смогли выдоить из своей памяти Игорь Маслов и Людмила Серебрякова. Вплоть до имени-отчества прабабушки. Затем их сфотографировали, выдали временные удостоверения, полдесятка каких-то пластиковых карточек и даже металлические жетоны на цепочках для ношения на шее - очевидно, для беспрепятственного опознания трупов в случае гибели. Заставили переодеться - забрали омоновскую одежду и бронежилет, снабдили вместо этого новыми теплыми куртками полувоенного образца и отпустили питаться. По прошествии часа Мила и Игорь должны были явиться к вертолетной площадке для эвакуации.
