Григ вошел в помещение. Сидящие в креслах зашумели: кто от негодования, кто от восторга, кто – просто потому, что кричали люди вокруг него. Вик даже встал, глядя на приближающегося брата и колеблясь, принять того или взять под стражу.
– Вот и законный главнокомандующий для твоей армии, – с какой-то непонятной издевкой заметил Вику Рис.
Офицер полиции – землянин – послушно окаменел в проходе. Григ же не замедлил шага, пока не добрался до подиума, и там совершенно уверенно не сел в центральный, отцовский трон, заставив этим вскочить на ноги всех, кто еще сидел, и закричать от возмущения даже тех, кто до этого рассыпался приветствиями.
– Ну это уж слишком, братец! – заявил Вик. Наглость младшего Первого сразу перевесила чашу весов в сторону неприятия. – Брин! Приказываю арестовать Грига Тарибского!
Брин поднял руку – к нему подбежали трое Демонов в красных латах. Все четверо кинулись к трону с молодым Первым – кто сзади, кто спереди.
Григ только чуть улыбнулся. Он даже не посмотрел на Брина и его людей, но все четверо оступились, запутались нога за ногу, потеряли ориентацию и попадали, причем, учитывая стремительность их приближения, с грохотом, с кувырками и столкновениями друг о друга. Со стороны это смотрелось так, словно из трона Владыки вдруг открыли огонь сразу на четыре стороны, одновременно сбив с ног четырех человек.
Молодой Первый посмотрел на Вика.
– Ты хочешь меня арестовать? – спокойно поинтересовался он.
Вик ошеломленно посмотрел в лишенные эмоций глаза младшего. Ему окончательно стало не по себе. Все валилось с рук, контроль терялся, ценности менялись. Умер Отец; умер Кас; «Улей» может уже никогда не подняться в космос; он, Вик, возглавляет армию, но Братья не хотят видеть во главе себя Первого Брата-техника – только настоящего Отца или, минимум, Брата-воина. И наконец – возвращается Григ. По Закону заслуживший смертной казни, но по здравому смыслу – кому еще доверить пост главнокомандующего? А что делает Григ? Вместо таких очевидных в сложившихся условиях уважения и послушания, младший брат нагло забирается на отцовский трон и ведет себя, словно давным-давно стал единственным и законным Владыкой «Улья»!
– Ты забыл о Законе, Григ Тарибский?! – воскликнул Вик.
Четверка Брина поднялась на ноги, и Григ чуть-чуть воздействовал на них, чтобы поубавить караулу решительности – Демоны остались стоять вокруг трона, вопросительно поглядывая на Вика и ожидая либо подтверждения команды либо результатов переговоров Первых Братьев.
– Я ничего не забыл.
Вик непонимающе поднял брови:
– Ты ведь убил Каса?
– Да я!
Зал буквально взревел, но Григ нашел нужным теперь воздействовать и на них. Его взгляд скользнул по рядам кресел, наполняя бесстрашные сердца воинов настоящей паникой, боязнью навлечь гнев юноши, которого еще минуту назад они боялись не больше, чем любого другого едва оперившегося юнца «Улья». Рев сник так же внезапно, как только что начался, сменился тяжелой гробовой тишиной, словно в зале попросту выключили звук.
Вик все еще стоял лицом к Григу и спиной к зрителям, и он всем позвоночником ощутил волну инстинктивного страха, излучаемого рядами с лучшими воинами «Улья». Теряя последние остатки уверенности, Первый техник все же закончил свою мысль:
– По Закону, Брат, ты заслуживаешь смерти!
– Согласен, – признал Григ. Люди проглотили это слово, воспользовались паузой и начали недоуменно переглядываться. но юноша продолжил: – Но кто будет меня судить? По тому же Закону, Отец и только Отец смеет осудить Первого Брата!
– Отец мертв, Григ, – осадил Вик, думая, что уж эта новость разъяснит зарвавшемуся брату, кто теперь здесь отдает приказы – по старшинству, опыту и уму удила правления очевидно переходили к Первому Брату Вику! Но к его удивлению, Григ тут же ответил:
– Я это знаю, Вик!
– Но…
– По Закону меня может судить лишь Отец, а Отец умер. Да, я убил Каса. – Григ еще раз пробежал по лицам в зале, на этот раз телепатически призывая их к вниманию. – Не хочу оправдываться и даже заявляю: я, Григ Тарибский, совершил преступление! Но, если Отец мертв, «Ульем» правит только Закон. А Закон запрещает равному судить равного. Ты равен мне, Вик. Кас равен мне. – Зал опять заволновался, услышав в последней реплике очевидную ересь – они еще не привыкли видеть Грига в числе Первых, тем более никак не могли сравнить его с великим предводителем штурмовиков и правой рукой Отца – легендарным Касом. Но Григ уверенно и с расстановкой повторил: – Я убил равного! И по Закону не могу быть осужден равным!
В это время в помещение ворвались боевые тройки Синих во главе с Дором. В абордажных латах с тесаками наперевес, они быстро и слаженно распространились по проходам и оцепили возвышение с тронами. Брина и его красных отогнали за пределы оцепления.
– Черт возьми, Григ? – растерянно пробормотал Первый Брат. – Это что – переворот?!
Григ посмотрел на своего бледного и ошеломленного родственника.
– Ты умный человек, Вик. О каком перевороте может идти речь? Ты Первый Брат, я Первый Брат. Никто не лишает тебя твоей власти. Если мне понадобиться помощь техников, я обращусь к тебе.
– Если ТЕБЕ понадобится?
– Кто-то должен встать во главе «Улья», Первый Брат!
– И этот кто-то – ты?!
Григ посмотрел прямо в глаза Вику, и Вик ответил ему тем же. Ответил и задрожал, наконец-то окончательно заметив произошедшую с младшим перемену. Матовая пелена транса закрашивала радужную оболочку глаз юноши, зато зрачок Грига буквально пронзал чернотой какого-то иного мира, ужасая таящейся там энергией и огнем непререкаемой власти.
– Забудь амбиции, Первый Брат! – каким-то другим, утробным голосом произнес юноша, одновременно позволяя Вику все больше и больше ощутить таящееся в глубине своих глаз могущество. – Мы оба здесь, чтобы повести за собой Братство! Не для себя и не для тех, кто нам дорог, а потому, что рождены Первыми. Ты не чувствуешь того, что чувствую я? Ты не ощущаешь в себе силы вести за собой людей? Ты не знаешь, какой дорогой направить шаг? Ты не видишь, что принесет завтра? Тогда сделай то, что должен сделать, потому, что Я это и вижу и чувствую! Поверь: ты не все знаешь, мой брат Вик! Отец умер, но Отец бессмертен! Братство бессмертно! Займи свое место, Первый Техник! Стань моей левой рукой! Мир принадлежит Братству!
Вик тяжело задышал, отведя глаза в сторону и дрожа всем телом, слишком потрясенный, чтобы почувствовать себя ущемленным или униженным.
– Ты Отец, Григ? – почти без вопросительной интонации констатировал он.
На какое-то мгновение взгляд юноши потеплел – напряжение в нем ослабло, когда возникло понимание, что победа одержана.
– Я не знаю, Вик. Но, кроме меня, на «Улье» нет Отца! Займи свой трон, Первый Брат!
Люди в зале судорожно вздыхали, взирая на троны и на шеренги уцелевших в последнем сражении Синих.
