— Привет, — сказал Краев.
— Что ты ищешь? — спросил Старик.
— Я ищу ответа на свои вопросы. Я хочу узнать, в чем состоит счастье — лично мое и счастье человечества. И еще мне интересно узнать, что будет с человечеством. Что будет с ним в том будущем, до которого я не доживу.
— Так много вопросов… Ты знаешь, что такое карма?
— Я хочу получить ответы на свои вопросы, Старик. Я не хочу сейчас дискутировать о карме.
— Ты только что думал о карме.
— Ну хорошо. Я знаю, что такое карма.
— Ты не знаешь. Ты только имеешь информацию о том, что называется кармой, но не имеешь понятия о ней.
— Карма — это наше предназначение.
— Нет. Карма — это не предназначение. Потому что за каждым предназначением должен стоять тот, кто предназначает. Карму не предназначает никто. Карма — это есть сам человек, плод его предыдущих действий. Карма — это все, что нас окружает. Это следствие всех наших поступков в этой и предыдущих жизнях. Чем больше неправильных действий мы предпринимаем, тем больший кармический груз мы несем.
— И что же делать с этой самой кармой?
— Идеал — это ее разрешение. Но этот идеал трудно достижим, мой юный друг. Разрешить карму можно, только поняв самого себя. Но чаще бывает все наоборот. Человек всю жизнь пытается стать кем-то другим, отличным от себя. При этом он совершает действия, которые увеличивают его карму. Человек накапливает груз своих неправильных действий, он увеличивает снежный ком, который катится на него с горы, накапливает в себе всю грязь жизни и в конце концов давит человека в слизистую гнойную лепешку. Человек умирает.
— Есть ли надежда для человека, Старик?
— Надежда — это новое возрождение. В новом возрождении человек получает новый шанс разрешить карму. Хотя это не так-то просто. Ты рождаешься младенцем, новой личностью, но груз старой кармы остается с тобой. Ты получаешь с собой ошибки всех твоих прежних «Я» и шанс, Что твое новое «Я» сможет справится с ними. От тебя зависит, сумеешь ли ты реализовать этот шанс.
Николай внимательно смотрел на Старика, но так и не мог понять, как тот выглядит. Он казался то старым, то среднего возраста, то на несколько минут показался Николаю его собственным отражением в зеркале. Николай вдруг подумал, что Старик — это сам Николай Краев, вывернутый наизнанку, не то чтобы полная противоположность, а скорее неосознанное дополнение к тому, чего не хватает человеку Николаю Краеву. Та частица ума, которой ему не хватало, чтобы стать действительно умным.
Николай Краев был уже далеко не мальчиком. Но он никак не мог дорасти до взрослого. Того взрослого, который мог показаться юнцом. Того умного, который мог показаться глупцом. Краев понял, что осталось сделать ему в этой жизни. Дорасти до самого себя.
— Почему ты говоришь обо мне? — спросил он Старика. — При чем тут я и моя карма? Меня интересует, что будет с человечеством.
— У нынешнего человечества тоже есть карма, превратившаяся в большой ком грязи. Человечество загнало себя в угол. Оно тащит на себе огромный ворох неразрешимых проблем, и единственный путь скинуть его — это умереть. Человечество умрет. Умрет скоро. Чтобы возродиться и начать этот путь снова.
— Как это будет выглядеть? Войны? Истребление людей друг другом?
— Не так. Совсем не так. Доктрина ненасилия твоего Давилы сработает. Люди уже не смогут убивать друг друга. Сверхдержава действительно остановит войну и сделает человечество неагрессивным. Но это только обострит проблему перенаселенности. Уничтожение вирусных инфекций завершит полное отмирание естественного отбора — отныне будет выживать каждый младенец в Африке, Азии и Латинской Америке. В результате человеческая численность будет удваиваться каждые десять лет, не зная преград. И это еще не все! Доктрина «правильных» людей провозглашает право каждого человека жить пользуясь всеми благами современных технологий. Это потребует чудовищно быстрого уничтожения природных ресурсов. Люди будут копошиться, как личинки мух на трупе планеты, доедая его, плодясь и с каждым днем ускоряя гибель всего живого, в том числе и свою. Нравится тебе такая перспектива?
— Не знаю… Я, конечно, не мальтузианец, но звучит это довольно жутко.
— Так не получится. Все будет совсем не так… Умирание нынешнего человечества идет уже давно, но твой друг Давила ускорил этот процесс. Он слил организм человека с другим живым существом — вирусом. Он сделал это для того, чтобы сделать человека послушным, и он добился этого. Но он не учел последствий. Вирусы очень изменчивы и заразны. Вирус уже начинает меняться — ты знаешь об этом. И скоро вирус уже не будет гостем в теле человека. Он станет с ним единым целым. Люди начнут производить мутантов с такой же скоростью, как делает этот вирус. Не все из людей выживут. Я предполагаю, что выживет только один из десяти тысяч. Может быть — один из миллиона. Их будет совсем мало — выживших людей. Но те, кто выживет, станут представителями уже совсем другой генерации. Они будут людьми, не похожими на нынешних. И сообщество, которое построят НОВЫЕ, будет построено на других принципах. НОВЫЕ получат новый шанс. И в этом — ваша надежда.
— Это неизбежно? И как же они будут выглядеть эти НОВЫЕ? С синей кожей? С жабрами? Смогут ли они летать? Будут ли они общаться друг с другом телепатически?
— Никто не знает этого. — Старик устало прикрыл веки. — Даже я.
* * *
— Как все просто… — бормотал Краев, передвигаясь в направлении бутылки, стоящей на столе. В бутылке оставалось еще немного жидкости, а Краеву крайне необходимо было освежиться сейчас — после вчерашней круглосуточной пьянки. — Все очень просто! Поспал — увидел сон — увидел Старика. И он объяснил тебе все, что происходит в этом мире, и все, что произойдет в нем в будущем. Так-то вот! — Краев поймал бутылку трясущейся рукой и начал выливать ее содержимое в стакан, совершая героические усилия, чтобы не уронить сосуд на пол. — Только я знаю все лучше тебя, Старик! Тебя нет! Нет тебя и быть не может! Ты — бред моей больной фантазии. Как и все это… — Краев сделал широкий жест, обведя рукой весь окружающий мир. — Мир зависит от меня! Каким захочу, таким его и увижу…
Под руку попался телевизионный пульт. Краев вдавил пальцем первую попавшуюся кнопку и увидел на экране Давилу.
Министр иностранных дел Российской Федерации стоял на фоне шеренги бравых дипломатических молодцов в черных костюмах и прижимал к своей широкой груди двоих пожилых людей. Один из них был президентом Индии, другой — президентом Пакистана. Оба президента плакали и вытирали лица носовыми платками. Давила имел выражение лица скорбящее, но по-отечески нежное.
«Военный конфликт между Индией и Пакистаном завершился при посредничестве российской стороны, — произнес голос диктора за кадром. — Министр иностранных дел Илья Жуков, назначенный президентом России специальным представителем на мирных переговорах, успешно справился со своей миссией. В зону ядерного поражения срочно направляется российская гуманитарная помощь. Провиант, медикаменты и палатки для временного проживания уже выгружаются из российских самолетов в пригородах Дели и Исламабада. Кроме того, как заявил Жуков, впервые в мире Россия начинает вакцинацию универсальной противовирусной прививкой за пределами своих границ. Все индийские и пакистанские граждане будут бесплатно вакцинированы в течение двух недель. В дальнейшем предполагается распространение- бесплатных российских прививок во всех странах мира…». Николай нажал на кнопку и выключил телевизор.
