Правда, стоит легиону справедливости узнать о сговоре, расследования не избежать, и последствия могут оказаться самыми тяжкими. Однако сыщики в последние месяцы были слишком заняты выявлением участников мятежа и их пособников, а детали военных контрактов защищались законами о государственной тайне, за исполнением которых сам же легион был обязан следить. Поэтому риск казался лорду Чену вполне оправданным.
— Я подготовил текст договора, — продолжал Роланд, — с названиями судов и оговоренными суммами. Желаете проверить?
— Да, пожалуйста.
Мартинес приподнял левую руку.
— Переслать на ваш дисплей, милорд?
— У меня нет нарукавного дисплея, — сказал Чен.
Такие вещи, возможно, были необходимы всяким мелким администраторам вроде офицеров флота и менеджеров в офисах, но у пэра высокого ранга выглядели вульгарно. Лорд Чен достал из внутреннего кармана записную книжку, щелчком выдвинул экран и зарегистрировал полученный файл.
Тем временем официант-крей подоспел с заказанными напитками. Над столиком поплыл аромат кофе.
— Ну что ж, думаю, проблем не будет, — сказал лорд Чен, пролистав документ. — Печатную копию доставят в вашу резиденцию завтра.
— Да, насчет завтра… — вежливо улыбнулся Роланд. — Мы были бы счастливы видеть вас с леди Чен на торжественном приеме в честь дня рождения Випсании.
Лорд Чен подавил раздражение. Одно дело заключить с безродными выскочками сделку, и совсем другое — вращаться в их обществе. Тем не менее отвертеться от визита было нельзя.
— Конечно, — улыбнулся он в ответ. — Мы с удовольствием придем. Кстати, я давно хотел спросить… Какие необычные имена в вашей семье: Випсания, Роланд, Гарет, Семпрония… Это традиция клана Мартинесов, или они имеют какое-то особое значение?
Лорд Роланд усмехнулся.
— Наша матушка обожает любовные романы — вот и все значение. Нас всех назвали в честь ее любимых персонажей.
— Очаровательно.
— Вы считаете? — Роланд иронически поднял брови. — Ну что ж, мы вообще очаровательное семейство.
О да! — с тонкой улыбкой подтвердил Чен. — Совершенно очаровательное.
— Кстати, — его собеседник вдруг посерьезнел, — могу я ещё побеспокоить вас, попросив совета относительно семейных дел?
— Я к вашим услугам.
Оглядевшись с опаской, лорд Роланд наклонился вперед и прошептал:
— Мой брат Гарет настаивает, чтобы наша семья покинула Заншаа. Вы входите в Совет правления флота и знакомы с планами передвижения войск. — Темно-карие глаза впились в лицо Чена. — Вы бы посоветовали то же самое?
Лорд Чен растерянно моргнул.
— Ваш брат… он как-то аргументирует свою точку зрения?
— Нет. Хотя, возможно, он считает поражение при Магарии достаточно очевидным доводом.
Что ж, не так плохо: по крайней мере Гарет Мартинес не делится с родными военными секретами, иначе Ченам пришлось бы беспокоиться за конфиденциальность деловых переговоров с этими провинциалами.
— Я бы сказал, — тихо произнес лорд Чен, помолчав, — что некоторые поводы для беспокойства имеются, однако об эвакуации думать пока рано.
Лорд Роланд мрачно кивнул.
— Спасибо, милорд.
— Не стоит благодарности.
Роланд снова подался вперед и слегка дотронулся до руки Чена, заставив того вздрогнуть от неожиданности.
— Я понимаю, что вы не боитесь за себя, — произнес он ещё тише, — но как человек рассудительный, не можете не тревожиться за судьбу своей семьи. Знайте, что, если вдруг леди Чен и Терза пожелают покинуть Заншаа, они всегда будут желанными гостями в поместье моего отца на Ларедо и могут отправиться туда вместе с моими сестрами на нашем корабле.
Будем надеяться, что до этого никогда не дойдет, с ужасом подумал Чен и ответил с улыбкой:
— Очень любезно с вашей стороны, благодарю вас, но мой корабль уже стоит наготове.
— Ошибка нашего флота при Магарии, — начал капитан Камарулла, — состояла в том, что корабли наступали в недостаточно тесном строю и тем самым лишились возможности в достаточной степени сосредоточить защитный огонь.
Мартинес окинул взглядом присутствующих. Виртуальный зал заседаний в его сознании состоял из четырех рядов по четыре лица в каждом, но в ноздрях стоял запах собственного немытого тела и изоляции вакуумного скафандра.
По птичьей физиономии Дофага, как и его лайонских капитанов, командовавших восемью судами тяжелой эскадры, трудно было что-нибудь понять. Лица двоих даймонгов, как и всегда, вообще ничего не выражали. Однако четверо терранцев, казалось, восприняли приведенный аргумент всерьез.
— Как близко, по вашему мнению, им следовало идти? — спросил один.
Мартинес снова оглядел шестнадцать виртуальных голов, плававших перед глазами, и, решившись, набрал в грудь воздуха.
— Со всем уважением, милорд, я позволю себе не согласиться. Мне кажется, что эскадры, напротив, рассредоточились слишком поздно.
В шестнадцати парах глаз загорелось любопытство, но ответил один Камарулла:
— Вы призываете к преждевременному разлету? Это же приведет к полной потере контроля над боевыми единицами!
— Я считаю, — возразил Мартинес, — что потеря контроля в результате мгновенной гибели всей эскадры гораздо опаснее. Если милорды капитаны согласятся уделить мне внимание, я готов привести некоторые аргументы…
На виртуальном экране появились избранные фрагменты битвы вместе с оценками количества запущенных ракет, эффективности лазерного огня и антипротонных лучей.
— Защитное боевое построение эффективно лишь до определенного момента, — продолжал он, — после чего система обороны катастрофически разрушается. Я ничего не могу пока строго доказать, но подозреваю, что взрывы антиматерии, сопровождаемые вспышками жёсткой радиации и плазменным экранированием, в конечном счете полностью блокируют работу судовых датчиков, не давая возможности скоординировать оборону. — Он ещё раз прокрутил запись, останавливая ее время от времени. — Обратите внимание, что в начале сражения потери с обеих сторон были почти равными, с одновременным уничтожением целых боевых соединений. Потом, когда погибло примерно по двадцать кораблей, начало ощущаться численное превосходство противника, и наступил перелом. Уничтожение пяти вражеских единиц леди Сулой оказалось единственной успешной атакой флота метрополии, в ходе которой наши корабли не пострадали.
Мартинес снова обвел взглядом шестнадцать обращенных к нему лиц.
— Я делаю очевидный вывод, что наша стандартная тактика боя ведет к равному ущербу для обеих сторон. К сожалению, противник имеет численный перевес, и я считаю, что такого стиля ведения войны мы себе позволить не можем.
Последовало долгое молчание, которое прервал звенящий голос одного из даймонгских капитанов из эскадры Мартинеса:
