Деградант закончил работу и снова направился к Выдре. Выдра болезненно застонал. Сейчас эта обезьяна размахнется и разнесет его череп. С первого раза не получится, бить придется долго… Томас почувствовал жгучую ненависть к зверю, оказавшемуся слишком умным.
Дикобраз опять присел на корточки, снова вытянул лапу и провел тыльной стороной пальцев по щеке Выдры - со странной нежностью. Может, он педик, этот Дикобраз? Почему гладит Выдру вместо того, чтобы начать экзекуцию? Хочет сперва изнасиловать его и только потом убить?
Выдра вытянул губы трубочкой и засвистел. Издал трель, похожую на птичью, - так же жалобно, как вчера свистел Зубастый.
Реакция Дикобраза была неожиданной - он улыбнулся самым настоящим, почти человеческим образом и энергично закивал нечесаной башкой. А потом запустил пальцы себе в рот, вытащил оттуда большую щепоть травяной жвачки и запихнул в рот Выдре.
Выдру едва не стошнило - мерзкий вкус слюны мутанта, никогда не чистившего зубы, смешивался с болотным ароматом какого-то растения. Выдра, не думая, выплюнул предложенный дар, забрызгав морду свистуна. И сразу же получил мощнейший удар в скулу.
Когда радужные круги перестали расплываться в глазах, Выдра обнаружил, что ничего не изменилось - он по-прежнему лежит, прижатый к земле, а свистун сидит рядом. Дикобраз запихивал в пасть новую порцию того, что жевал непрестанно, - на этот раз Выдра мог рассмотреть, что это такое: мелкие листья. Дикобраз нажал большим пальцем на подбородок Выдры, заставив его открыть рот, и положил туда порцию листьев. Выдра стерпел - непережеванные листья были не настолько противны. Дикобраз показал пальцем на свой рот - жуй, мол, как я. Выдра начал медленно, осторожно жевать. Что ему еще оставалось делать? Плюнуть еще раз и снова получить наказание?
Что этот дикарь делает? Начиняет Выдру специями перед тем, как сожрать? Ха-ха, очень смешно.
Выдре в самом деле стало весело, страх улетучился, словно его и не было. Язык онемел, голова наполнилась вязким туманом, зато мышцы расслабились и боль отступила. Появилась эйфория. Это можно было сравнить с выпитым стаканом крепкого вина; еще больше походило на эффект от жевания листьев коки. Старина Дикобраз сделал крутую ловушку, поймал Выдру, а теперь потчует его каким-то наркотическим растением. Зазвал, стало быть, в гости, а теперь угощает. Вот дела, ухохочешься! Выдра засмеялся, деградант осклабился и зашипел по-змеиному вместе с ним. Странно, должно быть, смотрелась эта парочка со стороны. Выдра готов был ручаться, что в прямом эфире их не показывают - кому, скажите, нужен добродушный мутант, не торопящийся разбить голову врага?
Аяваска [Аяваска (Banisteriopsis caapi) - южноамериканская лиана, отвар которой является сильным психоделиком. Используется андскими шаманами (курандеро) для исцеления, прорицания и восприятия изначальной мудрости.], вот на что это отдаленно походило - не по действию, а по вкусу. Выдра никогда не был любителем наркотических веществ и расширителей сознания, но в свое время ему пришлось тесно общаться с перуанским курандеро по имени Сайре, и тот дал ему попробовать отвара аяваски. Совершенно мерзкое на вкус, зелье это напоминало малокачественный самогон, настоянный на травах. Приблизительно тот же вкус был и сейчас. Только аяваска ввергла Выдру в глубокий транс, тогда он увидел своих предков, и общался с ними, и понял, что жизнь его неправильна и бесчестна, а потом его долго рвало - и от аяваски, и от отвращения к самому себе… Сейчас ему стало хорошо и весело.
Да и откуда аяваске взяться на острове Унисина, как, впрочем, и коке? Ни то, ни другое на островах Хуан-Фернандес не растет. Это какое-то местное растение, найденное Дикобразом. Замечательное растение, следует признать. С таким и умереть не страшно.
Выдра обнаружил, что ненависть к деграданту исчезла, словно кто-то выдернул гвоздь, вбитый в его голову Нортоном, - металлический стержень, пронзивший мозг насквозь и пришпиливший табличку с надписью: «Иди и убей деграданта». Выдра осознавал, что деградант вполне может убить его самого, но не чувствовал обиды. Если такая смерть придёт, он заслужил ее.
– Теперь и умереть не страшно, - сказал он Дикобразу. - Так ведь, дружище? Главное - я сделал свой выбор, теперь сделал. Говорю тебе спасибо, Дикобраз, ты помог мне. Теперь можешь убить меня, я умру спокойно.
Дикобраз склонил голову набок и внимательно слушал Выдру, Само собой, он ничего не понимал. А Выдра почему-то возжелал, чтобы мутант понял его. Ему мучительно захотелось, чтобы его поняло хоть одно существо на этом острове, пусть даже и не человек.
Выдра мог бы запеть, он любил это делать. Но зверь, который сидел сейчас рядом с ним, не понимал речи. И поэтому Выдра засвистел. Он вывел мотив из старой боливийской песни «Ты умер, мой милый», изобразил звуки флейты-пинкильи. А в уме напел слова песни:
Помнишь ли дорогу и цветы на ней,
Как мы целовались с тобой среди полей?
Уста твои сказали, что любовь наша вечна,
Но ничто в этом мире не бесконечно.
Теперь я плачу, тебя вспоминая,
Лишь смерть холодная тебя обнимает
Слышишь ли ты под могильной плитой,
Как плачу я, вспоминая голос твой?
Речь моя прервана рыданием,
Жизнь моя исполнена страдания,
Я не хочу больше жить в этом мире,
Мире, где нет тебя,
Выдра не ожидал, что нехитрая песенка произведет такой эффект: лицо свистуна перекосилось в мучительной гримасе, губы его дрогнули, по морщинистому лицу потекли слезы. Деградант закрыл лицо, отвернулся и всхлипнул, плечи его затряслись. Со спины, когда не было видно его физиономии, обезображенной мутацией, он напоминал обычного человека. Он был похож на плачущего индейца.
Андские индейцы плачут не так уж и редко, в том числе и мужчины. Мир их внешне прост и прозрачен, в нем не принято врать и хитрить. Индейцы но скрывают своих чувств, показывают их открыто и естественно.
Предки того свистуна, что плакал сейчас рядом с Выдрой, были обычными людьми, индейцами кечуа и аймара. Они назвали свою планету Новые Анды. Это было давно, сто пятьдесят лет назад, но, живи Томас в то время, вполне могло оказаться, что он был бы в числе колонистов. Он прекрасно понимал потомков инков, входивших в общество «Капак-куна». Они всего лишь хотели жить простой, естественной жизнью, не испорченной наслоениями современности. Кто мог знать, что колонизация Новых Анд закончится так печально?
– Ты хочешь убить меня? - сипло спросил Выдра.
Дикобраз резко обернулся, глаза его сверкнули желтым светом, но Выдра уже не чувствовал в этом взгляде ни ненависти, ни жестокости,
Выдра почувствовал неодолимое желание, чтобы Дикобраз понял то, что он говорит. Как он мог сделать это? В отличие от свистуна, он был лишен возможности жестикулировать.
«Ты хочешь убить меня?» - просвистел Выдра. Издал несложную трель и при этом представил картину: Дикобраз разбивает его голову дубиной, перекусывает его горло, вспарывает живот.
