Он оборвал свою речь так внезапно, как будто фразу обрубили.
– Может, это был я,- неожиданно с горечью произнес он.- Не нужно обладать богатым воображением, чтобы сообразить, для чего может понадобиться поддельная толпа Пилигримов. Местное Сопротивление здесь похоже на европейское. Люди всевозможных вероисповеданий и политических взглядов, работающие вместе. Один из них мог быть агентом из полиции или иметь собственную причину желать, чтобы тебя поймали.
– В таком случае,- сказал Шейн,- ошибка моя, а не твоя, что я попросил привести толпу людей в плащах. Как бы то ни было, вопрос заключается в том, почему кто-то из Сопротивления хочет выдать меня.
– Как сказал Питер,- заговорила Мария с переднего сиденья, не поворачивая головы,- один из участников местного Сопротивления мог оказаться полицейским агентом - даже один из переодетых людей мог им быть.
Ее голос неожиданно изменился.
– Впереди пост дорожной полиции,- сказала она.
– Все нормально. На мне нет плаща.- Шейн спрятал плащ себе под ноги.- Когда нас остановят, дайте мне с ними поговорить.
Мария поставила машину в очередь за теми, которые уже были остановлены полицией.
– Нет, нет! - проговорил Шейн,- Езжай в голову колонны. Постарайся встать на первое место…
Произнося это, он перелез через Питера, чтобы оказаться на другой стороне сиденья. Потом опустил окно как раз в тот момент, когда к ним подбежал полицейский с пистолетом в руке.
Высунувшись из окна, Шейн помахал раскрытым бумажником и прокричал по-арабски:
– В чем дело? Вы что - не видите, что я еду по поручению хозяев? Вы разве не знаете, как выглядит официальный пропуск? Я не могу терять здесь время. Пропустите!
Подошедший к ним офицер полиции уставился на сверкающий трехмерный прямоугольник с фотографией Шейна и несколькими строчками записи алаагским шрифтом. Пока офицер смотрел, строчки исчезли и преобразовались в арабский шрифт.
«ЭТОТ ЗВЕРЬ ПРИНАДЛЕЖИТ К СКОТУ ПЕРВОГО КАПИТАНА ЛИТ АХНА, ПЕРВОГО РАНГА. ВЫ ДОЛЖНЫ СОДЕЙСТВОВАТЬ ЕМУ, А НЕ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ ВО ВСЕХ СЛУЧАЯХ».
Полицейский заморгал, вытаращил глаза и повернулся, подзывая кого-то - видимо, начальника дорожного поста. Подошел опрятно одетый офицер с маленькими усиками и уставился на непрезентабельный автомобиль, а потом на пропуск. На его лице читались все его мысли. Он нерешительно колебался между раболепием и авторитарной подозрительностью.
Потом лицо его нахмурилось. Он явно выбрал последнее из двух.
– Как вы приехали на этом? - набросился он на Шейна.
– Мне некогда тратить на вас время! - огрызнулся в ответ Шейн и неожиданно перешел на алаагский.- Подчиняйтесь! Вы меня слышите? Подчиняйтесь!
Офицер, возможно, никогда в жизни не видел такого типа пропуска, какой был у Шейна, хотя наверняка слышал о таких. И само собой, он не говорил по-алаагски и не понимал этого языка - за исключением одного сочетания звуков, знакомых любому, кому по роду деятельности приходилось общаться с чужаками,- и это был алаагский приказ «подчиняться».
Выражение его лица изменилось. Он взял под козырек и отступил назад. Мария проехала через брешь в дорожном пикете и выехала на свободную дорогу.
•••
Глава двадцать вторая
•••
Он в ужасе проснулся. В первый момент реальность темноты вокруг него и остатки сна так смешались, что он не отличал одно от другого. Это был тот самый сон, который снился ему уже несколько месяцев и который он не в силах был вспомнить после пробуждения; но почему-то в эти первые несколько секунд он понял, что на сей раз вспомнит его. И действительно вспомнил.
И вот он пришел в себя, лежа в постели и исступленно прижимаясь к Марии, которая в ответ обнимала его. В темноте ее не было видно, но он представлял ее лицо мысленно и знал, что это было одно из тех лиц, которые он видел во сне на некотором расстоянии от наконечника своего копья. Он вспомнил и другие увиденные там знакомые лица. Его тело было липким от пота, и он слышал гулкие удары своего сердца.
Позже, когда до него наконец полностью дошло, что он находится в реальном мире, он расслабился со вздохом облегчения, разжал судорожные объятия и откинулся назад, на спину, уставив глаза в темноту, скрывавшую потолок спальни.
– Со мной это снова случилось,- глухо произнес он.- Правда?
– Все хорошо. Все хорошо…- Голос Марии бормотал что-то ему в ухо, и она продолжала обнимать его. Тогда он понял, что она говорила с ним и утешала его все время, пока он выходил из этого ночного кошмара.
– На этот раз я вспомнил,- обратился он к ней и к потолку.- Это был тот самый сон, что и всегда, но на этот раз я вспомнил его весь.
В темноте стало тихо. Потом Мария прошептала:
– Ты хочешь мне рассказать?
– Я был в доспехах,- начал он.- Была темная, холодная ночь. Ветер сбивал языки пламени. Мы все были в доспехах, верхом на лошадях, с копьями, мечами и булавами. И мы жгли деревню и убивали людей, у которых были только заостренные, закаленные в огне колья вместо копий и не было доспехов. Они не могли устоять против нас. Мы убивали… и поджигали их построенные из валежника хижины. Мы убивали мужчин, женщин и детей при свете горящих хижин, проезжая между них верхом, и ни один из нас не был ранен, не был даже оцарапан…
Его голос сник. Одной рукой он провел по ее обнаженной руке до плеча и неловко похлопал по нему.
– Дай мне выйти. Мне надо принять душ.
Она выпустила его. Оказавшись на ногах, он увидел, что комната не полностью погружена во тьму. Призрачное освещение ночного города проникало сквозь прямоугольники толстых штор, и это позволило ему рассмотреть очертания комнаты и двери в ванную комнату. Что это за город? Сейчас ему никак было не вспомнить. Он пошел в сторону двери в ванную, вошел, закрыл за собой дверь и нащупал на стене выключатель. Загорелся свет, ослепляя его.
Под сильной струей горячей воды из душа он начал по-настоящему просыпаться. Тепло низвергающейся на него воды окутывало его, становясь теплом самой жизни и вытесняя холод полусмерти сна. Мозг его начал работать. Пекин в Китае - вот где он сейчас находится; слово непривычно звенело в памяти, потому что сначала он привык называть этот город «Пейгин». В восточных языках он путался как иностранец, хотя природные способности позволили ему освоить на низком уровне мандаринское наречие китайского языка и на уровне англо-китайского гибридного языка - несколько других китайских наречий и восточных языков. Он достаточно свободно говорил с членами Сопротивления в Шанхае, когда довелось с ними встретиться.
Мысль об этом вызвала поток воспоминаний о таких встречах, не только с людьми в Шанхае, но и с другими восточными смуглыми и светлокожими людьми, с которыми он говорил со времени первой встречи с группой Питера в Лондоне. Казалось невероятным, что прошло больше одиннадцати месяцев с того момента, как он впервые увидел Марию через видовой экран алаагского штаба в Милане. Большую часть этого времени - последние десять с лишним месяцев - он был занят инспекцией Губернаторских Блоков; а тем временем зима перешла в лето, а потом снова в зиму в северном полушарии. Здесь, в Пекине, в настоящее время было межсезонье - комфортные дневные температуры с чуть более прохладными ночами.
