Роман уже знал, что корабль, ведомый звездным конем, снаружи выглядит впечатляюще. Однако он никак не ожидал, что сам полет окажется таким же впечатляющим.
Он протекал тише, естественно; однако глубина этой тишины превосходила все ожидания. За годы службы Роман привык к тому, что фузионный двигатель корабля генерирует шумы самых разных уровней, от глухого, но всепроникающего гудения в резервном режиме до устойчивого грохота при полном ускорении. Пока двигатель работал, звук не смолкал, а идти с ускорением в шесть десятых g даже без еле слышного шелеста… это повергало в трепет и немного пугало.
Поскольку не было шума двигателя, то не было и вибрации палубы; и, хотя это казалось менее очевидным, не было тех мягких покачивающих движений Следствие компенсации бортовым компьютером легкого дисбаланса между различными соплами двигателя. В результате лететь на таком корабле — все равно что сидеть в кресле большого, в натуральную величину имитатора в Академии.
— Пересекаем дальний край загона, — доложила сидевшая за пультом управления Кеннеди. — Передаю манипулятору распоряжение увеличить ускорение до ноль девяти g.
Роман так и думал, что Кеннеди сама будет управлять кораблем на этом участке полета; очевидно, она всерьез хотела как можно больше расширить свои познания в области полетов с использованием звездных коней.
— Когда согласно расписанию должен произойти прыжок? — спросил он.
— Через час и двадцать минут, — ответила она; вес между тем начал плавно возрастать. — При условии, что мы и дальше будем придерживаться курса на минимальный расход энергии звездным конем.
— Нам особенно некуда торопиться, лейтенант, — сказал Роман. — Кроме того, Пегасу предстоит долгое путешествие. Минимум энергии, минимум времени, движение строго по прямой… ну, вы знакомы с перечнем.
Феррол, сидя на своем посту, повернулся к нему.
— Вы ведь не думаете, что звездный конь быстро выдохнется? — спросил он. — Я слышал, они без малейшего напряжения способны развивать ускорение в пять g.
Роман покачал головой.
— Я не думаю, что он быстро выдохнется, старший помощник. Тут дело в другом. Лейтенант Марлоу, что там с сигналом контактного ретранслятора?
— Очень четкий, сэр, — ответил Риддик Марлоу, сидящий за пультом сканеров. — Поступает на два записывающих устройства, как и было приказано.
Роман посмотрел на Феррола, на лице которого застыло задумчиво-хмурое выражение.
— Ваши комментарии, старший помощник?
После мгновенного колебания Феррол покачал головой.
— Нет, я не прав, — сказал он, почти как бы обращаясь к самому себе. — Если бы записи сигналов от шлема-усилителя было достаточно, кто-то уже давно составил бы целую их библиотеку.
— Согласен, — кивнул Роман. — Это, по-видимому, проблема не просто получения правильных команд — прямое и непосредственное прикосновение разума темпи кажется необходимым условием управления звездным конем. Вы интересуетесь управлением звездными конями?
— Конечно, — ответил Феррол. — И всем остальным советую. Если мы собираемся когда-нибудь выйти за пределы нескольких десятков световых лет от дома, нам либо понадобятся собственные звездные кони, либо придется очень сильно усовершенствовать мицууши.
— Либо заключить долгосрочное соглашение с темпи об аренде их звездных коней, — вмешалась в разговор Кеннеди.
Феррол сверкнул на нее взглядом.
— Аренда хороша в свое время и на своем месте, — сказал он. — Не думаю, что она будет уместна, когда речь пойдет о полномасштабной колонизации.
— Уж конечно нет, или темпи будут следить за каждым шагом колонистов и придираться к тому, как идет освоение новых территорий, — еле слышно пробормотал Марлоу. — Клянусь, иногда мне кажется, Что они держат нас за восьмилеток, а себя самих за наших матерей.
Кеннеди рассмеялась, в отличие от Феррола.
— Вы, безусловно, вправе иметь свою точку зрения, лейтенант, — сказал Роман Марлоу. — Не забывайте, однако, что время от времени мы и впрямь ведем себя, как восьмилетние дети.
— Согласен, капитан. — Взгляд Марлоу метнулся к лицу Роману, точно он пытался оценить терпимость нового командира к разговорам на мостике. — Однако у меня одно возражение. Часто мы ведем себя так потому, что у нас есть чувство юмора — то, чего темпи, похоже, начисто лишены.
— Возможно, — уступил Роман.
Какую бы форму ни имело темпийское чувство юмора — если оно вообще у них было, — оно до сих пор оставалось тайной за семью печатями.
Эти разговоры о темпи и их тайнах…
Он отстегнул ремни и встал.
— Старший помощник, оставляю мостик на вас, — сказал Роман Ферролу, напоследок пробежав взглядом по показаниям приборов. — Вернусь ко времени Прыжка.
— Вас понял, сэр, — ответил Феррол. — Могу я спросить, куда вы направляетесь?
— На левую половину, — ответил Роман. — Пора нанести визит вежливости темпи.
* * *
Человеческую и темпийскую половины «Дружбы» соединяли четыре прохода, каждый из которых был оснащен стандартной шлюзовой камерой. На вешалке рядом с люком висели фильтровальные маски; Роман выбрал одну, надел и убедился в том, что эластичные края плотно обхватывают нос, щеки и челюсть. Он слышал разговоры о том, какой запах исходит от темпи в замкнутом пространстве; начать давиться и кашлять во время первого визита — ну, это было бы невежливо. Шлюзовая камера, как и положено, заменила насыщенный человеческим запахом воздух на чистую смесь кислорода с азотом и уже через тридцать секунд просигналила, что процесс завершен. Роман сделал осторожный вдох через фильтровальную маску и открыл дверь.
За нею ему открылся другой мир.
Он замер на пороге, впитывая впечатления и пытаясь проанализировать их. Свет был приглушенный, рассеянный и успокаивающий; воздух прохладный и сухой, в нем ощущалось легкое движение, вызвавшее у Романа ассоциации с лесным ветерком. По стенам и потолку в хаотическом, на первый взгляд, беспорядке висели предметы искусства: скульптуры и плоские объекты, напоминающие картины. Да, в хаотическом беспорядке — и тем не менее, несмотря на отсутствие симметрии в расположении, все в целом имело сбалансированный, подчиненный единому замыслу вид.
Каждый квадратный сантиметр стен и палубы, не занятый каким-либо предметом, покрывал зеленый, по виду мягкий ковер. Ну, хотя бы его описание имелось в документации «Дружбы»: особо стойкая разновидность мха, используемая темпи как низкотехнологичная система фильтрации и восстановления воздуха. Однако открывшееся Роману зрелище отличалось от того, что он ожидал увидеть; натуральный земной мох выглядит не так уж привлекательно, а темпийская версия гораздо больше походила просто на экзотический ковер из синтетики.
Приверженцы темпи часто утверждали, что эстетическое чувство чужеземцев не только очень сильно развито, но и полностью доступно человеческому восприятию. Если то, что он сейчас видел, представляло собой характерный образец, подумал Роман, с этим утверждением можно согласиться.
