Дойдя до многоквартирного дома, где они теперь жили, он поднялся на третий этаж. Отперев дверь и войдя, он не ощутил присутствия Марии или Питера, но поскольку вряд ли их не было на месте, он пошел в заднюю часть квартиры, где находился открытый балкон-лоджия, выходящий в маленький, обнесенный стеной садик позади здания.
Он прошел вдоль длинного коридора, в который выходили двери комнат, и выглянул через дверь в его конце. Остановился, услыхав приглушенные голоса, и улыбнулся. Они были там.
Он выглянул на улицу. Косые лучи утреннего солнца, падающие на балкон, создали островок тепла в его дальнем, защищенном от ветра конце. Питер и Мария сидели друг напротив друга в довольно неудобных плетеных креслах за маленьким столиком с круглой стеклянной столешницей. Оба были в темных свитерах, составлявших контраст освещенному солнцем фону: зеленой бетонной стене, полу и загородке балкона. Низкая стена слева от них была украшена арками из бетона, Питер с Марией выглядели какими-то чуждыми этому интерьеру, как люди, перенесенные в прошлое.
Они разговаривали очень тихо, и он не мог разобрать слов, но разговор был, видимо, всепоглощающим, потому что они держали друг друга за руки, протянутые через стол. Все так же улыбаясь, Шейн вошел.
– А вот и я! - объявил он по-английски.
Они разомкнули руки и выпрямились, отдаляясь друг от друга, когда он подошел к ним. Вскочив на ноги, она обвила его шею руками и принялась целовать, почти неистово.
– Эй,- произнес он в следующее мгновение, осторожно высвобождаясь из ее объятий,- ты скоро задушишь меня. Я знаю, что немного задержался, но не так уж долго меня не было!
И тут он заметил слезы у нее на глазах.
– Ну, что случилось? - спросил он, приподняв ее лицо за подбородок, чтобы лучше рассмотреть.- Что тебя расстроило? Я в порядке.
– Ничего,- сказала она, отстраняясь от него и смахивая слезы с ресниц.- Просто мы с Питером разговаривали о том, какая была жизнь - до пришельцев - и какой она стала с их приходом, и когда я увидела тебя, то вспомнила, что хотя сейчас нам и плохо, но не явись они, мы никогда не нашли бы друг друга…
– Моя вина, что я затронул эту тему,- произнес Питер с кресла у стола.- Как бы то ни было, нет смысла вспоминать давно прошедшее.
Шейн придвинул к столу еще один стул и уселся. Мария тоже села. Они посмотрели друг на друга поверх маленького стола, и Шейн повернулся к Питеру.
– Каков ответ? - спросил он.- Как скоро можно ожидать появления двойников Пилигрима вокруг зданий алаагских штабов?
Лицо Питера скривилось.
– Ты понимаешь, о чем спрашиваешь? - сказал он.- Ты хочешь, чтобы не то что тысячи - миллионы в плащах собрались там, где ты укажешь, но ты хочешь еще, чтобы это произошло одновременно во всем мире, и имеешь в виду людей, не подчиняющихся приказам или не находящихся в прямой связи с Сопротивлением или профессиональными группами.
– Ладно,- сказал Шейн.- Я знаю, требование чрезмерное. Но дело в том, что его надо выполнить. Все, чего я ожидал от вас и организации,- это оповещение людей и
оценка того, насколько быстро можно достигнуть результатов.
– Тем не менее,- сказал Питер,- хочу, чтобы ты понял, насколько это невыполнимо - то, о чем ты просишь.
– Я понимаю! - нетерпеливо произнес Шейн.- У тебя есть что сказать мне? Только это я хочу сейчас услышать.
Питер криво усмехнулся. Это была усмешка человека, в конце концов махнувшего на все рукой и отказавшегося от споров.
– Ну хорошо,- вымолвил он.- Слушай. То, о чем ты просил, практически невыполнимо. Мы решили уже сейчас передавать людям распоряжение начинать двигаться в города - просто в города, им не говорили ничего, кроме этого. Они должны носить одежду пилигримов, собираться в городах и ждать.
– Ждать? - Шейн уставился на него.
– Ждать Пилигрима, у которого есть для них послание,- сказал Питер.- Остальное за тобой. Когда ты сочтешь, что людей собралось достаточно, когда сам будешь готов, ты передашь сигнал мне, и он будет передан всем и повсюду - куда идти, что делать и чего ждать. А если ты хочешь, чтобы мы угадали, сколько времени уйдет на то, чтобы, скажем, пятьдесят тысяч людей заполнили улицы вокруг штаба чужаков в каждом городе, то это может быть от пяти до десяти дней. Вот то, что мы можем тебе предложить.
Слова эти эхом отдавались в голове Шейна. Последовавшая затем пауза казалась бесконечной. В тишине, наступившей после слов Питера, его слух улавливал отдаленные звуки города - шум транспорта и еле слышные голоса людей.
Он снова почувствовал себя так же, как на пути сюда, когда заметил голубизну неба и яркость утра. И это, скорее, была ясность зрения не освобожденного из тюрьмы человека, а заключенного, который с некоторым облегчением слушает объявление дня и часа своей казни. Саму казнь его воображение отказывалось нарисовать. Его мысли летели вперед до того момента, когда он встанет и будет говорить с Лит Ахном как Пилигрим,- но дальше этого момента они не шли.
Но в душе его наступило странное состояние покоя. Сейчас он чувствовал теплоту тел находящихся рядом Марии и Питера, вместе с объемностью окружающего его мира, и все они были членами одной семьи. Мария была его частичкой, той частичкой, которую он оставит позади, а сам пойдет вперед вместе со всем светом за… за Лит Ахном. Питер был ему как брат или другой близкий и любимый родственник.
Они никогда раньше не были так близки. И никогда больше не будут. Но не следовало жалеть о том, что все пройдет, потому что одного такого мгновения хватит на всю жизнь.
•••
Глава двадцать восьмая
•••
Он взял Марию с собой на занятия с практикантами в здании штаба. Но сначала он нарочно прошел через командный пункт, чтобы получить разрешение.
Ему не было дано разрешения непосредственно приближаться к Лаа Эхону, поэтому он отправился в офис дежурного офицера - или, точнее, к старшему клерку этого офиса, который сообщил ему, что дежурный офицер очень занят и Шейн должен приготовиться к неопределенно долгому ожиданию. А между тем, что это за предмет, который Шейн собирается обсуждать с офицером? Они начали разговор на итальянском, и Шейн почти сразу же перешел на немецкий, как только определил акцент собеседника.
– Фактически,- сказал Шейн,- у меня нет необходимости лично говорить с офицером. Вы можете просто передать ему мою просьбу. Скажите ему, что мне нужно взять с собой ассистентку, чтобы она помогла мне продемонстрировать употребление алаагского языка практикантам, которым я преподаю этот язык, и поэтому я нижайше прошу разрешения для ее допуска в это здание.
– Вот как? - произнес старший клерк, неожиданно сделавшись любезным.- Может быть, в конце концов, вам надо поговорить непосредственно с офицером. Посмотрю, как скоро он освободится.
– Надеюсь, это не будет слишком долго,- произнес Шейн.- Лаа Эхон очень заинтересован в том, чтобы я как можно скорее научил этих практикантов говорить на алаагском.
