Во всяком случае, подогнать под теорию заговора вчерашний разговор за завтраком с Элиссой Далкейт не взялся бы никто. Вначале обсуждались обычные судовые дела, затем, когда подали кофе, первый лейтенант, помявшись немного, начала:
— Вы знаете, в мои обязанности входит проверка переписки младшего командного состава…
Как и всякое дело, которым никому не хотелось заниматься, цензура на корабле в основном была обязанностью подчиненных. Младшие кадеты читали почту срочнослужащих, лейтенанты проверяли кадетов, а сама Далкейт — двух лейтенантов ниже ее по рангу. Капитану оставалось лишь читать ее собственные письма — задача нетрудная, поскольку в них содержались лишь однообразные, хоть и теплые, приветствия семье, оставшейся на Зарафане.
— Да? — подбодрил Мартинес. — Что-нибудь не так?
— Да особых проблем нет… — Далкейт задумчиво пожевала губами. — Дело в том, что у лейтенанта Вондерхейдте есть подруга на Заншаа… леди Мэри.
— Правда? Я не знал, — вежливо кивнул Мартинес. — Ну и что?
— Вондерхейдте и леди Мэри обмениваются видеозаписями… э-э… в высшей степени эротического характера. Они делятся различными фантазиями и… как бы это сказать… пытаются продемонстрировать их перед камерой.
Мартинес потянулся за чашечкой кофе.
— А вам с таким прежде не приходилось сталкиваться? — вскинул он брови.
Впервые попав на борт корабля ещё зеленым кадетом, он был глубоко шокирован порочностью и нездоровой фантазией людей, почту которых проверял, однако через месяц-другой службы настолько привык и очерствел душой, что перестал обращать внимание, став ходячей энциклопедией всевозможных извращений.
— М-м… не в этом дело, — вздохнула Далкейт. — Поражает количество. Они целые часы проводят за этим занятием, проявляя настоящие чудеса воображения. Не понимаю, откуда у Вондерхейдте столько энергии, тем более учитывая перегрузки. — Она мрачно покачала головой. — Такое усердие кажется мне нездоровым. Боюсь, не повредил бы он себе. Как вы думаете?
Мартинес поставил чашку и мысленно пролистал свою энциклопедию извращений.
— Они не практикуют, случайно, удушение?
Далкейт молча покачала головой.
— А связывание… э-э… жизненно важных органов?
Она задумалась.
— Разве что считать жизненно важными ноги и руки… фактически одну руку. — Она подняла взгляд. — Вы не хотели бы сами просмотреть новый пакет исходящих сообщений?
Мартинесу пришлось объяснить своему заместителю, что как бы мало удовольствия ни доставляли ей эротические упражнения членов команды, его они привлекают ещё меньше.
— Мне нет дела до того, чем занимается младший лейтенант, лишь бы это было не в служебное время и не приводило к увечьям, — заключил он. — Вы ведь можете просматривать в ускоренном режиме, правда? Во всяком случае, едва ли Вондерхейдте разглашает во время своих развлечений какие-нибудь военные секреты… Или, если хотите, заставьте компьютер сделать текстовое описание и читайте его.
Далкейт вздохнула.
— Хорошо, милорд.
Не вешай нос, подумал он с усмешкой. Читать, может быть, куда интереснее. Фантазия в чистом виде, и нет необходимости любоваться телодвижениями Вондерхейдте.
После того разговора обычная флотская рутина показалась ещё более скучной.
Размышления Мартинеса прервал сигнал вызова. В наушниках послышался голос Вондерхейдте:
— Личное сообщение от командующего, милорд.
Хотя после вчерашней беседы с помощником голос лейтенанта поневоле наводил на игривые мысли, упоминание о начальстве мигом выбило всю чепуху из головы. Сразу вспомнился утренний маневр, который «Корона» снова успешно завалила. Капитан подобрался.
— Я на связи, — отчеканил он и, встретив пронзительный взгляд Дофага, отрапортовал: — Капитан Мартинес слушает, милорд.
Остроконечные зубы огромной птицы клацнули.
— Я получил новый приказ от правления флота, лорд капитан. Вашей эскадре надлежит увеличить ускорение, отделиться от тяжелой эскадры, войти в систему Хон-бара впереди нас и возвращаться на Заншаа с максимально возможной скоростью.
— Есть, милорд.
Мартинес давно ожидал подобного распоряжения. Появления врага у Хон-бара в скором времени не ожидалось, в то время как в столице каждый корабль был на счету. Мартинес и сам предложил бы разделиться, но молчал, опасаясь быть обвиненным в стремлении к независимому командованию… а также потому, что мысль о ещё более высоких перегрузках вызывала у него дрожь.
— Приступайте к исполнению немедленно, — продолжал Дофаг. — Официальный текст приказа поступит к вам, как только мой секретарь его напечатает. Желаю удачи!
— Спасибо, милорд.
Золотистый взгляд птицы немного смягчился.
— Я хочу, чтобы вы знали, капитан Мартинес, что у меня нет сожалений по поводу вашего назначения командиром эскадры.
Сердце Мартинеса подпрыгнуло в груди. Бремя сомнения, тяжкое, как мельничный жернов при двойной перегрузке, перышком слетело с его плеч.
— Благодарю вас, лорд командующий, — выдохнул он.
— Вам приходится иметь дело с необученной командой, которая тем не менее быстро набирает опыт под вашим руководством и со временем, я уверен, станет одной из лучших во флоте.
Нахлынувшая радость сковывала язык, но капитан все-таки сумел выговорить:
— Я горжусь вашим доверием, милорд. Для меня большая честь служить под вашим началом. — В голове возникла новая мысль, Мартинес неловко откашлялся. — Милорд… возможно, вы помните то совещание, когда… когда я высказал некоторые не до конца продуманные идеи относительно тактики боя…
Взгляд Дофага остался непроницаемым.
— Да, лорд капитан, — ответил он. — Прекрасно помню.
— С тех пор у меня было время… э-э… лучше сформулировать свои предложения…
Мартинес вкратце изложил попытку обосновать новые принципы боевого построения с помощью математики, не забыв отметить в заключение особый вклад младшего лейтенанта Шанкарашарьи.
— Вы делились информацией с Магарии с младшими офицерами? — немедленно отреагировал Дофаг.
Капитан смутился.
— М-м… да, милорд.
— Я сильно сомневаюсь в благоразумии такого шага. Вы же знаете, что нам предписано держать эти сведения под строгим контролем.
Кем предписано? Перед мысленным взором Мартинеса вновь возникло прекрасное лицо Сулы.
— Мои лейтенанты в высшей степени надежны, милорд, — отчеканил он. Рядового Алихана лучше было не упоминать. — Я нисколько не сомневаюсь в их благоразумии.
— Это может подорвать их боевой дух, — возразил командующий. — Нам не нужны пораженческие настроения.
