— Что же, все логично.
Однако мне показалось, что логичным было далеко не все. И я спросил:
— Вы даже не спрашиваете, куда я собираюсь лететь?
Король пентаклей выстрелил в меня взглядом — навскидку, словно я был вальдшнепом:
— Я знаю, куда. Если только вы действительно серьезный человек. Туда, где существует наибольшая вероятность найти ключ. А кроме того, там достаточно легко затеряться. Теперь можете сказать, куда же вы собрались. И если я не угадал — договор тут же расторгается.
— Мне нужно попасть на Рынок. Он усмехнулся уголком рта:
— Так и есть: на Топси. Хороший ответ. Скажу откровенно: за ключом сам я полетел бы именно туда. Если бы не настоятельная необходимость находиться на Теллусе все ближайшее время, я не стал бы полагаться на вас. Увы, сейчас я должен безотлучно пребывать в Столице. И знаете, я вам даже немного завидую. Ах, где мои шестнадцать лет…
Они были там же, где и его шестьдесят. Но этого я говорить не стал. Сказал вместо этого:
— Ваши — там же, где и мои шестнадцать и все остальные. Но на Топси старты только по десятым числам. А сегодня — пятнадцатое. Я не могу оставаться на Теллусе так долго, да и к чему терять столько времени?
— Вы плохо информированы, — промолвил он с удовольствием. — Кроме гражданских лайнеров, от которых мы с вами отказались, туда время от времени летают военные корабли. В том числе транспортные «Титаны».
Знать-то я это знал, однако…
— Но они не берут цивильных пассажиров.
— Вот вы и станете военным. Спорить не приходилось.
— Согласен. Он кивнул:
— Что же: прекрасно, что мы обходимся без разногласий.
Но этого мне было мало.
— Надеюсь, у вас там найдется человек, на которого можно положиться?
Он едва заметно улыбнулся. Наверное, подумал, что уверовал в безграничность его возможностей.
— Поищем, — пообещал Король неопределенно. Но понял: человека он мне даст.
— В таком случае — когда я лечу?
— Старт послезавтра.
— Прямой рейс?
— Нет. Одна промежуточная остановка. Но все равно вы хорошо выиграете во времени.
— Документы будут надежными?
— Не волнуйтесь. Новые будут убедительнее подлинных. Даже лучше: они и будут подлинными. Без подвоха.
— То, что нужно. Кстати, кто будет работать с моим обликом? Вы ведь понимаете: чем меньше людей знают, тем надежнее.
— Когда-то, — сказал Король не без гордости, — я добивался немалых успехов в этой области. Вашим преображением займусь сам. Лишних глаз не будет. Я уже прикинул. Дайте ваш ЛК. Теперь глядите: такая метаморфоза вас устроит?
Я закрыл глаза, чтобы увидеть то, что Король транслировал мне со своего мика.
— Или, может быть, сделать вот так? А можно еще вот каким образом…
На экране фигуры людей сменяли друг друга. Они совершенно не были похожи друг на друга — различались даже ростом, что обычно является самым сложным для фальсификации.
— Вы действительно способны серьезно помочь, — сказал я. — Вот этот — четвертый мне подойдет, по-моему.
— Второй тоже неплох, но хозяин — барин. Итак, все как будто бы ясно. Займитесь записью, а я — вашим снаряжением.
— А как вам удастся дать мне новый ЛК? — поинтересовался я. Мне было любопытно, к какому из существующих способов обойти Федеральный учет собирался прибегнуть мой собеседник.
— О, самым простым образом. Дадим вам подлинный номер — из законсервированных. Чистый, хороший номер, нигде не засвеченный.
Я согласно кивнул. Этот способ огибать закон был мне давно знаком. Заключался он в том, что некоторые люди, безвременно ушедшие из этой жизни, официально продолжали оставаться в живых (не безвозмездно, разумеется), их личные маячки по-прежнему подавали сигнал благополучия, — звучали, естественно, записи, сделанные еще при жизни подлинных владельцев этих кодов. При надобности запись вручалась новому владельцу номера, в то время как подлинный его ЛК надежно заглушался его же собственным миком. В результате розыски владельца подлинного номера могли достаточно долго завершаться ничем, а разыскиваемый спокойно жил, посылая в эфир ничем не замаранный сигнал. За последние два-три десятилетия в системе власти "Т" возникла целая служба создания и обслуживания таких номеров. Для работы, конечно, годились Л-коды не всякого погибшего, но лишь людей одиноких, официально нигде не работавших и даже не имевших постоянного места жительства. Но на планете с шестисотмиллионным населением (примерно столько насчитывалось сейчас на Теллусе) таких людей имелось достаточно, чтобы служба не испытывала недостатка в материале. Не следует думать, конечно, что для властей эта практика оставалась секретом; однако знать — одно дело, а поймать — совершенно другое, как скажет вам любой розыскник.
— Вы, помнится, только что сказали, что не работаете с людьми "Т". Кто же вам сделает новый ЛК? Король покачал головой:
— Сразу чувствуется человек Службы. По-вашему, законы обходят только те, кто принадлежит к организациям? На самом деле вольных стрелков вроде меня существует достаточно много. Так что не волнуйтесь: качество будет высоким.
— Хорошо, — согласился я, — вы меня успокоили. Кстати, а вы успеете получить нужные деньги?
— На дорогу я дам вам рули, ну, скажем, тысячи три — три с половиной, а для Топси возьмете именной трэв чек Интерглобального Банка. Сумма будет вот какой: пятьдесят тысяч галларов.
Чек меня вполне устраивал. Чем меньше бумаги, тем лучше. Что же касается карточек, то после сегодняшних разочарований мне на них и смотреть не хотелось.
— Прекрасно, — одобрил я. — Давайте наконец займемся делами. И, надеюсь, вы предоставите мне ночлег?
— Спать будет некогда, — заверил он.
Встреть я сам себя в таком обличье, каким наделил меня Король пентаклей, я наверняка прошел бы мимо, даже и не подумав поздороваться. Только пренебрежительно покосился бы. Мой новый работодатель (а именно так я теперь воспринимал его) обратил меня в туповатого старшего унтера службы продовольственного снабжения ВКФ Федерации — то есть военно-космического флота. Теперь я обладал толстой красной мордой, слегка искривленным носом, стрижкой ежиком, ушами летучей мыши и невыразительными белесыми глазами. За глаза я беспокоился больше всего: их изменить — самое трудное (не разрез и величину, конечно, а рисунок радужной оболочки — один из основных признаков для идентификации). Линзами пользоваться бессмысленно: их обнаружат на первой же проверке. А вот такую пленку, которую он нанес на мои глазные яблоки, трудно было бы обнаружить без микроскопа; я привык к ней через пятнадцать минут, так что никаких неудобств не было. Я стал чуть выше ростом (это было уже делом обуви) и на десяток лет моложе, причем без всякого грима; то, что Король сделал, скорее можно было отнести к области ухода за кожей. Правда, он предупредил:
