Уже скоро она поняла, что измотать учителя не получится: судя по звуку шагов, он вот-вот ее догонит. Анаис затравленно обернулась, чтобы убедиться в этом, и тут же споткнулась. Обняв на лету оказавшееся на пути дерево, она сползла вниз по шершавому стволу. Учитель остановился.
Анаис едва успела отпрянуть в сторону. В дерево воткнулся кинжал.
— Ах, так! — разозлилась девушка.
Она выдернула четырехгранное лезвие из древесины и побежала к поляне. Проломившись сквозь колючие кусты, Анаис вылетела в круг света и приняла боевую стойку. Она тяжело дышала, сердце колотилось, как сумасшедшее.
— О, Нэре, — прошептала девушка, бросив взгляд на луну. — Не оставь меня!
Эльтар не спеша вышел на поляну. В опущенной и слегка отведенной назад руке он держал меч, при каждом шаге по лезвию пробегал лунный отсвет. Девушка судорожно сглотнула.
Противники закружили по поляне в полном безмолвии, готовые в любую минуту сойтись. Анаис боялась моргнуть, чтобы не пропустить выпад учителя. Вокруг Эльтара один за другим вырастали протуберанцы белесого тумана. Круг за кругом противники сближались.
Девушка не выдержала и напала первой, обратив ночную тишину в мешанину криков и звона мечей…
Бой продолжался недолго.
Порезы и раны кровоточили, но боли она не чувствовала.
Резким ударом Эльтар выбил ее меч. Следующий выпад пропорол полу куртки Анаис, взметнувшуюся при резком повороте. Туманная дымка над учителем сгустилась и обрела человеческие очертания. Эльтар пошатнулся, на мгновение потеряв связь с реальностью. Девушка использовала этот шанс: подалась навстречу, нанизывая одежду на меч учителя, перехватила руку, дернула на себя и воткнула ему в грудь кинжал.
Серебристое свечение в глазах Эльтара потускнело. Он разжал пальцы, меч выскользнул из руки, завис ненадолго, застряв в куртке Анаис, и упал на примятую траву. Губы учителя дрогнули.
— Умница, — шепнул он, — заверши это дело.
Анаис повернула кинжал в ране и выдернула четырехгранное лезвие. Эльтар замер, широко распахнув глаза. Девушка стояла как изваяние, до боли в пальцах сжав рукоять кинжала. Эльтар улыбнулся и начал оседать на землю. Время будто замедлило бег. Учитель упал. Девушка слушала его сиплое прерывистое дыхание и не могла поверить в то, что произошло. Страх запоздал, задержался где-то в пути и пришел, когда все уже закончилось.
Анаис опустилась на колени рядом с Эльтаром. Ее била дрожь.
— Учитель, — всхлипнула Анаис.
Он отыскал ее руку и сжал холодными пальцами.
— Ты все правильно сделала, — прошептал Эльтар. — Я был не самым лучшим учителем и плохим отцом, но знай, что я люблю тебя, моя девочка.
— Отцом? — задохнулась Анаис.
— Ты бы все равно узнала об этом, обретя мои воспоминания.
Струйка крови сбежала из уголка рта Эльтара, дыхание стало тяжелее.
Девушка сидела возле учителя и безмолвно плакала. Рукав ее куртки пропитался кровью, но она этого не замечала. Когда Эльтар перестал дышать, Анаис ничком упала на траву и разрыдалась в голос. В какой-то миг она ощутила, как внутрь нее сочится пульсирующая энергия.
Он покинул мертвое тело учителя, пришел и поселился в ней, сплелся с тем, что уже жило в Анаис от рождения, росло и крепло. Проклятие Атранкасов — нелегкая и страшная ноша.
Девушка пришла в себя, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Рядом лежало тело учителя. Анаис приподняла голову и осмотрелась. Лес вокруг поляны повалило, и деревья раскинулись в стороны, как лепестки цветка. Воздетые к небу корни напоминали руки чудовищ, которые пытались выбраться из-под земли, но одеревенели под лучами солнца.
Девушка с преодолела слабость и заставила себя подняться.
«Здесь и выпущу душу Эльтара из мертвого тела», — подумала она, глядя на нелепое сочетание умирающих оголенных корней и зарождающегося дня. Анаис пробормотала заклинание и начала обрубать мечом ветви одного из поваленных деревьев. Внутри нее что-то противно заворочалось. Анаис поспешно деактивировала заклинание.
«Как же я забыла! — ужаснулась она. — Демона следует кормить как можно реже».
Когда погребальный костер Эльтара догорел, Анаис воткнула в землю на пепелище меч учителя и украсила его колючим венком из плетей ежевики. Посидела немного, бубня молитвы Нэре с просьбами сопроводить душу умершего к следующему воплощению и молитвы Литу — дать Эльтару новую счастливую жизнь.
Наконец, она поднялась, подобрала свой меч и пошла прочь.
Дом, казалось, тоже лишился жизни. Анаис растопила камин, уселась напротив и долго смотрела, как огонь лижет поленья. Только после смерти учителя она осознала, что он был ее последней и единственной защитой. Своей жизнью Эльтар отодвигал момент вступления Анаис на путь долга, к исполнению которого готовил ее все эти годы.
Красные головни истончились и, подломившись, осыпались вниз, брызнув фейерверком искр. Анаис вздрогнула и вышла из состояния полузабытья. Завтра, вернее, уже сегодня она уедет, но прежде необходимо поспать. Она оглянулась на постель Эльтара. Резко отброшенное одеяло лежало на полу, подушка еще хранила отпечаток головы. Анаис подошла, заправила постель, разгладила складки, а потом рухнула на нее и завыла, глуша вопль подушкой.
Вдоволь наплакавшись, она забылась тяжелым сном…
Ее волосы разметались по сену, солнечные лучики, пробивающиеся сквозь прорехи кровли, золотят пряди, на щеках играет румянец, в глазах задор и тревога. Нет на свете ничего слаще ее поцелуя, нет на свете никого красивее Катрионы.
— Что же ты медлишь, Эльтар?
— Мне не хватит жизни, чтобы налюбоваться тобой.
Катриона обвила шею возлюбленного руками и привлекла его к себе…
Анаис прогнала остатки сна, в котором ее отец и мать любили друг друга. Стерла со лба испарину, поднялась с постели и, зачерпнув из бочки воды, жадно напилась. Во сне она была Эльтаром, собой и еще кем-то третьим одновременно. Анаис и раньше видела странные сны, но никогда не осознавала с такой определенностью, что листала ночами страницы истории. Со смертью Эльтара пополнился «архив» и других предков. Они перестали быть невнятно бормочущими тенями, их образы обрели четкость. Анаис быстро поняла, что одиночество для нее так же недостижимо, как для грешника — святость.
Предки, вероятно, обрадованные возможностью наставить молодую недоросль на путь истинный, с самого ее пробуждения лезли с предостережениями и советами. Анаис, за полчаса доведенная до исступления, случайно взглянула в зеркало и не узнала саму себя: затравленный взгляд, испуганное выражение лица и дергающийся глаз. Непрерывный гомон внутри головы совершенно выбил ее из колеи. В конце концов, девушка наплевала на мудрость предков, их знания и регалии.
— Молчать! — заорала она так, что на полке дрогнула посуда.
