Еще он завидовал второму помощнику капитана, Гарсии. Эта небольшая смуглая женщина не была футболисткой, а ее провинциальный акцент был даже посильнее, чем у самого Мартинеса, но она была в глазах капитана чем-то вроде Болельщика Номер Один. Она следила за тем, чтобы неиграющая часть экипажа посещала игры и приветствовала там команду «Короны», делала значки и знамена и устраивала вечеринки в честь членов команды. Таким образом она добивалась благоволения капитана, хотя ей приходилось помимо этого стоять на вахте и делать свою работу, и еще работать за футболистов.
— Пилот, разверните судно, — приказал Тарафа.
Немного рановато, подумал Мартинес. Другие суда в подразделении еще не приступили к маневру. Впрочем, ничего плохого в этом пока не было.
— Разворачиваю судно, — доложила второй пилот Анна Биги, выполняющая работу первого пилота Констанца, длинноногого полузащитника, сидящего за ней в кресле запасного пилота: на его дисплее красовался один из старых номеров «Спортивной Классики».
Амортизационные кресла легонько качнулись при развороте. Мартинес не отрывал глаз от работающих перед ним дисплеев.
— Курс два-два-семь относительно один-два-ноль, лорд каплей, — доложила Биги.
— Ходовой отсек, приготовьтесь к ускорению, — произнес Тарафа.
— Двигатели готовы, — доложил прапорщик второго класса Мабумба, собирающийся вскоре сдавать экзамены на звание прапорщика первого класса.
Тарафа пристально глядел на секундомер, включившийся на дисплее перед ним.
— Двигатели, ускорение по моей команде, — сказал он, и когда отсчет дошел до 27:10:000, приказал: — Ходовой отсек, включайте двигатели.
На грудь навалилась тяжесть, противоперегрузочные костюмы плотно обжали руки и ноги — не догадаться, что включились двигатели, было невозможно, но Мабумба тем не менее доложил об этом, как полагалось по правилам. Амортизационные кресла просели под возросшим весом тел экипажа и принялись незаметно пульсировать, предотвращая застой крови в тканях. Второе подразделение восемнадцатой крейсерской эскадры, выстроившись в походном порядке, так чтобы ни один корабль не мог случайно опалить своими двигателями соседей, устремилось к цели.
Мартинесу было видно, что Тарафа заметно расслабился после того, как убедился, что двигатели успешно запустились. Конечно, не было никаких оснований опасаться, что они не запустятся: угрюмый, грубоватый старшина ходового отсека Махешвари держал машинное отделение в своих руках, невзирая на наличие среди его подчиненных двух футболистов, один из которых занимал должность начальника ходового отсека и был сейчас, надо полагать, на вахте.
Проблемы могли бы возникнуть, если бы пришлось пустить в ход оружие. Поскольку «Короне» никогда не приходилось стрелять, боевой отсек считался самым подходящим местом для футболистов, и их там было выше всякой меры.
Но если действительно придется запускать ракеты, то делать это будут люди под руководством фиктивных оружейников, и Мартинес полагал, что если что-то пойдет не так, то именно там.
Мартинес пытался предотвратить неприятности, определив своего ординарца, Алихана, в оружейный отсек, вместо того чтобы, как принято, прикрепить его к лазарету. Алихан ушел в отставку в чине старшего оружейника, и Мартинес полагал, что он может очень пригодиться в оружейном отсеке «Короны».
Но все же Мартинес надеялся, что до применения антиматерии дело не дойдет.
Он незаметно вывел на свой дисплей сигнал с контрольной видеокамеры оружейного отсека. Пристроив изображение в угол дисплея, он переключился на текущую работу: на дисплее уже мерцало новое сообщение.
— Команда с флагмана, — доложил он. — Второе подразделение, изменить курс эшелона на один-ноль-ноль от ноль-восемь-ноль, исполнять немедленно.
Мартинес нажал на кнопку, передавая новый курс одновременно капитану, пилоту, навигатору и рабочим ходового отсека, чтобы исключить возможность искажения информации при последовательной передаче.
— Команду принял, — ответил Тарафа. — Ходовая часть, отключить двигатели.
— Двигатели отключены, лорд каплей. — Все неожиданно утратили вес и удерживались в креслах только за счет того, что были пристегнуты.
— Пилот, разворачивайте судно.
— Разворачиваю, лорд каплей. Новый курс один-ноль-ноль от один-девять-ноль от ноль-восемь-ноль.
— Ходовой отсек, запускайте двигатели.
Снова тяжелый толчок в солнечное сплетение, опять амортизаторы распластываются на опорах. Раздался легкий скрежет металла.
— Двигатели запущены, милорд. — Как обычно, об этом можно было бы и не докладывать.
Через плечо Тарафы Мартинесу были видны навигационные дисплеи. Суда второго отделения сменили курс не слишком синхронно и теперь вместо ровного строя летели растрепанной стаей. «Корона» летела с фланга и направлялась прямо на противника, строго в соответствии с планом.
— Оружейники, — скомандовал Тарафа, — приготовиться к запуску ракет.
Мартинес подумал, что, если бы Тарафа не заботился так о том, чтобы его фиктивные прапорщики не потеряли лица, эта операция не вызвала бы ни малейших затруднений.
* * *
В ближайшем будущем Мартинесу предстояло увидеть Магарию, где размещалась новая база «Короны». Сама по себе планета особого внимания не заслуживала, ее сделали одной из основных флотских баз просто потому, что в ее системе открывались ворота целых семи удобных межпространственных тоннелей, всего одним меньше, чем в системе Заншаа, и вторая эскадра флота, расположившись между этими воротами, могла держать в повиновении фактически всю империю.
Когда Магарию открыли, это была дьявольски горячая планета, укутанная кислотными облаками, сотрясаемая постоянными тайфунами, и тысячелетия возни с ее климатом не сделали ее особенно пригодной для жизни. На кольце ускорителя вокруг Магарии насчитывалось больше обитателей, чем на всей планете. Несколько миллионов поселенцев существовали на средства, выделяемые военными, либо работали в крупном грузовом порту и обитали в нескольких городках, примостившихся вблизи станций планетарных подъемников. Единственной их работой было обслуживание флотских кораблей. Это были в основном наксиды, которые легче, чем другие виды, переносили здешний горячий сухой климат.
Флотом на этой планете командовал тоже наксид, госпожа командующая флотом Фанагия, известная педантка, которая правила планетой, не выходя из роскошных апартаментов на борту «Величия праксиса», огромного боевого корабля, способного огнем орудий обратить в пыль целую планету и в то же время обустроенного со всем комфортом, без которого немыслима жизнь старших офицеров корпуса.
Поскольку никто толком не знал, чего ждать после смерти последнего шаа, подразделения флота распределили по всей империи, чтобы иметь возможность предотвратить предполагаемые беспорядки. Теперь, когда становилось похоже, что все остается на своих местах и без вмешательства флота, эскадры начали снова собираться вместе, но все еще держались в состоянии боевой готовности. Две эскадры, подчиненные комфлотом Фанагии, стояли теперь на базе около Магарии и в ходе объявленных ею учебных маневров противостояли другим трем размещенным здесь эскадрам. Это было вполне справедливо, ведь корабли наксидов были основательно вооружены, и их эскадры состояли только из линкоров.
