— Многие ли из жителей Медных Холмов поклоняются богам? — спросила я.
— Нет, немногие, — ответила Танцовщица. — Священники очень недовольны. Нужно, чтобы выросло целое поколение, которое не боится заходить в храмы; только тогда в Храмовом квартале снова будет многолюдно. Люди заходят сюда, когда хотят о чем-то попросить богов. И все же потребность общаться с божеством — дело частное, почти тайное.
— Как и у твоих соплеменников, — заметила я.
— Мы не поклоняемся богам, — возразила Танцовщица.
— Знаю. У вас есть путь души.
— Да. — Мне показалось, что я чем-то задела ее, вслух высказав то, о чем она предпочитает молчать. — Для истинного поклонения требуется, чтобы душа жаждала божественного.
Я усомнилась в ее словах, но спорить не хотелось. Шагая по улице Горизонтов, я размышляла о том, куда спрятались все боги. Чем бы ни были они заняты после своего пробуждения, ни один из них не вышел мне навстречу. Возможно, бог сразу признал бы во мне ту, которая свергла Правителя… Я не чувствовала магии, но боги-то, без сомнения, должны ощущать ее!
Ничего не происходило.
Мы прошли всю улицу до конца. Как я и говорила, длина ее составила одиннадцать кварталов. Я не ощутила ни покалывания, ни дрожи. Ничего. Никто не явился нам: ни боги, ни призраки, ни промежуточные существа — северные тульпы.
Как ни странно, я испытала разочарование, не найдя никакого подтверждения страхам богини Лилии. И Танцовщица как будто не имела никакого отношения к Храмовому кварталу — самому человеческому в Медных Холмах. Хотя в других частях города можно было встретить чужеземцев и представителей иных племен, здесь я не увидела ни одного.
— Ничего! — сказала Танцовщица, как будто продолжая ранее начатый разговор.
— С таким же успехом можно было обойти биржи, справляясь о цене на зерно.
— На биржах мы с тобой побывали вчера, — напомнила она.
Я невольно рассмеялась. И все же, раз на земле мы ничего не обнаружили, придется спускаться под землю! Призрачная вереница моих жертв гораздо легче отыщет меня в подземном мраке, чем наверху, при свете дня.
— До того как мы спустимся в подземелья, я хочу совершить церемонию в память женщин, погибших в поместье Управляющего, — сказала я.
— То, что ты делаешь, — не обряд, — заметила Танцовщица.
— Знаю. Я и не хочу проводить никакого обряда. Так я успокаиваю своих духов с тех пор, как вы с Федеро рассказали мне об обычае зажигать в честь умершего две свечи, — сказала я, а про себя подумала: «Точнее, я пытаюсь их умилостивить».
Мы пошли искать торговца свечами. Здешние боги ничего мне не открыли. Может, призраки окажутся разговорчивее? Мне хотелось успокоиться перед тем, как я встречусь с ними лицом к лицу.
Полчаса спустя мы с Танцовщицей преклонили колени в лавровой роще рядом с заброшенной шахтой, зачем-то оставленной на краю Бархатного квартала. Хотя я захватила с собой серные спички, все равно обрадовалась, когда вышло солнце. Близилась осень, но день был погожий и сухой, необычный для конца лета на Каменном Берегу.
Я расставила полукругом двенадцать черных свечей и двенадцать белых. Танцовщица ничего не говорила, когда я покупала свечи. Мне не было точно известно, сколько женщин и девочек погибли в доме Управляющего. Возможно, никто этого не знал и не мог мне сказать. Число двенадцать отчего-то показалось мне подходящим для такого случая.
Я зажигала свечи по одной. Язычки пламени метались на ветерке, но под деревьями мы были как в укрытии, и свечи не гасли, только мерцали и шипели. Хотя я заранее не заготовила никакой речи, слова сами слетели с моих губ.
— Все мы подчиняемся желаниям хозяина, которому не в силах противиться, — сказала я. — Я мечтала вырваться на свободу и освободить всех нас… — Я провела руками над белыми и черными свечами. Их пламя приятно грело мне ладони. — Простите меня, все вместе и каждая в отдельности, за то, что случилось с вами!
Вокруг меня поднялся вихрь. На миг мне показалось, что снова явилась богиня Лилия, но потом я поняла, что ошиблась. Всего лишь порыв ветра. Он потушил крохотные язычки пламени. Я поняла, что готова.
— Когда мы должны предстать перед Временным советом? — спросила я.
— Скоро. Нас позовут, возможно, уже завтра.
— Очень хочется поесть и отдохнуть — у меня устали ноги. Если хочешь, давай вечером или ночью спустимся в подземелье.
— Пошли, — сказала Танцовщица. — Я знаю, где найти кролика, тушенного с кукурузой и перцем.
Следом за ней я побрела в харчевню, где наелась досыта.
На закате мы перебрались через высокую стену, загородившую заброшенную шахту и окружающие ее горы шлака от взоров богатых жителей Бархатного квартала. Пробираясь среди мусора, мы отыскали вход в шахту и начали спускаться по длинной скрипучей лестнице.
Под землей мы не побежали, как в прежние времена. Мы осторожно продвигались вперед, обнажив оружие и зажав между пальцами «холодный огонь». Я отлично понимала, что мы не должны привлекать к себе внимание, хотя нас, скорее всего, все равно заметят. Люди видят глазами. Почти все из живущих под землей отлично «видят» носами, ушами и другими, более странными органами чувств.
Танцовщица, похоже, толком не знала, куда нам идти. И все же она шла первой и время от времени шепотом предупреждала меня о камнях или обрыве.
Я навострила уши. В подземелье слышался шум, какого я не помнила во время наших первых прогулок. В калимпурских подземельях было довольно шумно — из-за того, что рядом с нашими подземными тропами проходила городская канализация. Как известно, трубы — отличные проводники звука. Судя по тому, как долго мы спускались, мы находились очень глубоко под землей — локтях в пятидесяти, а то и больше. Сейчас мы находимся глубже канализационных труб и старых штолен.
В темноте смутно нависали какие-то невиданные устройства и механизмы. Мои ноздри уловили запахи ржавчины и прогорклого масла. Конечно, здесь пахло и камнем, и стоячей водой, и трухлявым деревом. В длинных туннелях гуляли сквозняки. Я чувствовала запах плоти, но слабый, далекий. Иногда откуда-то доносились шаги и странные, призрачные шорохи. Опасность была повсюду и нигде.
Я стала думать об Управляющем. Правитель — его маска, личина? Мертвый Правитель представлялся мне актером, который исполняет две роли сразу, а не духом, который живет в двух телах. Знал ли кто-нибудь, кроме меня, о том, что Управляющий и Правитель — одно и то же?
А как же его подручные? Много ли среди них таких же, как он, бессмертных? Двоих я уничтожила одновременно с ним. А ведь Правителя охраняла целая армия стражников и слуг!
Мы по-прежнему передвигались очень медленно. Опасность приближалась, стала почти осязаемой. Я оцепенела от ужаса; мне показалось, что невидимый враг вот-вот нападет на меня. Я остановилась и еле слышно прошептала:
