* * *
Советник Ганиф, начальник юридической службы Рен, а также Рогнед, мастер ситуаций, расположились как бы в вершинах равностороннего треугольника вокруг низенького круглого столика в той части обширного кабинета, какая была отведена, надо думать, для разговоров неофициальных и конфиденциальных. И, пожалуй, нынешнее их собеседование именно к таким и относилось.
– Меня начинает беспокоить, – сказал Ганиф, – что Штель до сих пор никаким способом не обозначился. В конце концов, мы ведь сделали все, что следовало. Рен, вы курировали дело этой, как ее – ну, той потаскухи, убийцы.
Ее отправили куда следует? С Казусом тихо? Там все в порядке?
– Я полагаю – в полном, советник, – ответил спрошенный. – Картина логичная, последовательная, покойный вызнаватель Смирс, отдадим ему должное, сделал все очень профессионально. Дело можно было бы рассмотреть в любой миг. Что касается Казуса, то он уже вылетел в трубу, мир праху его.
– Судью вы подобрали?
– У меня есть четверо кандидатов – имеем возможность выбрать. Все – примерно в одну цену.
– Отчего же Штель молчит? Рогнед, а вы как думаете – что может означать его молчание?
Спрошенный пожал плечами, тем давая понять, что молчание Штеля его не очень волнует:
– Я уверен – он хочет перестраховаться, только и всего. Иными словами, ждет обвинительного приговора убийце и появится лишь после того, как будут рассмотрены кассации – и оставлены, понятно, без удовлетворения. Вот когда приговор вступит в законную силу – тогда он почувствует себя в полной безопасности. А еще более – после того как приговор будет исполнен и дама перестанет существовать. Однако, советник, я пока не уяснил себе: так ли уж вам нужен Штель? Свое дело он сделал, вывел Нагора из игры и тем самым вернул в нее девушку – ну и пусть отлеживается в своей норе или где он там. Вы что, боитесь, что он вдруг понесет мусор из избы? Исключено. Он же не станет сдавать самого себя, он человек уравновешенный, спокойный, без предрассудков – так что угрызения совести вряд ли его терзают. Тем более что его гонорар за выполненную работу…
– Вот это, Рогнед, меня и беспокоит. Мы ведь с ним еще не рассчитались. А вдруг он заподозрит, что мы решили его продинамить? Если такое придет ему в голову – он не остановится перед тем, чтобы наделать нам неприятностей: он парень крайне самолюбивый.
– А вы что – собираетесь на нем сэкономить? Это было бы не самым разумным решением.
– Да что вы, у нас и в голове такого не было.
– А разве он уже требует оплаты? Я не слышал, чтобы от него что-то поступало.
– От него и не должно поступать никаких требований. Согласовано было, что трансфер произойдет сразу после того, как станет ясно, что работа выполнена без ошибок.
– Куда переводить – он дал?
– Конечно.
– Ну, так сделайте это, не откладывая – и успокойтесь.
– Это легко сказать, Рогнед. Однако…
– Не понимаю. Если реквизиты есть…
– Есть. А вот денег – нет.
– Не понял, – сказал мастер ситуаций, похоже, несколько оторопев. – У вас нет денег? То есть у компании «Маргина Гравин»? Разве такое возможно?
Федеральный советник откинулся на спинку кресла как бы в полном бессилии.
– Рен, объясните ему, пожалуйста.
– Разумеется, советник. Как вам, Рогнед, наверняка известно, распорядителем кредитов в компании был, согласно нашему уставу, лишь Рик Нагор.
– Был, – согласился Мастер. – Но его нет. И, насколько я понимаю, эти права перешли к первому вице-президенту. – Рогнед наклонил голову в сторону советника. – Так в чем проблема?
– Права перешли, – подтвердил Рен. – Но не деньги. По причине весьма простой, но крайне убедительной. А именно: у нас на счетах – множество нулей, но перед ними нигде не видно единиц. Или других значащих цифр.
– Стоп, стоп. Вы хотите сказать… что Нагор с того света посылает вам привет?
– Так получается, мастер. У покойного, надо сказать, была великолепная интуиция. Он явно почувствовал, что что-то не так. Ощутил угрозу. Не в полном объеме, конечно, тогда он просто сбежал бы вместе с деньгами. Но кое-что понял – и успел, пользуясь своим законным правом, опустошить все счета.
– Ну просто прелестно. Где же деньги?
– С таким же успехом могу спросить это у вас.
– Ну и ну! Постойте… А не может ли знать об этом хоть что-то этот самый Штель?
Советник беспокойно поерзал в кресле:
– В том-то и дело, Рогнед, что может. Мы же не знаем, о чем они говорили во время последнего визита Штеля к Нагору. Может быть, он что-то и узнал, прежде чем…
– Понятно, понятно. Но ведь Штель, если даже знает, куда ушли деньги, никоим образом не может дотянуться до них, верно?
– Совершенно правильно, не может. Не может снять их. Но может продать.
– Объясните яснее, пожалуйста.
– Все очень просто. Он может продать эти деньги нам – тем, у кого есть право распоряжаться ими. Продать информацию о том, где они находятся, на каких счетах, под какой защитой, – коды, пароли и все прочее. И за эту информацию, Рогнед, он запросит дорого. Боюсь даже подумать, сколько он может потребовать.
Рогнед кивнул:
– Конечно. Да любой использовал бы такую ситуацию до предела, разве не так? И все же… Я не знал Нагора лично, поэтому скажите: он что, был настолько слабым, что Штель смог так быстро и в неподходящей обстановке расколоть его?
– Силой – исключается. Нагор был мужиком закаленным.
– Чем же еще?
– Штель мог выкупить эту информацию.
– Да бросьте. Он ведь наверняка сидел уже с ножом у горла или стволом у виска; понимал, что ему – конец. Что же можно было ему предложить, чтобы он…
– Жизнь.
– И он поверил бы?
– Да не его жизнь. Женщины.
– Вы имеете в виду… Той самой? Да что она для него?
– Нагор был натурой цельной.
– И что же?
– То, что он ее полюбил. А у таких людей, как он, чувство не делится на части, оно всегда простое число. Он понимал, что эта женщина так же во власти Штеля, как и он сам; она, наверное, спала или в этом роде, да и не спи она – что было в ее силах? Кричать – но особняк удален от других жилищ, звонить – но вся связь в доме была выведена из строя, следствие обнаружило это сразу же. И Штелю как-то удалось убедить Нагора в том, что женщину он оставит в живых.
– Что он, кстати, и сделал. Сдержал слово. Да, картинка возникает правдоподобная… Однако постойте!
– Да?
– Если все было так, если Нагор ее действительно любил…
– В этом нет сомнений. Если бы не так, он сдал бы ее нам, как и было условлено, и до сих пор оставался бы в живых.
