Не совпал с ожиданиями и облик самой планеты. Я ожидал увидеть что-то вроде полупустыни, в лучшем случае — сухих степей, каких все больше возникало на Теллусе — безлюдных равнин, в которых тут и там поднимаются к облакам многоэтажия городов. Я как-то упустил из виду, что все население Топси, по статистике, насчитывало что-то около двух с половиной миллионов человек — а следовательно, воображенные мною города просто некому было бы населять; и — следующий вывод из этого — планета с высоты должна была выглядеть необитаемой на девяноста девяти процентах своей территории. Меня ввели в заблуждение проспекты, которые топсийские власти рассылали по всей Галактике: на них были и степи, и небоскребы. Действительность же оказалась совсем иной. На материке я успел заметить громадные лесные массивы, обширные зеленые луга, горные хребты, над которыми поднимался Эверест местного значения, да и степь действительно существовала — только не занимала сколько-нибудь значительной территории.
Что же касается городов, то с высоты был заметен один-единственный — и так оно и было на самом деле. Странно, что город этот находился на острове средней величины, лежавшем в океане близ экватора, а космодром, как потом оказалось, — тоже на острове, размером побольше, этот улегся на самом экваторе, недалеко от Топсимара (так этот единственный город назывался). Возможно, у топсиян были какие-то причины избегать материка? Хотя это вряд ли могло иметь отношение к моим делам.
Было солнечно, снижаясь, мы не встретили ни единого облачка: видимо, тут сейчас стояло лето. Я надеялся, впрочем, что жара не будет слишком изнуряющей: уроженцу средних широт, мне по вкусу умеренные температуры.
В общем, приятно смотрелся мир Топси с высоты. И этот его облик — или что-то другое начало действовать на меня: в условиях, какие я наблюдал сверху, исчезнуть в случае осложнения было бы очень просто. Но крепла надежда на то, что скрываться ни от кого и не понадобится.
Наверное, это Топси уже проявляла свой характер.
Да, подумал я еще раз. Веселая планета.
Впрочем, это настроение изгладилось очень быстро. Уже на поверхности, в зале прибытия топсийского космотерминала, подсознание подсказало мне: что-то не так. Это произошло, когда я, среди прочих прилетевших, направлялся к пограничной стойке.
Может быть, причина ощущения заключалась в том, что терминал оказался не пустым (как я ожидал, исходя из того, что на «Титане» прилетело никак не более двадцати человек). Наоборот, людей в обширных залах оказалось множество. Оказывается, незадолго до нас на Топси сели, один за другим, два пассажирских корабля: «Кастор» с Милены и «Цицернак», пришедший с Лорика. И тот, и другой привезли, похоже, по целому полку курортников, так что общий зал был под завязку набит пестрыми футболками, шортами, темными очками, багажными тележками, футлярами с удочками, раздутыми рюкзаками, водными лыжами и серфами, орущими младенцами и мало ли еще чем. А также и по той причине, что станция вневремянки здесь почему-то оказалась совмещенной с космотерминалом — и оттуда чуть ли не ежесекундно возникали все новые и новые представители рода человеческого, еще более увеличивавшие царившую в залах в момент моего появления сумятицу. Она, впрочем, была скорее кажущейся, чем подлинной: все это людское — если не море, то, уж во всяком случае озеро — быстро разбивалось на несколько рукавов, из которых каждый медленно втекал в один из пограничных выходов, чтобы, зарегистрировавшись, обрести наконец свободу передвижения и устремиться к своим целям. Все это было, в общем, легко объяснимо и совершенно естественно; но мне от этого легче не становилось.
Я-то рассчитывал, оказавшись здесь, быстро сориентироваться, просмотреть всех прилетевших и встречающих и таким способом определить, кто прибыл встретить меня и то ли ненавязчиво сопровождать при всех моих передвижениях по Топси, то ли (такое вовсе не исключалось), напротив, — лишить меня всякой возможности передвигаться и вообще действовать самостоятельно. При двух-трех десятках людей выполнение моей программы отняло бы минимум времени и усилий. Но их тут ходили немереные сотни, и излучаемые этой толпой поля смешивались в такой нечленораздельный коктейль, из которого было совершенно невозможно выделить хоть одну составляющую. Иными словами, поджидавшее меня лицо — или лица — могло находиться тут на расстоянии протянутой руки — и я никак не смог бы засечь его.
А не зная подлинной обстановки, покидать терминал было просто опасно.
Но, впрочем, может быть, я просто-напросто сам настраиваю себя на испуг, а на самом деле опасность мне не грозит?
Пришлось быстро думать, одновременно замедляя шаг, пропуская вперед шедших позади. В чем могла заключаться опасность? Примем как данность, что розыскное требование Служб Геллуса на меня уже дошло сюда по ВВ-связи. И таким же путем прибыли и люди, которым надлежало, самое малое, взять меня и переправить на родную планету. Предположим, так оно и есть. Но как можно им опознать меня? По внешности? Вряд ли: выглядел я благодаря искусству Короля пентаклей, вовсе не похожим на самого себя — такого, каким меня знали на Теллусе все, с кем приходилось встречаться. Документы? Они ничем не хуже настоящих хотя бы потому, что они и есть настоящие: не подделанные, а купленные. Правда, мне не удалось на борту «Титана» совершить очередную метаморфозу: из-за возни с унтером на это не хватило времени. Но, может быть, это и к лучшему: мой воинский антураж способен сыграть благую роль. Солдат всегда воспринимается как человек казенный, и как бы подразумевается, что его подлинность удостоверяется государством.
Что-нибудь компрометирующее в поклаже? Там нет совершенно ничего подозрительного. Оружие? Но я -солдат, мне положено носить его, и потому оно записано в моем предписании, в графе «Вооружение». И сериал, и дистант; и то, и другое является также и армейским оружием, заводские номера его безошибочно занесены в документ…
Номера, да.
Номера!..
Черт, как же можно было не подумать об этом вовремя?
Раз уж розыскное требование дошло до этих краев (а сомневаться в этом было бы крайне легкомысленно), то в нем — стопроцентно! — указаны и номера оружия, которое может находиться при мне. Номер сериала дамы-киллера у них, конечно же, есть, да и все данные моего дистанта тоже: он был официально зарегистрирован и у меня имелось разрешение. Хоть бы его не было!..
Стоит мне предъявить на выходе оружие — и меня схватят. Вся история закончится, не успев толком начаться.
Оставить оружие здесь, спрятать где-нибудь? Но вроде бы негде; а если и удастся сделать это — меня совершенно логично спросят: а где те штуки, которые согласно предписанию должны быть при вас? Вы же не потеряли их, старший унтер, и не подарили кому-нибудь? Ах, у вас их украли в дороге? Корнет с Симоны? Прекрасно, мы начнем его поиски — а вам тем временем придется задержаться у нас, мы никак не можем пропустить вас в такой ситуации.
Обильно смазать узкое место, чтобы беспрепятственно проскользнуть? На Теллусе я бы так и сделал; но здесь — кто знает, какие тут в этом отношении порядки? Брать, конечно, берут, как и везде, хоть один такой да найдется; однако смазки явно не хватит. Рулями с Теллуса здесь не отмажешься — да и тех осталось не очень много, а кроме них, у меня есть только чек. Сумма в него вписана достаточно солидная, но отдать его — значит остаться совсем без гроша: как-то не принято просить сдачи, давая взятку. Да и попросив — не получишь. Остаться же совсем без ничего значит сразу усложнить ситуацию процентов на триста, а то и на все пятьсот. Опять-таки, будь это на Теллусе…
