– Вот как? Можно подумать, что ты-то не впервые так дышишь?
– Ну, не впервые, и что?
– Закрытый ты человек, Штель.
– Уж какой есть. Да и ты тоже – не место общего пользования.
– Такой комплимент слышу в первый раз в жизни. Спасибо.
– Кушай на здоровье. Ну хорошо – не пора ли переходить к делам?
– Еще хоть пяточек минут – подышать так: спокойно, радостно… Весело, вот как. Никогда не думал, что дышать можно весело.
– Ты – командир, тебе виднее…
Эти пять минут Казус целиком использовал для дыхания – но одновременно и для размышлений, конечно, о предстоящем: мысли вдруг посыпались, как табак из дырявого кисета. Потом сказал:
– Знаешь, ощущение такое, словно я полдня отдыхал. И сейчас готов был бы познакомиться с какой-нибудь приятной женщиной – для серьезных отношений, как пишут в объявлениях. Это я-то! Чудеса. Ладно, по делу. Что имеем?
– Что имеем – не храним, – хмуро отозвался Штель, видимо, продолжая что-то переживать в глубине души.
– Ну-ну. Больше оптимизма, друг. Имеем… Постой: знаешь – я вроде бы уже в состоянии достать их. Потерпи еще немного – просканирую…
Он устроился на траве поудобнее, расслабился, закрыл глаза. Потекли минуты молчания – словно бы по одной на каждого, нашедшего свой конец в этом мире, вернее – на каждую, гибли тут, по слухам, только женщины… Хотя вранье, наверное: с чего бы гибнуть в таком воздухе? Как всегда, в правительстве что-то напутали… Ну, что мы ощущаем?..
Штель словно окаменел – только мерное дыхание говорило о том, что жив и все у него в норме – кроме мыслей, быть может, но думать он сейчас мог без опасений быть подслушанным: Казус удил совсем в другом пруду. И, кажется, какую-то рыбку вытаскивал, большую и малую, как в сказке. Не менее чем на четверть часа затянулся этот сеанс дистанционного сканирования, наконец Лен открыл глаза, потянулся, даже зевнул, словно бы дремал только что, а не занимался нелегкой, донельзя напрягающей нервную систему работой.
– Ну вот, – сказал он после этого, – картина, в общем, нарисовалась достаточно ясно – конечно, не полностью, поскольку половина наблюдаемых все еще видит сны, а из снов я заключений не делаю, хотя подглядывать их иногда доставляет немало интереса – чтобы не сказать удовольствия. Зато бодрствующие пятьдесят процентов дают неплохое представление. Готов воспринимать?
– Да начни же наконец!
– Так точно. Слушаюсь. Будет исполнено. Значит, так. Имеем тут базу по добыче гравина, условно обозначим ее в отличие от «Круга» как «Овал-4». По представлениям обслуживающих ее людей – более современную, чем «Круг», и более производительную. Хотя людей тут до странности мало, я уже говорил: четыре человека, прочие – устройства. База исправно функционирует уже несколько месяцев, то есть добывает гравин и отгружает его на рынок. Пробиться к ним оказалось затруднительно потому, что вся эта система не под твердым куполом, а закрыта по периметру полевым, хотя и не куполом, но забором. Но ее изолированность от окружающей среды все равно на порядок выше, чем дает обычная защита. Что?
– Сукины дети, – пробормотал Штель сквозь зубы. – Применили все-таки. На «Круге» Нагор категорически запрещал: за таким забором находиться вредно, гравин дает побочные эффекты… Не слушай, это так – посторонние мысли. Давай дальше. Что еще там слышно?
– Могу сказать, чего не слышно. Никаких забастовок, ни малейшего саботажа. Работают ритмично. И ни у кого ни единой мысли о сроках, о зачете, о заключении – и о необходимости стеречь кого-либо. Улавливаю соображения совсем другие. О том, что ожидается визит какого-то начальства… транспортный корабль... Мысли на лирическую тему присутствуют практически у каждого – но как фоновые, никоим образом не доминирующие. И наконец: женщин не обнаружил ни одной. Это достоверно, поскольку женское мышление, надо тебе сказать…
– Оставь на потом.
– Это я уловил тут, поблизости. Но вот что интересно: четко прослушивается и другой поток мыслей, но источник их не здесь. Они идут сверху, из пространства. На случай, если ты не знаешь: перехватывать мысли в пространстве куда легче, чем на поверхности планеты: там они усиливаются Великим полем, и… Хотя об этом можно разговаривать на досуге, не сейчас. Так или иначе, мой вывод: где-то на подходе еще группа людей, следовательно – корабль. Тот самый, которого ждут.
– О чем же думают там, на корабле?
– Ну, в общем… Кто-то взволнован тем, что федеральные налоговые ведомства достаточно внимательно следят за делами «Маргина Гравин», и от них не укрылись неурядицы на Маргинской базе, приведшие к уменьшению, даже практически полному прекращению вывоза продукции, значит – прибылей, значит – налогов. Это их встревожило. Но тут же вроде бы возник повод успокоиться: как ни странно, дефицита гравина на рынке не возникло, продукта поступало, в общем, столько же, сколько и прежде. Получилась странная арифметика, думает источник: десять минус пять равно десяти. Этой арифметики налоговики не понимают – хотя скорее понимают ее совершенно правильно, то есть: кто-то выбрасывает на рынок примерно тот объем гравина, какой давало МГ, но о себе не заявляет, не регистрируется – и, естественно, не платит ни дикона, ни микра налогов. С точки зрения Федерации это – смертный грех, и они очень быстро раскрутили машину поиска грешников во всех концах галактики. Подрядили кучу сыскарей, пользующихся неплохой репутацией, для поисков нарушителей налогового благочиния. Источник считает себя одной из таких авторитетных ищеек. И вот эта задача сейчас практически решена. Скоро сюда прибудет специальный человек – полномочный контролер налогового управления Федерации.
– Интересно. Очень.
– А разве это наше дело? Пусть Большая власть дальше действует по своему усмотрению: то ли присылает десант, чтобы повязать нарушителей…
– Да ведь здесь они найдут только пешек – главным окажется тоже какой-нибудь комендант, который знает лишь свою узкую задачу. А хозяева и организаторы – совсем в другом месте.
– Но мы-то с тобой ведь догадываемся – где?
– Хотелось бы верить, что догадки верны. Хотя – наоборот: чтобы догадки не оправдались.
– Это еще почему?
– Потому что если они окажутся шишками из руководства МГ…
– Корпоративный патриотизм?
– Господи, ничего подобного! Но это смертельно скомпрометирует компанию – и в результате ее могут лишить лицензии на эксклюзивное право пользования этой планетой. Тем более что на нее слюнки текут очень у многих. А сюда если уж пошлют, то не региональных мальчиков, а федеральные силы.
– Ну, пусть. Тебе-то какая разница?
– Огромная. Если федералы здесь окажутся, то – сто процентов – отсюда больше не уйдут, найдут сотню предлогов. Следующим действием будет конфискация незаконного рудника, виноват – федерализация, но это один черт. При этом неизбежно наша лицензия вешается на гвоздик в сортире – хотя бы потому, что компанию обвинят в неумении или неспособности предотвратить такие вот нарушения закона – ну, это ты и сам можешь представить.
