– Выхлоп был?!
– Без него никак. Только перегрузка и автоматический реверс.
Капрал сочно и многословно выругался.
– Да брось, уже подлетаем. Ты же не думаешь, что они здесь никого не ждут. А местное корыто должно пылить. Обязано. Иначе…
– Иначе я тебе дома устрою «пылить». У нас спектр выхлопа не тот, чтобы громогласно об этом кричать на весь свет. Вот паскудство.
И капрал снова вернулся на место, хмуро разглядывая занимающих штатные места восьмерых бойцов. Все понимали, что злить сейчас капрала ни к чему.
Миджер ошарашенно огляделся. Грубо вырванный из морока обучающей программы, он потерянно шарил по скрученному узлами мышц телу, пытаясь понять, успел он обо что-нибудь удариться или нет. Но постепенно рефлекторная скованность исчезла, а боль оказалась всего лишь эхом резкой нагрузки. Капрал его поймал грубо, но эффективно и без последствий. Да, на одной реакции такие фокусы не проделаешь, тут нужно идеальное чутье равновесия космического штурмовика-пехотинца со стажем и боевым опытом.
Миджер благодарно кивнул, раскрывая гермошлем. Аварийный свет, раньше казавшийся ему тусклым, едва рассеивающим полумрак грузового отсека, теперь бил в глаза, заставляя жмуриться. Зрение, даже прокачанное нейроконтуром, адаптировалось слишком медленно.
– Вот так же погиб мой брат.
Один из замерших как прежде вдоль посадочных гнезд бойцов чуть пошевелился, кивая туда, где должен был влепиться в ребро комингса Миджер.
– П-простите?
– Только это было на борту нормальной космической шлюпки, а не такого корыта. Навигатор ошибся траекторией, зацепил ферму. Все, кто был пристегнут, отделались переломами ребер, остальных разбило в лепешку.
Миджер не сразу понял, что ему хотят сказать. Он всегда думал о войне как о риске умереть, но умереть – хоть во сне, хоть в бою – от оружия врага или в результате столкновения со слепой стихией. А не по дурацкой случайности…
– Глупо? Да, глупо. Он выжил во многих боеоперациях, а умер по ошибке пилота и собственной – согласно инструкции «во время перелетов личсостав должен оставаться в персональных гнездах», – процитировал он. – А вы говорите, война.
Наверное, каждый сейчас подумал о том же. Вообще же удар, выбросивший Миджера обратно в реальность, словно опять повернул выключатель. Люди, минуту назад смеявшиеся, шутившие и разговорчивые, снова стали молчаливой стеной, закрывшись в собственной скорлупе. Уже где-то там, впереди. Навигатор-инженер сказал, что подлетаем. Этого было достаточно.
Нужно спросить капрала. Личный канал мигнул красным и стал зеленым.
– А это ничего, вспоминать всякие несчастья… перед возможным боем…
– Традиция. Лучше успеть помянуть павших сейчас, а помянуть тебя успеют всегда.
Миджер счел за благо заткнуться. Что он знает о жизни и обычаях этих людей? Пусть. Он сможет оставить свой страх при себе. Он соберется. Он…
Он только сейчас заметил, что окружавшие его люди отчего-то разом перешли на язык матерей.
– В том скваде, где я начинал служить, примаром был парень, Солом звали, с какой-то отдаленной планеты, не помню названия. Планета была полудикая, из терраформированных – пустоши и сильно минерализованные родники. Так он нашим оранжереям на базе готов был молиться, а наш паек водяной вообще считал жуткой роскошью – у них он был еще меньше. Отчего-то там опреснение очень сложным выходило. Так он, пока мы в охранении базы служили, все норовил про запас воду в банке под койкой спрятать. И однажды, понятное дело, у нас накрылась центральная воронка. Трепало ужасно, а уж залатывать внешнюю броню приходилось – это вам не хуже, чем под обстрелом, весь персонал мобилизовали тогда, даже яйцеголовых. Ну, возвращаемся, потные, злые, норму-то выделить себе не удосужились на помывку. Приходим, а вся каюта просто пропитана водой, хорошо, ничего не коротнуло. Не знаю уж, сколько Сол там воды наэкономил, только сделала она из наших четырех коек губку.
Несколько человек коротко хмыкнуло. Остальные слушали молча.
– А через неделю после этого, во время налета, Сол погиб. Он был хорошим примаром и погиб в бою. Жаль, что я так и не запомнил название его планеты. С ним и капралом тогда погибла большая часть нашего сквада, накрыло тяжелым зарядом.
Все молча отсалютовали, даже капрал присоединился. Но вступать в разговор не стал. Ему наверняка было что сказать, но он предпочитал держать это в себе.
– Бывает и другое. Когда я только стажировался после летной, – это навигатор-инженер снова показался в общем канале, перегородка мешала ему говорить своим голосом, – моим наставником была назначена совершенно седая и невероятно старая для нас всех женщина-пилот по имени Эллис Тревор. Она была родом с Альфы, это было еще до того, как туда перестали ходить регулярные рейсы. Она была удивительным пилотом, мастером высочайшего класса. Ей бы водить тяжелые крейсеры, но она упорно предпочитала малотоннажную технику, как раз такую, к которой привыкли вы, десант.
А на фронтире тогда каждый день что-то происходило, постоянные стычки, а с ними – полевой ремонт, зачистка внешних уровней после бортового контакта… сами понимаете. Штурмовики и пилоты проходили ротацию раз в сутки, тремя-четырьмя сменами, потери были колоссальные, так все выматывались напрочь. И только она – день отлежится, снова в бой. Возить бойцов, жечь вражеские истребители.
Я просто не мог на нее наглядеться, когда перепадало быть рядом во время боевой переброски. Сколько раз в немыслимых ситуациях она спасала всех нас, выходила из-под огня, доковалась на месте без притирки – с разбега, только челюсти клацали. Куча отличных парней осталась жива только благодаря тому, что наша мобильность была просто на уровень лучше, чем у других. А враг, вы знаете, он любит охотиться на оптимальные мишени. Наша посудина им таковой не казалась.
Навигатор-инженер надолго замолчал, с новым пылом принявшись костерить себе под нос кого-то неизвестного. Миджер почувствовал, как бот резко повело влево и снова тряхнуло, но на этот раз совсем едва ощутимо. Снова тишина, а рассказ не спешил продолжаться. Однако прерывать его никто не стал, все молча глядели перед собой. Каждому было что вспомнить. А что было вспоминать Миджеру? Мать никогда не рассказывала, как погиб отец, а спросить у дяди Остина не хватило ума. Да и стал бы он до этого дня задумываться о таких вещах. Он все носился со своими страхами. Что ему чужие рассказы.
Миджер неожиданно для себя почувствовал, что они ему и правда нужны.
– Я закончил стажировку с отличием, однако на прощание Эллис Тревор на меня даже не взглянула. Сказала лишь – пытайся сделать хоть что-то, что тебе дано природой. Не отдавай себя им задаром.
Миджер покосился на согнутую фигуру в сполохах огней. Нехорошие слова, ой, нехорошие.
– Я стараюсь следовать ее совету. Пока – выходит. А недавно мне случилось узнать, что она умерла. Не на гражданке – туда ее спихнуть не смогли. И не в бою, как она того хотела. Она просто однажды не проснулась после двухсуточного дежурства на орбите, когда ждали появления врага, а он так и не появился. Приехали.
