– Я знаю, – сказал Ханан, не дав Косте ответить. – Не забывай, я буду там вместе с ним.
– Сначала доберитесь туда, – отрывисто бросила Орнина и в последний раз посмотрела на брата, прежде чем приступить к работе.
Ханан обратил чуть увлажнившиеся глаза к Косте и вымученно улыбнулся ему:
– В больницу меня, и поживее!
Даже при половинной силе тяжести взвалить его на стол медкомплекса было нелегко, но Коста справился и под руководством Ханана запрограммировал компьютер.
Комплекс уже закончил процедуру и Ханан начал погружаться в сон, когда треск гамма-разрядов внезапно упал почти до нормального уровня.
Коста нажал клавишу интеркома, но тот не работал. Он хотел отправиться в рубку и узнать, что происходит, но потом решил, что Ханана нельзя оставлять одного, даже если на вид с ним все в порядке.
Он уселся рядом, следя за мерцанием зеленых огоньков комплекса и прислушиваясь к мерному дыханию Ханана.
И пытаясь заставить себя думать.
Когда Коста появился в рубке, в кресле Ханана сидела Чандрис.
– Как наши дела? – спросил он.
Девушка обернулась и посмотрела на него ничего не выражающим мертвенным взглядом.
– Мы возвращаемся домой, – сказала она, вновь поворачиваясь к панели. – Что с Хананом?
– Порядок, – ответил Коста, подплывая к соседнему креслу и усаживаясь. – Орнина говорит, он вне опасности.
– Значит, она вам сказала.
– То, что «Лучник» погиб? – Коста кивнул. – Да.
Чандрис медленно покачала головой.
– Излучение убило их. Выжгло всю электронику и убило их.
Коста кивнул вновь и посмотрел на дисплей – на звезды, которые теперь были едва видны, на россыпь огоньков «Ангелмассы-Центральной».
– Мы задержимся на «Центральной» или полетим на Сераф?
– Скорее всего прямо на Сераф, – сказала девушка. – Нам нет нужды останавливаться, разве что если «Газели» или Ханану потребуется экстренная помощь. На «Центральной» нет условий ни для длительной госпитализации, ни для серьезных ремонтных работ.
– Ясно. – Коста посмотрел на нее. – Радиационный всплеск. Судя по поведению Орнины и Ханана, они столкнулись с ним не впервые. А вам доводилось видеть что-либо подобное?
Чандрис смерила его долгим ледяным взглядом.
– Только что погибли два человека, – произнесла она голосом, еще более холодным, чем ее глаза. – Быть может, вы хотя бы на время позабудете о своем научном любопытстве?
– Извините, – тихо сказал Коста. – Вы хорошо их знали?
– Вообще не знала, – ответила Чандрис, уткнувшись взглядом в панель. – Лишь однажды говорила с хозяином, когда искала работу. Еще до того, как я познакомилась с Хананом и Орниной. – Девушка слабо пожала плечами. – Он встретил меня неприветливо. Держался грубо и насмешливо. – Она издала звук, похожий на смешок. – Забавно. Когда я только появилась здесь, и пальцем не пошевелила бы, чтобы его спасти. А теперь… – Она покачала головой.
Коста кивнул, ища, что сказать.
– Вы хотя бы попытались. Это кое-что да значит.
Чандрис вновь посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло едва уловимое презрение.
– Это вам не научные забавы, Коста, – проворчала она. – Это реальная жизнь. Неудавшиеся попытки в счет не идут.
Ее тон заставил Косту поморщиться.
– Я не это имел в виду.
– Знаю. – Чандрис вздохнула, гневное выражение исчезло с ее лица.
Несколько минут они сидели в молчании. Коста уже собрался уйти, когда Чандрис шевельнулась.
– Вы спрашивали о всплеске радиации.
– Да, – Коста кивнул. – Я хотел узнать…
– Я помню ваш вопрос, – перебила девушка. – Я слышала о таких вещах, но на себе не испытывала ни разу.
– Что могло вызвать всплеск?
– Вы ученый, вам и карты в руки.
– В том-то и дело, что я ничего не понимаю, – сказал Коста. – Судя по тому, что мне известно о квантовых черных дырах, подобные явления невозможны.
Чандрис хмуро посмотрела на него.
– Что значит – невозможны?
– Сейчас объясню. Встаньте за моим креслом, и я покажу вам результаты своего эксперимента.
– Я могу рассмотреть их отсюда. – Чандрис склонилась над своей панелью, и мгновение спустя на дисплее вспыхнули цифры. – Доступ открыт. Вот ваши данные – в этой части экрана.
– Спасибо. – Коста запустил программу построения графиков с экстраполяцией. – Сейчас увидим, на что это похоже… – Цифры исчезли, на их месте возник расплывчатый розовый конус, вдоль оси которого пробегала столь же неясная голубая линия. Похолодев, Коста смотрел на нее широко раскрытыми глазами. – Будь я проклят, – пробормотал он.
– Что такое? – спросила Чандрис.
Коста указал на график, отметив, что его палец дрожит.
– Голубая линия в центре – это радиационный всплеск, – объяснил он. – Розовый конус – это зона полного отсутствия излучения.
Чандрис посмотрела на него.
– Полного отсутствия?
– Да. Во всяком случае, в диапазоне частот, которые регистрируют мои датчики.
Чандрис вновь перевела взгляд на экран.
– Но…
– Именно. Нет ли на борту данных о других вспышках радиации?
– Не знаю, – хмуро произнесла Чандрис, потянувшись к панели. – Сейчас выясним.
Глава 22
Девочка спала, крепко стиснув веки, на которых в неярком свете ночника виднелась тонкая сетка голубых кровеносных сосудов. Время от времени она шевелилась, то поводя крохотными ручонками, то сжимая их в кулачки; однажды она несколько раз почмокала губами.
Коста сидел в полутемной комнате и наблюдал за спящим младенцем, прихлебывая остывший чай.
Он провел здесь около двадцати минут, когда за его спиной распахнулась дверь.
– Доктор Ка…? А, это ты, Коста, – оживленно произнес Язон. – Разве ты не у Ангелмассы?
– Экспедиция закончилась раньше положенного срока, – ответил Коста. – Если тебе нужна доктор Кахенло, она в лаборатории.
– Я не спешу. Кто это? Малютка Ангелика?
Коста почувствовал, как кривятся его губы.
– Это ее имя? Что ж, я сам мог бы догадаться.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Язон после короткой заминки.
– Не очень. – Коста указал кружкой на экран, пролив несколько капель себе на пальцы. – Мне этого не понять, Язон. Какими безответственными людьми нужно быть, чтобы повесить ангела на шею младенца!
