На консоли замигал огонек. И как будто этого было мало, пискнул сигнал Пеллаэон опустил взгляд.
— Сэр, пришло срочное сообщение с Вейланда.
У Пеллаэона были дурные предчувствия, и капитан очень боялся, что они вот-вот оправдаются.
— Зачитайте, — ровным голосом распорядился Гранд адмирал.
— Идет расшифровка, сэр, — Пеллаэон нетерпеливо постукивал пальцами по консоли, пока строчки медленно вползали на экран. — На гору напали. Две самостоятельные группы местных и несколько человек повстанцев… — он даже замолчал, потому что не мог поверить в окончание фразу. — И группа ногри…
Ему не довелось дочитать доклад до конца. Невесть откуда взявшаяся серая рука сжала капитану горло.
Он обмяк в кресле, хватая ртом воздух и с ужасом понимая, что тело больше не слушается, словно парализованное.
— Ты предал господина нашего Дарта Вейдера, — промяукал замогильный голос ногри над его ухом — И всех ногри. Нас предали. Мы отомстили.
Едва слышный шорох, и Рукх исчез. Все еще задыхаясь, преодолевая вялость внезапно онемевших мышц, Пеллаэон протянул руку к приборной доске. Он дважды промахнулся, прежде чем сумел попасть по кнопке общей тревоги.
И когда все отсеки «звездного разрушителя» заполнили пронзительные вопли сирен, капитан сумел, наконец, повернуть голову.
Траун по-прежнему сидел в кресле; лицо Гранд адмирала было необычайно безмятежно. По безупречно белому кителю расплывалось темно-красное, почти черное пятно. В центр него был воткнут нож Рукха.
Траун заметил взгляд капитана и — к изумлению Пеллаэона — улыбнулся.
— Зато, — еле слышно прошептал он, — как артистично…
Улыбка погасла. Как и огонь во взгляде… Траун, последний из Гранд адмиралов Империи, умирал.
— Капитан, сэр!..
Слишком поздно прибежавшие медики суетились вокруг тела.
— Капитан, — повторил радист. — «Немезис» и «Штурмовой ястреб» просят приказов. Что мне им сказать?
Пеллаэон посмотрел в иллюминатор. На хаос, который уже вырвался на свободу, прорвав оболочку предположительно неприступных верфей. На неожиданную необходимость разделить флот, чтобы спасти хотя бы остатки. На корабли повстанцев, которые не замедлили воспользоваться результатами диверсии. Может быть, Пеллаэон никогда не был гениальным военачальником и, возможно, никогда им не станет, но кое-что он умел. Гилад Пеллаэон всегда точно мог распознать шансы на победу и поражение и всегда понимал, когда надо начинать спасать людей.
Траун еще мог бы все исправить. Но он, Гилад — не Траун.
— Передайте на все корабли, — прохрипел он; горло саднило, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что причинил предательский, из-за спины, удар Рукха. — Приготовьтесь к отступлению.
29
Солнце садилось в редкие облака на западе, и краски вечера постепенно меркли, уступая место ночной тьме Корусканта. Мара облокотилась на высокие, по грудь, перила из грубого камня, опоясывающие крышу Дворца, слушала, как вечерний ветерок что-то тихо нашептывает ей, и любовалась на огни Центра Империи, раскинувшегося внизу. И хотя город, как всегда, деловито жужжал, было в этой картине что-то удивительно умиротворяющее.
А может быть, умиротворение поселилось внутри нее. В любом случае эта перемена ей нравилась.
В двадцати метрах позади нее открылась дверь, ведущая на крышу. Мара потянулась туда Силой, хотя и так знала, кто это. И она оказалась права.
— Мара? — тихо окликнул Люк.
— Я здесь.
Она скорчила огням внизу недовольную гримасу. Она знала, что он пришел за ответом.
Никакого внутреннего умиротворения не хватит.
— Впечатляющий вид, правда? — сказал Люк. Он подошел к перилам и тоже стал смотреть на город. — Должно быть, он у тебя вызывает воспоминания.
— Перевод: как я себя чувствую, возвратившись домой. Знаешь, Скайуокер, строго между нами: когда ты пытаешься юлить вокруг да около, ты просто умилителен. Я бы на твоем месте давно уже сдалась и осталась бы простым и честным деревенским парнем.
— Извини, — сказал он. — Наверное, я слишком много времени провел в обществе Хэна.
— А также в моем и Каррде, полагаю?
— Ты хочешь услышать честный ответ простого деревенского парня?
Она криво улыбнулась ему.
— Прости, что я так сказала.
Люк улыбнулся в ответ, потом спохватился и снова стал серьезным.
— Ну, так как все-таки ты себя чувствуешь здесь на этот раз?
Она снова перевела взгляд на город внизу.
— Очень необычно, — сказала она. — Как будто ты вернулся домой… хотя нет. Знаешь, я ведь никогда раньше не стояла здесь, просто любуясь городом. Я поднималась на крышу, только чтобы встретить гравилет или проследить за тем, что происходит в каком-нибудь отдельно взятом здании. Это была работа на Императора. Мне кажется, он никогда не смотрел на Центр Империи просто как на скопление людей и огней. Для него это было всего лишь воплощение власти и благоприятных возможностей.
— Как и все прочее, наверное, — согласился Люк. — А кстати, о возможностях?..
Мара поморщилась. Она была права: он пришел сюда, чтобы услышать ее ответ.
— Все это глупо и смешно, — сказала она. — Я это знаю, и ты это знаешь.
— А вот Каррде так не думает.
— Каррде иногда бывает куда более отпетым идеалистом, чем ты, — отмахнулась Мара. — Во-первых, ему ни за что не удастся удержать от распада союз контрабандистов.
— Может, и так, — сказал Люк. — Но подумай о том, что будет, если у него это получится. На периферии, куда Новая Республика пока вообще не имеет доступа, есть масса источников и поставщиков информации.
— Да зачем тебе вообще эти поставщики? — возмутилась Мара. — Траун мертв, его центр по производству клонов лежит в руинах, Империя снова отступает по всему фронту. Вы победили.
— У Эндора мы тоже победили, — возразил Люк. — Но это не избавило нас от многих лет так называемых операций по зачистке территории от противника. И сейчас у нас по-прежнему масса работы.
— Это еще не повод, чтобы запихивать меня в гущу этой самой массы, — парировала Мара. — Если вам так уж нужен связной с контрабандистами, почему бы тебе не попросить Каррде самому этим заняться ?
— Потому что Каррде — контрабандист, а ты — просто помощник контрабандиста.
— Велика разница, — фыркнула Мара.
— В глазах многих — велика, — сказал Люк. — А весь этот процесс переговоров идет в сфере общественного мнения ничуть не менее активно, чем в реальности. И вообще, Каррде уже отказался. Как только его ворнскры полностью выздоровеют, он хочет вернуться назад, к своим людям
