— Но вы не видите этого будущего? — догадался Горн.
Глорид покачал головой, внимательно глядя на юношу:
— Мы видим тебя, Избранный! Но не можем пока понять твоей роли.
— А у меня обязательно должна быть роль?
— Она у тебя есть!
— Тогда вы могли бы очень просто решить свою головоломку — избавьтесь от меня и вычеркните мое имя из сценария завтра, — смело глядя в глаза Хамовника, подсказал принц.
— Сами по себе вы не представляете для нас опасности, это уже понятно, — вновь переходя на «вы», устало вздохнул Глорид. — Нам важно предугадать те события, в которых ваше участие изменит весь ход истории. События в любом случае произойдут, когда наступит их время. На вашем месте может оказаться другой человек или без вас все пройдет не так гладко, как с вами. Но это случится и с вами, и без вас, и Изгнанные об этом знают. Мы не видим вас в будущем, принц, но вы для нас — ориентир, который указывает, где именно разовьются события.
— А что, если Хонтеан так и хотел, чтобы Хамовники Провидения занялись мною? — предположил Горн.
— Этого сейчас не угадаешь, — согласился Рыцарь. — Мы будем ждать любого исхода.
— Какой самый худший?
— Атака на Ланстайл.
— У Изгнанных есть флот?
— Нет. Жрецы используют случайный транспорт, который по воле Провидения довезет их быстрее и безопаснее, чем специально зафрахтованный крейсер. Например с Атонга Изгнанных вывез капитан Марэнти — он совершил «случайную» остановку, чтобы посетить «открытую» им планету.
— У них есть армия?
— Тоже нет. Все Изгнанные — одиночки. Их религия — религия самовозвышения.
— Почему же тогда вы боитесь нападения этих людей? Почему Рыцари Ордена так стремятся всех их уничтожить?
Глорид Вирд потемнел в лице и с напряжением выдохнул, чтобы сдержать приступ праведного возмущения. Но голос его все равно задрожал от ярости:
— Жрецы Времени нарушают саму Гармонию, юноша! Провидение ведет нас дорогой, которую нужно пройти каждому одаренному жизнью — в этом цель нашего прихода в мир звезд и атомов! А жрецы идут против закона природы, подстраивают историю под свои низменные потребности! Они могут погубить не одних себя, а все человечество, лишив нас цели и смысла существования!
— Понятно… — Горн вернулся к мысли, что противоречия философских споров не для ушей нормального человека, а вот от проблем реальной жизни никуда не денешься — их нужно решать. — Что будет с людьми «Айсберга» после того, как мы дойдем до Ланстайла?
— Рассортируем кого куда. Основная масса бывших рабов отправятся по домам. Солдат гарнизона тоже отпустим, но без выходного пособия. Они наемники, виноват тот, кто платил деньги за их работу. Гладиаторам со стажем предложим контракты. Нам нужны люди, к которым благоволит Провидение.
— Они ведь увидят Ланстайл?
— Кто-то увидит, — согласился Рыцарь. — Думаете, мы посвятим их в некую тайну, которую нужно сберечь даже ценою жизни? Это ведь не значит, что людям дадут координаты столицы!
— А монахи, они знают, где вас искать? Глорид вновь помрачнел, признавая:
— Они знают. Но мы всегда ждем гостей. Самый сильный в галактике флот из тысячи крейсеров всегда на страже Эталонной Системы.
— Что будет со мной? — продолжал выспрашивать Горн…
— Решит Синод. Но только после суда над Хонтеаном, то есть когда все закончится, на вас посмотрят другими глазами… На вашем месте я бы не переживал за будущее!
— А что делать сейчас?
— Идите к людям. Распорядитесь относительно новой охраны города и отдыхайте. Развлеките себя, попробуйте отвлечься от мыслей, которыми сейчас забита ваша голову.
— Скажите, Глорид, а мне позволят увидеться с Хонтеаном?
Принц решил напоследок задать самый сложный свой вопрос.
— Мне кажется, что даже попросят. Мы хотим ускорить события, разворошить змеиное гнездо и помешать таким образом Жрецам Времени последовательно идти по разработанному ими плану. Мы постараемся надавить на Хонтеана и, разумеется, воспользуемся для этого вашей помощью.
ГЛАВА 22
Горн выполнил все, что от него требовалось. Собрал тысячу гладиаторов, разбил тысячу на сотни, а сотни — на десятки. В каждой группе назначил старшего. Гладиаторы получили парализующее оружие, их командиры — огнестрельное. Остальным бойцам, не вступившим в полицию, объяснили, что организация порядка в городе лежит на всех мечниках без исключения, им доверяют, как самой сознательной и физически сильной части населения «Айсберга». «Гражданские» вернулись к своей работе. Большинство на самом деле даже не успели оставить рабочие места и понять, что случилось. Переворот прошел достаточно быстро и при участии лишь посвященных гладиаторов.
Центр очистили от прежних жителей. Вне зависимости от положения в обществе, население центра отвели к самым стенам купола и там разместили по баракам, не разделяя рабовладельцев и гостей города. Народ требовал, чтобы Хозяевам имплантировали за уши нейрофоны, но Горн категорически отказался уподобляться тем же рабовладельцам. Он ограничился усиленными нарядами вокруг каждого барака, хотя и такая предосторожность не требовалась. Здесь, во внешнем кольце города, представителям высших слоев общества «Айсберга» и самим было безопаснее в бараках и под охраной, нежели на свободе и на открытом воздухе.
Порядком побитый и связанный своими собственными слугами Вустер попал в один барак с Нортемом. В этот же барак до общего расследования поместили и барона Увергема, напрасно умолявшего не унижать его содержанием в одной камере «с чернью».
В центр, во дворцы бывших богачей, переселились те рабы, кто жил во втором кольце, во второе кольцо переехали жители третьего кольца и так далее. Таким образом, социальная иерархия не разрушилась, но лишь «немного сместилась к центру».
Изучив финансовый отчет Келира, Горн пришел к выводу, что зарплату можно поднять не в два, а по крайней мере в пятьдесят раз, а празднование дня освобождения и вовсе не прекращать ни на минуту. Но, чтобы избежать неконтролируемой оргии, он лишь повысил зарплаты и выплатил премии, предоставив бывшим рабам право самим выбирать, на что и как потратить свалившиеся им с неба деньги. И без того приподнятое настроение жителей заметно улучшилось, но многие задумались над вопросом, что будут делать через три дня, когда жизнь придется начинать заново, а заработанные за время службы на «Айсберге» деньги, объявленные Хамовниками действительными по всей галактике, станут единственным капиталом. Желающих впасть в алкогольный или наркотический транс заметно убавилось. Люди веселились от души просто так, обходя стороной по-прежнему дорогие для них клубы и бары.
Вечером этого дня гладиаторы все же собрались во всех ресторанах города, чтобы провести время в компании тех, кого еще сутки назад вынуждены были убивать на аренах. Для них, в отличие от обслуживающего персонала, свобода означала не просто освобождение из-под гнета чужих желаний. С момента освобождения этим людям не нужно было каждое утро просыпаться со страхом умереть днем или вечером.
