Маска бесстрастности на лице Феррола мгновенно дала трещину — правда, еле заметно. Но этого было вполне достаточно.
— Кеннеди, сэр? — спросил он.
Роман кивнул.
— Она давно хотела принять участие в процессе набрасывания сети на детеныша. Помня о горячей заинтересованности Сената в деятельности «чудо-мальчика» Димоти, мы просто обязаны позаботиться, чтобы во время этих маневров вместе с ним на шаттле находились наши лучшие специалисты. На случай возникновения каких-либо проблем.
— Конечно, сэр, — процедил Феррол. — Я, правда, рассчитывал, что на этот раз вы позволите мне возглавить поимку детеныша.
Роман почувствовал, как неприятный холод побежал по спине. Значит, его смутные подозрения подтверждаются. Димоти что-то затевает, а Феррол знает, что именно… и очень хочет быть в это время рядом, непосредственно участвовать в событиях.
С другой стороны, он, возможно, не хочет выпускать из поля зрения Кеннеди. Мелькнула мысль: интересно, что друзья Феррола рассказали ему об этой женщине?
— Ну, по-моему, тут нет никаких проблем, — стараясь говорить как можно небрежнее, ответил Роман. — Не вижу причин, почему бы вам обоим не оказаться там.
Несколько мгновений Феррол пристально вглядывался в его лицо. У Романа возникло странное чувство, будто его собственные мысли, только в зеркальном отражении, проносятся в сознании Феррола.
— Да, наверно, вы правы, — сказал старший помощник. — Если только Кеннеди не почувствует себя ущемленной.
Роман покачал головой.
— Она будет там, потому что стремится расширить свой опыт вождения корабля. Вы будете там, поскольку вас интересуют детеныши звездных коней. Одно другому никак не мешает.
Феррол снова отреагировал — и снова непонятно.
— Да, сэр, — сказал он. — Благодарю вас, капитан.
— Хорошо. В таком случае, этот вопрос улажен. — Роман сделал вид, будто ничего не заметил. — Думаю, теперь вам лучше вернуться на мостик, старший помощник. До того, как мы покинем орбиту, у нас есть множество дел.
— Есть, сэр.
Феррол кивнул, развернулся и вышел.
Роман устремил мрачный взгляд на закрывшуюся за ним дверь. Значит, вот оно, наконец; реакция противников темпи на неожиданный прорыв «Дружбы». Роман чувствовал, что с Ферролом он, в случае необходимости, справится, однако Феррол плюс Димоти — это совсем другой расклад. И если дело обернется совсем худо…
Он непроизвольно вздрогнул. Что же все-таки друзья Феррола рассказали ему о Кеннеди?
* * *
Новые лица не были редкостью на борту «Дружбы», но даже с учетом этого Димоти, по мнению Романа, должен был произвести сенсацию. То, с какой быстротой оправдался его прогноз, выходило далеко за рамки самых пессимистических опасений. Не прошло и часа, как новость о появлении Димоти и его — возможно — историческом эксперименте разнеслась по всему кораблю. Не прошло и двух часов, как эта тема стала главной во всех разговорах в рабочих и жилых отсеках корабля. К тому времени, когда под руководством Со-нгии их новый звездный конь Боец унес «Дружбу» с орбиты Соломона, у каждого сложилось собственное мнение относительно шансов Димоти на успех, и по всему кораблю шли жаркие дискуссии. А к моменту первого Прыжка «Дружбы» этот человек стал персонажем по крайней мере двух анекдотов.
Роман ожидал также, что Димоти с той же быстротой станет для него тяжкой головной болью, однако тут он ошибся. С Димоти не было никаких хлопот; на самом деле все вышло точно наоборот. Большую часть времени Димоти проводил на темпийской половине корабля, обсуждая свой предстоящий контакт с детенышем звездного коня с Со-нгии и другими манипуляторами, а также практикуясь со шлемом-усилителем. На человеческую половину он возвращался только ради того, чтобы поесть и поспать, и, поскольку он часто трапезничал в уединении своей каюты, Роман иногда целыми днями не встречал его даже в коридорах. Никаких особых причин для такой добровольной изоляции Роман не видел — в психологической характеристике Димоти не было и намека на антиобщественные наклонности. Наиболее правдоподобное предположение по этому поводу высказала Кеннеди: по ее мнению, Димоти думал, что контакт пройдет более успешно, если на этапе подготовки он будет держаться подальше от людей. Учитывая, как мало известно о звездных конях, это объяснение было не хуже любого другого. Тем не менее отшельничество Димоти не помешало ему стать главным персонажем множества тяжеловесных шуток, и к тому моменту, когда на шестидесятый день полета Боец начал проявлять первые признаки апатии, Роман в какой-то степени чувствовал себя удовлетворенным.
— Начинается, все в порядке. — Пальцы Марлоу стучали по клавишам. Он сравнивал текущую ситуацию с данными о предыдущих родах. — Я бы сказал, еще один Прыжок, несколько часов отдыха, и Боец будет готов стать «матерью».
— Хорошо, — ответил Роман. — Свяжитесь с Димоти. Возможно, ему требуется время на подготовку. Старший помощник? Как дела с поиском «родовой палаты»?
На экране Феррола был отрывок из Нового реестра Сигни — со своего места Роман видел, что некоторые строчки подчеркнуты желтым.
— Работаю, сэр, — сказал Феррол. — Думаю… да, вот куда мы отправимся. НКЛ одиннадцать тысяч шестьсот двенадцать. Небольшая звезда К-типа примерно в четырех световых годах отсюда. Две планеты — газовые гиганты, никаких признаков жизни, ничего интересного. — Он повернулся к Роману, вопросительно вскинув брови.
— Звучит неплохо. — Роман перевел взгляд на пульт управления. — Ямото?
— Курс рассчитан, капитан, — тут же отозвалась она. — Готова сообщить его темпи.
— Выполняйте. — Роман снова посмотрел на Феррола. Тот тоже не сводил с него пристального взгляда, и Роман почувствовал, как внутри у него все сжимается в тугой узел. — Вам бы лучше спуститься вниз, старший помощник. Заняться предполетной подготовкой своей команды.
— Есть, сэр.
Феррол отстегнул ремни и поплыл к двери.
«Заняться предполетной подготовкой команды, — подумал Роман, глядя ему вслед, — а заодно и самому подготовиться».
* * *
Основные приготовления к родам были сделаны заранее, а на те, с которыми требовалось выждать до последнего момента, ушло не больше часа. Собственные приготовления Феррола — состоящие, главным образом, в том, чтобы вынести игольчатый пистолет и конверт из каюты и спрятать их в снаряжении, которое он собирался взять с собой на борт шаттла, — заняли еще меньше времени.
В результате у него осталось несколько часов, когда делать было решительно нечего. Только думать. И беспокоиться.
Со времени начала полета Феррол разговаривал с Димоти раз пять-шесть и с каждой новой беседой все меньше понимал, что, черт побери, задумал сенатор. Может, Димоти был именно тем, кем казался, — мечтателем, чья голова забита всякой чепухой, и сенатор нашел его и заслал на борт «Дружбы» в качестве ответной реакции на неоднократные требования Феррола перейти к реальным действиям? Или он действительно агент противников темпи и его миссия выходит далеко за рамки «контактного эксперимента»?
