— Капитан? — вмешалась в разговор Кеннеди. — А хватит ли запасных пластин, чтобы накрыть спасательную шлюпку?
И полететь к Шадраху, запихнуть в нее ученых, вернуться обратно…
— Что скажете, Столт?
Судя по быстроте ответа, Столт уже обдумывал эту возможность.
— Ничего хорошего. Как она полетит, для начала? Мы сможем прикрыть лишь одну сторону шлюпки и тем самым нарушим центр тяжести. Но даже если так это полет в один конец. Покрытие испарится еще на пути туда.
— А может, у Ловри и его людей есть материал, который можно было бы использовать на обратном пути, — продолжала настаивать на своем Кеннеди.
Столт фыркнул.
— Если бы он у них был, неужели, по-вашему, они не догадались бы прикрыть им собственный шаттл?
— Может, и не догадались бы, — возразила Кеннеди. — Они астрофизики, не инженеры. Вдруг у них есть то, что нужно, а им и невдомек?
— Ну, давайте рассматривать это как одну из возможностей, — сказал Роман. — Пусть кто-то из ваших людей свяжется с Ловри и запросит полный перечень имеющихся у них материалов.
— Есть, сэр, — ответил Столт.
Роман выключил интерком и повернулся к Марлоу.
— Радиация понижается, лейтенант?
— Да, сэр, немного, — рассеянно ответил Марлоу, не отводя взгляда от своих экранов. — Медленно, правда. Капитан, я только что засек что-то на орбите вокруг Шадраха. Думаю, вам стоит самому взглянуть.
Роман перевел взгляд на дублирующий дисплей сканера, где ярким кружком было обведено место…
— Звездный конь?
— Вот и я так подумал, — ответил Марлоу. — Наверно, тот, что доставил сюда экспедицию темпи. Вон, видите, что осталось от корабля позади него? Вопрос в том, почему звездный конь все еще здесь?
Роман пожевал нижнюю губу. На мгновение в его сознании возник совершенно безумный образ: звездный конь, как верный пес, остался, чтобы защищать своих умерших хозяев… Роман выбросил эту мысль из головы.
— Скорее всего, он мертв. Погиб одновременно с темпи.
— Или кто-то из манипуляторов на корабле уцелел, — пробормотала Кеннеди.
Совсем этого исключить нельзя, понимал Роман. Темпийский корабль выглядел наполовину расплавившимся, однако если в момент первого выброса ему повезло оказаться в тени звездного коня, один или даже несколько чужеземцев, в принципе, могли уцелеть.
Что мгновенно порождало вопрос, почему эти теоретически выжившие темпи не спасли экспедицию Ловри или хотя бы, наплевав на них, не сбежали к чертям из системы.
— Вы не пытались связаться с кораблем? — спросил Роман.
— Как же, пытался, едва он появился из-за края планеты, — ответил Марлоу. — Никакой реакции.
Роман покачал головой. Рин-саа и остальные темпи на «Дружбе» наверняка все еще оплакивают своих погибших, и он недавно уже вторгся в их церемонию. И все же что-то подсказывало ему, что ждать нельзя.
Рин-саа не оказалось в помещении манипуляторов, но его тут же нашли.
— Да, Ро-маа? — послышался завывающий голос. Если он и был недоволен тем, что его оторвали от церемонии прощания с покойными, то не подал вида.
— Мы обнаружили звездного коня вашей экспедиции, — сказал Роман. — На орбите вокруг Шадраха. Есть идея, почему он не совершил Прыжок?
На долгое время чужеземец просто замер; с его уродливым лицом происходили еле заметные и — по крайней мере, для Романа — непонятные изменения.
— Существует одна возможность, — заговорил после паузы Рин-саа. — Звездного коня обычно оставляют на стационарной орбите над наземными исследователями, с шестью или меньше темплисста в качестве манипуляторов. Когда все погибли… — Он замолчал, и снова выражение его лица претерпело ряд изменений. — Ты, наверно, понимаешь, что мы более восприимчивы к жизни, чем люди. Внезапная смерть товарищей могла вызвать реакцию перасиата у манипуляторов, а через них и у звездного коня.
Кататония в самом сердце гибнущей системы. Значит, хваленая темпийская склонность к сопереживанию в некоторых случаях может стать помехой.
— Когда все они выйдут из этого состояния?
— Темплисста — никогда. Они мертвы.
Роман негромко присвистнул. А ведь на мгновение у него зародилась безумная надежда, что они все-таки вытянут свой счастливый билет.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Надо полагать, звездный конь тоже мертв?
— Не знаю. Знаю лишь, что он либо мертв, либо все еще в перасиата. Это все.
Роман кивком указал Марлоу на его дисплеи. Тот понимающе кивнул и углубился в работу.
— Предположим, звездный конь в перасиата, — сказал Роман Рин-саа. — Как можно разбудить его?
— Я не говорил, что он в перасиата, — напомнил темпи Роману. — Я не знаю.
Роман стиснул зубы, сдерживая раздражение. Эта пресловутая темпийская осторожность в высказываниях сейчас была по меньшей мере неуместна.
— Предположим просто в порядке дискуссии, что так оно и есть. Объясни, как можно разбудить его.
— Есть методы, — ответил Рин-саа. — Манипуляторов им учат.
Ужас какой-то. Манипуляторы могут сделать это… вот только все манипуляторы «Дружбы» остались с Пегасом.
— Вряд ли кто-то из вас, находящихся здесь, прошел соответствующее обучение.
На мгновение Рин-саа заколебался.
— Даже если разбудить звездного коня, у него не хватит сил оттащить «Дружбу» на большое расстояние.
— В этом нет необходимости, — покачал головой Роман. — Все, что нам нужно, это укрыться в его тени — у нас более чем достаточно топлива для самостоятельного полета к Шадраху. Надо, чтобы кто-то из вас, имеющий навыки манипулятора, по доброй воле сел в надежно защищенную спасательную шлюпку, добрался до звездного коня и попытался разбудить его.
И снова по лицу Рин-саа пробежала волна искажений.
— Хорошо, — ответил он. — Готовьте вашу спасательную шлюпку. Я полечу.
Роман удивленно посмотрел на него.
— Ты?
— У меня есть навыки манипулятора. Мне и идти.
Роман во все глаза глядел на него. Невысокое, уродливое, нелепое существо… хладнокровно и по доброй воле готово рисковать жизнью, чтобы спасти чужеземцев, которых темпи относят к разряду опасных — по крайней мере, отчасти.
— Ты ведь знаешь, я не могу приказывать тебе лететь туда, — сказал Роман, движимый настоятельным, хотя и лишь наполовину осознанным желанием убедиться, что темпи в полной мере отдает себе отчет, во что впутывается. — Это может быть опасно… даже смертельно опасно…
Что-то в выражении лица Рин-саа заставило его смолкнуть.
— Ты все еще не понимаешь нас, Ро-маа? — мягко спросил темпи. — У нас есть долг по отношению ко всем живым существам; долг уважать их и естественную природную среду, в которой они обитают. Как разумные существа, мы способны оказывать огромное влияние на эту среду. Однако с огромным могуществом приходит и огромная ответственность. Мы не выбирали для себя роль смотрителей. Мы расцениваем ее как плату за дар разумности.
