— Сколько у нас времени? — спросил Роман.
— Самое большее, где-то между шестьюдесятью и семьюдесятью часами.
Шестьдесят часов. И минимум двадцать пять из них уйдут на обратный полет к Пегасу…
— Ладно, доктор, мы обдумаем, что можно сделать. Конец связи.
Он отключился, и шум статических разрядов резко оборвался. Тишина на мостике стала почти осязаема. Роман осторожно повернулся — от полета на двенадцати g болела каждая мышца — и посмотрел на Марлоу.
— Вы все слышали. Теперь давайте прикиньте вместе со Столтом, сколько еще способен выстоять корпус.
— Уже сделано, капитан, — ответил Марлоу. Кривая световой интенсивности на дублирующем дисплее Романа сменилась другой кривой и колонкой чисел. — Капитан Столт считает, что сопла двигателя в состоянии выдержать без вреда для себя еще пятнадцать часов полета или около того. — Курсор Марлоу уткнулся в соответствующую часть кривой. — К несчастью, оттуда до Шадраха на маневровых двигателях не долететь. Их мощность слишком мала.
— А что будет с остальным корпусом?
У Марлоу дернулась щека.
— Через двадцать минут на солнце швы начнут расходиться.
Роман прикусил губу.
— Что скажете, Кеннеди?
— Ничего хорошего, сэр. — Она покачала головой. — Если ускорение будет меньше восьми g, на полет уйдет как минимум час. А более высокое ускорение просто убьет остальных темпи.
Эти слова напомнили Роману, что он должен сообщить чужеземцам дополнительную порцию неприятных новостей. Да, это нужно сделать как можно скорее.
— А нельзя каким-то образом усилить защиту корпуса? — спросил он. — Я знаю, у нас есть запасные пластины.
Марлоу поджал губы.
— Сомневаюсь, что имеющихся у нас запасных пластин хватит, сэр, но я проверю.
Он заколебался и быстро взглянул на Кеннеди с таким видом, будто хотел что-то добавить, но не решился.
— Что вас беспокоит, лейтенант Марлоу? — спросил Роман.
Тот, казалось, окаменел; мышцы лица подергивались и, похоже, не только от нервного тика. Взгляд снова метнулся к Кеннеди, в нем появилось умоляющее выражение.
— Полагаю, сэр, — заговорила Кеннеди, — лейтенант хочет обратить ваше внимание на то обстоятельство, что высокая жароустойчивость сопел двигателя и достаточные запасы топлива позволяют нам в любой момент покинуть область звезды Б и благополучно вернуться к Пегасу. При условии, что никаких отклонений от прямого пути мы делать не будем.
Роман ошеломленно встретился с ней взглядом.
— И бросить пятьдесят человек на Шадрахе, надо понимать. Вы что, рекомендуете мне поставить крест на нашей миссии? Вы все так думаете?
Краем глаза Роман заметил смущенное выражение лица Марлоу. Кеннеди же, глядя прямо капитану в глаза, не дрогнула.
— Пока нет, — ответила она. — Но если мы не сможем добраться до них на протяжении ближайших тридцати часов, то да, я буду рекомендовать именно это.
На капитанском мостике воцарилась тишина.
— Я понял вашу позицию, лейтенант, — сказал Роман. — Давайте просто надеяться, что до этого не дойдет.
— Да, сэр.
Она и Марлоу, как по команде, отвернулись к своим пультам, вокруг снова послышалось негромкое журчание голосов… а Роман сидел, тупо глядя в затылок Кеннеди. Он сожалел о том, что в ее досье мало подробностей того, как в прошлом протекала ее военная служба. Она определенно служила на крупных военных кораблях. Скорее всего, видела реальные сражения. Кордонейл с угнетающей регулярностью впутывался в постоянно вспыхивающие межзвездные конфликты — до того, как проблема темпи поднялась во весь рост, заслонив собой другие, сравнительно более мелкие разногласия.
Не исключено, что ей уже приходилось бросать людей, обрекая их на гибель.
Роман вздрогнул.
«Да, будем надеяться, что до этого не дойдет», — подумал он, страстно желая, чтобы именно так и произошло.
До сих пор ему никогда не приходилось обрекать людей на гибель, и он не горел желанием сейчас начать приобретать подобный опыт.
А потом воспоминание обрушилось на него, словно ушат ледяной воды, и щеки вспыхнули от смущения и стыда.
Да, людей он на гибель не обрекал — только темпи.
Чувствуя, как внутри все болезненно сжимается, он сидел, глядя на свой интерком. Он и так запоздал с этим вызовом, и откладывать дальше… нет, от этого будет еще хуже.
Как обычно, ему ответил Рин-саа.
— Да, Ро-маа?
— Прими мои соболезнования в связи с гибелью восьми ваших людей.
— Одиннадцати. Еще трое умерли от внутренних повреждений. Сейчас мы прощаемся с ними.
«Одиннадцать».
— Мне очень жаль. Я не знал. — На мгновение Роман заколебался. — Боюсь, у меня есть и другие новости, которые тебя огорчат. Похоже, ваша исследовательская база на планете была полностью уничтожена во время первого выброса.
Рин-саа сделал жест, эквивалентный человеческому кивку.
— Это для нас не новость.
Роман нахмурился.
— Вы знали?
Рин-саа на мгновение закрыл глаза.
— Если бы темпи на планете уцелели, никакая спасательная экспедиция не понадобилась бы, Ро-маа. И они, и люди давно были бы в безопасности.
— Ох! Конечно… — Это означает, понял Роман, что Рин-саа и остальные темпи знали или, по крайней мере, предполагали, что их товарищи погибли, с того самого момента, как пришел экстренный вызов. Он, однако, не потрудился расспросить их поподробнее… а темпи не имеют привычки высказываться по собственной инициативе. — И еще раз, мне очень жаль. От всей души хотел бы, чтобы обстоятельства сложились иначе.
— Как и мы. Мне нужно идти, Ро-маа. Церемония прощания продолжается.
И экран опустел.
* * *
Лицо Столта на экране интеркома выглядело предельно усталым и каким-то потерянным — лицо человека, на которого разом обрушилась дюжина проблем, и каждая из них требовала безотлагательного внимания. Однако сказанное им прозвучало в высшей степени определенно и уверенно.
— Ничего не получится, капитан. — Он покачал головой. — Используя запасные пластины и теплозащитный материал, мы, наверное, сумели бы нарастить обшивку внешнего корпуса на два сантиметра. Однако для этого нужно раскатать пластины до указанной толщины, что, разумеется, невозможно.
— Ну, я так и предполагал, но прикинуть стоило.
— А как насчет вашего предложения? Я имею в виду отражающий зонт. — Мы работаем над макетами, но особенных надежд я бы на это не возлагал, — признался Столт. — Все материалы, которые мы перепробовали, способны отражать либо свет, либо радиацию, но не то и другое вместе. Уоллер пытается соорудить что-то вроде многослойного сэндвича, но я в его идею не слишком верю.
