Краев осторожно переместился ниже всем телом. Еще ниже. Лиза вдруг брыкнулась, как лягушка, скользнула вверх, и Краев с ужасом обнаружил, что в глаз его уткнулась ее грудь. Сосок в глазу — это тебе не соринка. Пожалуй, он перестарался в своих поползновениях. Что скажет она сейчас, если проснется? Зажмуриться и храпеть! Немедленно! Краев никогда не храпел, но теперь он будет стараться. Будет выводить рулады и пересвисты. Только бы она не подумала, что он мог покуситься на ее честь.
Черт… Нет, это невыносимо. Ну возмутится она, ну и что? Он отшутится. В конце концов, это она залезла к нему в постель, а не он к ней. И спит она как-то подозрительно крепко. Другая бы давно проснулась при таких активных телодвижениях. Может быть, вся та дрянь, которой они вчера наглотались, вызывает у нее такое снотворное действие? Сейчас проверим.
Краев обнаглел вконец. Приподнялся на локте, слегка потеребил девушку за плечо.
— Лиза, — произнес шепотом ей на ухо. Эффект был совершенно неожиданный.
— М-м-м, — сказала Лиза, не открывая глаз. А потом перевернулась на спину и принялась спать так крепко, так старательно, что совершенно очевидно было — хоть из пушки стреляй над ухом, не проснется ни за что. Из принципа.
«Ладно, — то ли подумал, то ли тихо прошептал Николай Краев. — Вот ты какая соня. Это хорошо. Хорошо».
Теперь он действовал решительнее. Слез с кровати, переместился вниз — туда, где, прикрытые покрывалом, находились желанные и изумительные ножки. Поднял вверх край полотна. Полюбовался на пальчики — они действительно того стоили. А потом начал свое путешествие вверх.
Краев полз на коленях около кровати, поднимал шелк все выше и выше, пока не добрался до пупка. Так он и стоял, рассматривал черные Лизины штанишки. Интересно, они тоже из прилипки? Из ткани, которую без желания хозяйки с тела не снимешь? Впрочем, это можно определить методом научного эксперимента…
Он осторожно оттянул трусики от кожи. Нет, не прилипка. Заглянул внутрь. «А может, попробовать снять? А что скажет она, когда проснется в таком виде? А почему она должна что-то говорить? Она и не помнит, само собой, в каком виде легла спать — в трусиках или без оных. Вон как спит крепко. Как убитая. А я только сниму их и положу на стул к остальной одежде. А потом прекращу свои варварские, бесчеловечные эксперименты. Негуманные — по отношению ко мне. Потому что я уже изнемогаю. Я тихо проберусь под покрывало и притворюсь спящим. И попытаюсь успокоиться, хотя это вряд ли возможно…»
Он разговаривал так сам с собой, впав в легкое забытье. А очухался только тогда, когда обнаружил, что сидит на полу и держит Лизины штанишки в руках. Быстро, испуганно бросил их на стул. Избегая глядеть на девушку, снова натянул на нее покрывало. Обошел кровать, лег спиной к Лизе, медленно придвинулся к ней, грустно скрючился и закрыл глаза.
И тут же она завозилась, прижалась к нему сзади, уткнувшись носом в его позвоночник. Николай лежал так минут пять, ощущая, как дыхание ее нежным ветерком касается его кожи. А потом не выдержал и повернулся к ней лицом.
Спит. Господи, да сколько можно так дрыхнуть?! Где обещанная ему сцена пробуждения, потягивания и путешествия в ванную голышом?! Сейчас он ее разбудит.
Краев довольно решительно положил Лизе руку на живот. Спит. Повернул ее на спину. Повернулась, сонно вздохнула, но не проснулась. Нежно провел пальцами по внутренней поверхности бедра, поднимаясь все выше. «А вот так? Ну, проснись теперь, дай мне по морде. Покажи мне свои зубки». Лиза облизнулась во сне, слегка раздвинула ножки. Интересно, что ей снится? Нет, это не просто девушка — это какая-то спящая царевна. Вот оно, потайное местечко всех спящих царевен. Теплое, мягкое, влажное…
Краев на некоторое время снова потерял голову. А когда открыл глаза, обнаружил, что уже находится над Лизой в странной позе — стоит на вытянутых руках, словно собрался заняться армейскими отжиманиями. Ноги его были вытянуты, сведены вместе и находились между разведенными ногами девушки. Он почти не касался ее. Соприкасался с ней только одним участком тела. Участком, специально предназначенным для глубокого соприкосновения. И полностью готовым к этому.
«Один раз, — решил он отчаянно. — Один раз я войду в нее. Нет, два раза. Так медленно и нежно, что она даже этого не заметит. А потом? А потом я выйду, оденусь и буду бежать до самой канадской границы. Буду нести свой олимпийский факел, пока он не погаснет. Буду заниматься спортом. Говорят, он помогает справиться с неудовлетворенными желаниями…»
Его первое путешествие заняло целую вечность. Сперва она немножко напряглась, обхватила его — там, внутри, — и он испуганно замер. Но потом вдруг расслабилась, потеплела, и последние сантиметры он проходил получая ни с чем не сравнимое удовольствие. «Назад… Главное — не спешить. Можно даже не двигаться, просто находиться там — тонуть в этой удивительно нежной бездне, таять, как лед в бокале изысканного напитка. Еще раз… О Боже! Сейчас я умру… Что там полеты?… Жалкое подобие. Ну все, хватит…»
Он уже почти вышел, когда Лиза быстро подняла ноги, положила их к нему на ягодицы и с силой прижала его к себе. Уставшие руки Краева не выдержали, и он в ужасе рухнул на девушку, снова войдя в нее — до самого основания.
Глаза Лизы широко раскрылись.
— Ты куда? — тихо спросила она. — Сбежать хочешь?
— Я… Это… — Краев попытался приподняться, но Лизины руки взметнулись и обхватили его шею. Теперь он полностью был в ее плену, соединенный с ней всем, чем только можно было соединиться. Это было покрепче, чем кандалы.
— Продолжай! — Шепот коснулся его уха мягким горячим дыханием. — У тебя хорошо получается…
. — Ты… Ты меня хочешь?…
— Да… Да… Ты такой нежный… Метаморф…
— Лиза… Лисенок…
— Ты мой?…
— Да…
* * *
— Лиза, — спросил он. — Ты так крепко спишь… Ты спала, да?
— Нет. Я тебя обманула. — Лиза сидела на его животе, нежно терлась об него — мягкий, мокренький, горячий Лисенок. — Я совсем не спала. Я притворялась. Смешно, да? Я ждала, когда ты проснешься. Когда ты встанешь и пойдешь в ванную. Чтобы смотреть на тебя со спины и запомнить тебя. Таким, какой ты есть.
— Ты переиграла меня. Я хотел сделать то же самое.
— Я переиграла тебя. Я сходила и пописала за десять минут до того, как ты проснулся. Чтобы мне ничего не мешало.
— Ты меня обманула.
— Ты умный, метаморф. — Лиза наклонилась, большие ее глаза смотрели прямо в глаза Краева. — Я вижу, что ты очень умный. И это нравится мне. Но я хитрее тебя.
— Потому что ты — маленькая лисичка?
— Потому что я — кусачий Лисенок.
— Почему ты… Почему ты так сделала? Я же старый…
— Ты старый. И ужасный! — Лизка свалилась на него, поцеловала, перекатилась на спину. Положила голову на его грудь. Лежала и смотрела в потолок, в Нарисованное звездное небо. — Это у меня хобби такое.
