Поначалу два ремонтных робота отлично справлялись с заданием. Один из роботов двигался очень медленно, зато безукоризненно точно. Заменив «поврежденные» системы управления, роботы начали вытаскивать ракеты из стволов. При этом одна из машин-многоножек зацепилась за другую и, пытаясь освободиться, повредила центральный гидравлический привод товарища. Гидравлическая жидкость разлетелась по всему ракетному отсеку, превратившись в условиях невесомости в веер прекрасных голубых брызг, и второй робот умер.
В итоге оба робота оказались выведенными из строя, поскольку умерший робот загораживал собой дорогу оставшемуся.
Мартинес зачарованно глядел трансляцию происходящего в ракетном отсеке, как глядел бы на любую катастрофу, которую не имел возможности предотвратить. Футболисты, которыми Тарафа укомплектовал оружейный отдел, имели сейчас все шансы пресечь карьеру своего покровителя.
Мартинес оторвался от экрана, чтобы сообщить о произошедшем Тарафе, но не стал этого делать. Капитан все равно не мог ничем помочь беде в оружейном отсеке, по крайней мере сейчас, когда он командует операцией. Может быть, ему будет спокойнее не знать сейчас об этом.
А кроме того, припомнил Мартинес, ему не полагается подглядывать за работой других служб.
Внезапно его внимание привлекло какое-то движение в оружейном отсеке. Там, паря в невесомости, двигались облаченные в скафандры фигуры.
Та из них, что была за главного, одной рукой держалась за опору, а другой, активно жестикулируя, управляла действиями остальных. По уверенной осанке командира и по некоторым его знакомым жестам Мартинес понял, что это был не кто иной, как его собственный ординарец, Алихан. Отставной оружейник пытался справиться с ситуацией.
Сколько еще осталось до следующего цикла ускорения? — с ужасом попытался сообразить Мартинес. Его пальцы уже протянулись к экранам, пытаясь вывести на них распорядок маневров.
Проклятье, ничего не получилось. Тарафа все держит под капитанским ключом. Мартинес в отчаянии поглядел на экран.
Две фигурки вытащили ракету из ствола и теперь протаскивали ее через путаницу конечностей покойного робота. Хорошо еще, что в ракету не было загружено антиматерии и поэтому она была не слишком тяжелой.
Сколько еще? — стиснул зубы Мартинес. Он подумал, не заорать ли: «Люди в оружейном отсеке!» — по крайней мере это предотвратило бы возможность неожиданного ускорения.
Нет. Без команды Тарафы корабль не пойдет на ускорение, а когда Тарафа отдаст приказ, Мартинес успеет предупредить его об опасности.
Он надеялся, что это так.
Еще одну ракету извлекли из ствола, человечек на экране просто расставил ноги пошире и вытащил ее за хвост. По крайней мере, какое-то применение физической силы этих футболистов.
На экране появилось новое сообщение.
— Команда с флагмана, — услышал он свой собственный голос. — Второе отделение, измените курс эшелона на два-два-семь от три-один-ноль. Ускорение четыре и пять десятых g. Приступить к выполнению в 28:01:000 корабельного времени.
Он взглянул на часы. Оставалось еще шесть минут.
Никогда еще он не был так благодарен уставу, согласно которому его шлем сейчас был опущен. Он нажал на кнопку передачи и проговорил во встроенный в шлем микрофон:
— Служащий Алихан!
— Да, милорд, — послышалось в ответ почти сразу.
— Вам осталось пять минут до следующего ускорения.
Несколько мгновений Алихан молчал, подсчитывая шансы успеть.
— У нас осталось три ракеты. Мы не справимся.
— И не надо. Отправляй людей в амортизаторы, а я потом расскажу капитану, что произошло.
Мартинес поглядел на неуклюжих людей в вакуумных скафандрах, протаскивающих ракеты среди раскинувшихся ног робота, — похоже, дело было безнадежное — и добавил:
— Нет, подожди-ка. — Он быстро обдумал только что пришедшую в голову мысль. — Сделай вот что. Пусть кто-нибудь возьмет на себя управление роботом. А остальные пусть вытаскивают ракеты из стволов и передают их роботу — пусть он держит их в манипуляторах, пока не закончится маневр. В них нету антиматерии, так что они безопасны, а по окончании маневров можно будет все доделать вручную.
— Так точно, господин. — Алихан сразу же отключился от связи, и Мартинес в тишине глядел на происходящее. Алихан сам направился к роботу и стал управлять его работой. Остальные открывали люки, вытаскивали ракеты и аккуратно передавали их оставшемуся в живых роботу. Руки-манипуляторы робота хватали ракеты и замирали.
Наконец фигурки в скафандрах выбрались из оружейного отсека и скрылись в защитных капсулах. Мартинес поглядел на часы.
26:51:101.
Осталось еще две минуты.
— Да, ну и бардак же в оружейном отсеке, господин, — рассказывал Алихан, начищая вторую пару сапог своего хозяина. — Никого из командования. Старший оружейник был настолько пьян, что не мог отдать ни одного осмысленного приказа. Один из двух оружейников первого класса — футболист, так же обстоят дела и с оружейниками второго класса. А двух кадетов, на которых обычно можно было положиться, — славные ребята, кстати, и быстро учатся — запихнули в катера и отправили куда-то прочь с судна.
— Я рад, что мне пришло в голову послать туда тебя, — ответил Мартинес. — Но ведь ты мог там угробиться.
Алихан поставил второй начищенный сапог рядом с первым и постучал пальцем по выключенному коммуникационному дисплею на левом рукаве.
— Я оставил Махешвари на связи. Он остановил бы ускорение, если бы кто-нибудь остался в оружейном отсеке.
Мартинес медленно кивнул. У унтер-офицеров были свои связи, своя разведка, свои собственные способы сохранить жизнь офицерам, которых флот поставил над ними.
«Если ты сумеешь найти старшего специалиста, который не будет пьяницей и у которого мозги будут в порядке, — поучал Мартинеса отец, — хватай его обеими руками».
Уже не в первый раз Мартинес благословлял отца за этот совет.
Мартинес достал виски из потайного сундучка темного дерева, который прятал под низкой кроватью. Приняв командование, капитан Тарафа заново облицевал офицерские каюты, равно как и свою, дорогим красным деревом, на фоне которого красиво смотрелись латунные ручки и темные изразцы с красно-белыми геометрическими узорами. Теперь в офицерских каютах постоянно пахло ароматическим лимонным маслом, которым полировали латунные накладки.
Мартинес считал, что заслужил пару глотков, выстояв две вахты подряд, пока «Корона» собирала все запущенные в космос катера, а Тарафа со старшими лейтенантами посещали флагманское судно, где комфлотом проводила совещание капитанов. Неразбавленный виски обжег горло, и комки напряженных мышц наконец-то начали расслабляться.
— Хорошо, что это была не настоящая война, — сказал Мартинес. — Вас бы всех пожгло гамма-излучением.
