Бог боли сделал мне подарок.
Я мысленно поблагодарила его.
Огромный светлый глаз, обрамленный мышечными волокнами и складочками жира, на миг повернулся ко мне.
Бескожего встречали криками ужаса. Никто не пытался следовать за ним. Скоро я увидела, как разбегаются стражники, нанятые Временным советом. Песчаная улица почти обезлюдела. Я посмотрела на здание Текстильной биржи. Солнце находилось почти в назначенной точке.
Вокруг здания, где поместились временные правители, ревела толпа. Либо Управляющий, либо Чистильщик отлично поработали. А может, они действовали сообща.
Вскоре я поняла, что заблуждаюсь. Управляющий велел мне явиться к водоему, когда до заката останется три пальца. Скорее всего, существам, способным помочь Управляющему, трудно или невозможно передвигаться при свете.
Значит, нужно задержать Чойбалсана на полчаса, не меньше. Потом явятся наши потусторонние помощники… Трудная задача! Я испугалась, что даже Бескожему не под силу будет справиться с Чойбалсаном.
Аватар осторожно положил меня на землю и встал у меня за спиной, скрестив руки на груди. Кое-кто в толпе заметил нас. Крики резко прекратились; все замерли.
Я потрясла колокольчиком — нелепо, но у меня не было оружия, а мне нужно было подать знак.
— Я Зелёная! — закричала я. — Я пришла помочь вам сбросить разбойничьего богоцаря, прогнать его с севера!
Кто-то ухмыльнулся. Вперед вышли Чистильщик и Трактирщик.
— Добро пожаловать! — хищно мяукнул пардайн.
Те, кто стояли с ним рядом, попятились.
Подняв повыше руку с колокольчиком, я пошла вперед. Поскольку я придерживала его рукой, колокольчик не цокал. И все же я несла его, как знамя. Я старалась не думать о том, что затеваю битву, в которой невозможно победить, а также о том, что во мне зреет новая жизнь…
Я гнала прочь мысли о детях и о том, что может случиться с ними в этом мире. Я старалась вообще не думать. От меня требовалось одно: дождаться подкрепления, а потом драться.
Дверь на Текстильную биржу вдруг настежь распахнулась. На крыльцо вышел старый господин Наст. Вокруг него толпились с полдюжины стражников; обойдя его, они рассыпались на площадке перед входом.
В руках у них были арбалеты и пистолеты; на спинах висели мечи. Правители не спешили выходить к восставшим; они засели внутри.
— Временный совет замечает страх народа Медных Холмов. — Голос у Наста сел от усталости и напряжения, но не прервался. Я заметила, что Наст не читает слова по бумажке, которую держит в руке. — Но даже сейчас мы предлагаем благоприятные условия тем, кто поднялся против нас. Возвращайтесь домой, оставьте страхи и ждите нового дня мира и процветания. Все, кто сейчас уйдет, будут прощены, а их лица будут забыты.
Наст всмотрелся в толпу и оцепенел, заметив Бескожего. Увидев меня, он зажмурился и помотал головой.
— Неподчинившиеся, — продолжал он, — в полной мере ощутят на себе действие Закона о мятежах. Немедленно расходитесь!
Я начала проталкиваться к лестнице. Чувства, которые сбили горожан в толпу, начали таять. Многие старались держаться подальше от Бескожего, от Текстильной биржи. Как будто внезапно у них открылись глаза и они осознали, сколько бедствий накликали себе на голову.
Когда я взбежала по ступенькам, Наст показал на меня двум арбалетчикам. Хотя между лопатками у меня зазудело, как будто туда попал жгучевинный лист, я повернулась к стражникам спиной. Если сейчас они меня подстрелят, толпа соберется снова. Я должна говорить. Слова — моя самая надежная броня.
— Медные Холмы предали! — закричала я.
Ответом мне послужил шорох и шепот. Люди перестали отделяться от небольшой толпы.
— Среди нас есть вражеский лазутчик; он работает против нас! — Сейчас не время было излагать свои соображения о том, как Федеро стал одержим богом. Мысленно я взмолилась, чтобы горожане прислушались ко мне. Правда, я с самого начала понимала, что надежды у меня почти нет.
— Он занимает высокое положение во Временном совете и делает вид, будто думает, как победить врагов… На самом же деле он открывает перед ними городские ворота! — Я набрала в грудь воздух. — Он долго трудился, чтобы заставить замолчать богов, которые умеют говорить, и снова погрузить Храмовый квартал в постыдное молчание. Из-за него все меньше иноземных кораблей заходят в наш порт! Из-за него опустели склады, а на улицах города поселился страх!
— Хватит, — негромко сказал Наст у меня за спиной. — Уходи, госпожа Зелёная, пока мы не проткнули тебя, как бабочку.
Я обернулась и посмотрела на него в упор:
— Зная все его злодеяния, ты позволишь ему уйти?
— Да! — вскричал Наст, хотя на лице его застыло отчаянное выражение. — Я не допущу разрушения родного города!
Я снова повернулась к толпе. Между лопатками зазудело еще сильнее.
— Вы хотите войны?
— Нет! — в один голос отозвались люди.
— Медные Холмы много столетий жили в мире. Зачем Чойбалсан пытается сейчас втянуть нас в войну? — Я посмотрела на солнце; оно уже зашло за крыши зданий, хотя, наверное, еще поднималось над горизонтом на палец. — Почему советник Федеро так мечтает разжечь войну?
Сзади грянул пистолетный выстрел. Я нарочно упала; просвистев чуть выше моей головы, пуля угодила в грудь мужчине в адвокатском одеянии. Еще один выстрел — и рядом с моей головой посыпались каменные крошки.
Толпа бросилась врассыпную. Я перекатилась на бок, спрыгнула в заросший, заброшенный сад и приземлилась в колючий розовый куст.
Такую боль я вполне могла вытерпеть.
Я вскочила. Над моей головой, дико крича, пролетел стражник. Надо мной нависал Бескожий. Я услышала, как кричит Наст; потом послышался страшный, душераздирающий хруст, и старик затих.
На улице снова послышались крики. Должно быть, из водоема поднялись Управляющий и те, кого он призвал на помощь. Вдруг в крышу Текстильной биржи ударила молния, и я поняла, что всем нашим замыслам конец.
Мы-то надеялись остановить Федеро, пока им не завладел бог Чойбалсан. Но мы опоздали. Теперь Федеро-Чойбалсан могущественнее всех нас вместе взятых.
Крыша взорвалась. Я вскинула голову и увидела его наверху. Он перескочил на сломанный шпиль — прямо над моей головой. Все окна на Песчаной улице разлетелись вдребезги; зазвенели осколки, смертоносные, как пистолетные пули. Его хохот, должно быть, был слышен на много миль вокруг.
«Конец всем надеждам», — подумала я, прижимая руки к животу, чтобы защитить мое дитя от ослепительно сверкающих осколков.
* * *
Бескожий снова подхватил меня на руки. Мышцы и сухожилия делали его похожим на анатомический атлас. Казалось, кровь сочится из тысяч мелких проколов на его теле. Я попыталась понять, что это значит, но Бескожий потащил меня прочь от Текстильной биржи так быстро, что я не успела собраться с мыслями. Наконец аватар остановился в конце переулка и положил меня на землю к ногам Управляющего.
